Уже девятый год слышу звучащую с Неглинки (адрес главного офиса Банка России) мантру «таргетирование инфляции». Она зазвучала с того момента, когда кресло председателя Банка России заняла госпожа Эльвира Набиуллина (с 24 июня 2013 года). Напомню, что до этого на протяжении пяти лет (2007-2012 гг.) эта дама занимала кресло министра экономического развития и на этом посту добилась серьезных результатов. Правда, не тех, которые укрепляли экономику России, а, наоборот, ее ослабляли. В частности, ей удалось провести переговоры со Всемирной торговой организацией (ВТО) и подписать соглашение о присоединении России к ВТО. Соглашение вступило в силу в августе 2012 года. Последние импортные пошлины, защищавшие внутренний рынок были демонтированы, и неисчислимое количество российских предприятий было уничтожено. Де-индустриализация России была доведена до своего финала. Российское хозяйство было превращено в «экономику трубы».
С неменьшей энергией дама начала свою деструктивную деятельность на посту руководителя Банка России. Не только деструктивную, но и преступную. Потому что принимаемые руководительницей ЦБ решения нарушали российские законы, в том числе Конституцию РФ. Статья 75 Конституции определяет: «Защита и обеспечение устойчивости рубля – основная функция Центрального банка Российской Федерации». Любой грамотный экономист знает, что обеспечение устойчивости рубля имеет два взаимосвязанных аспекта: 1) поддержание стабильности покупательной способности рубля на внутреннем рынке, предотвращение как инфляции, так и дефляции; 2) поддержание устойчивого курса рубля по отношению к иностранным валютам.
Уже во второй половине 2013 года Набиуллина стала делать заявления, что, мол, надо сосредоточиться лишь на борьбе с инфляцией. Мол, это должно стать главной задачей Центробанка. Все остальное не так важно. Надо прекратить валютные интервенции, которые проводились Центробанком до этого, отправить курс российского рубля в «свободное плавание». Трезвомыслящие экономисты говорили тогда, что нельзя отпускать курс рубля на произвол рыночных сил (на самом деле валютных спекулянтов), а стабилизировать валютный курс рубля не обязательно путем валютных интервенций (т.е. за счет «сжигания» валютных резервов). Это можно и нужно делать с помощью регулирования трансграничного движения капитала (богатейший мировой опыт такого регулирования был накоплен в послевоенные десятилетия). Дама слышать ничего подобного не желала, ибо любое государственное регулирование было ересью с точки зрения религии экономического либерализма и догматов «Вашингтонского консенсуса». В ход пошел термин «таргетирование инфляции» из лексикона МВФ и Вашингтонского консенсуса. На Неглинке даже не посчитали нужным переводить его на русский язык. А если перевести, то получится следующее: «обеспечение целевых значений инфляции». Стоп! Конституция РФ требует от Центробанка поддержания устойчивости рубля, в том числе нулевой инфляции. А на Неглинке решили, что нужна не стабильность покупательной способности рубля, отсутствие как дефляции, так и инфляции, а инфляция – в тех пределах, которые определит сам Центробанк. Это еще одно грубое попрание российской Конституции.
В 2014 году Банк России уже перешел практически к политике «таргетирования инфляции», бросив на произвол судьбы валютный курс рубля. Кончилось все, как и предсказывали эксперты, валютным кризисом – двукратным обвалом в декабре 2014 года курса рубля. Удар, нанесенный по российской экономике, был мощнейший. Его последствия сказывались до последнего времени. Примечательно отсутствие какой-либо реакции на происходившее беззаконие со стороны Конституционного суда, Прокуратуры, Следственного Комитета, Счетной Палаты, Государственной Думы, Администрации Президента, Правительства. Возмущались лишь немногие политики и эксперты. Но их голос всячески заглушался официальными СМИ. Это не могло не подвигнуть Центробанк на дальнейшие деструктивные действия.
«Таргетирование инфляции» стало для Центробанка удобным прикрытием действий по удушению российской экономики с помощью высокой ключевой ставки и ограничения денежной массы. Рост цен – не сама болезнь под названием «инфляция», а ее симптом. Бывает повышение цен, которое не связано с инфляцией. Инфляцией мы называем нарушение баланса между товарной и денежной массами, когда пропорция меняется в сторону денежной массы.
ЦБ под руководством Набиуллиной использует следующий «эффективный» способ борьбы с инфляцией – сдерживание и сокращение денежной массы. Любой ценой, даже ценой удушения экономики. Это напоминает следующую ситуацию: у пациента зафиксирована высокая температура; врач начинает душить пациента, приговаривая: «сейчас мы тебе снизим температуру»; пациент синеет и умирает; температура действительно начинает опускаться.
В дополнение к названному средству также применяется повышение Банком России ключевой ставки – процента, под который ЦБ может выдавать кредиты российским банкам. Логика ЦБ такова: ключевая ставка не может быть ниже индекса цен (которым измеряется инфляция). Чтобы реальная цена кредитов была положительной, а не отрицательной. Кредиты, которые коммерческие банки получают от ЦБ, далее по идее должны доводиться до конечных пользователей – предприятий реального сектора экономики. При этом кредиты коммерческих банков могут выдаваться под процент, который уже значительно превышает ключевую ставку – не менее, чем в полтора раза, а нередко в два раза и более. Это еще один способ удушения пациента, у которого зафиксирована высокая температура. Правда, большинство пациентов понимают, что их пытаются задушить, поэтому бегут от такой лечебной процедуры. Т.е. предприятия отказываются от сверхдорогих кредитов, которые доведут их до банкротства. А как иначе? Данные Росстата показывают, что рентабельность большинства отраслей и производств существенного ниже даже ключевой ставки ЦБ. А что уж говорить о процентных ставках коммерческих банков? Так, рентабельность обрабатывающей промышленности составляет 6—7%. Под такие проценты российские банки никому кредитов не давали, чаще всего цена кредитов измеряется двузначными числами.
Российским компаниям в этой ситуации остается либо полностью переходить на самофинансирование (что исключает возможность развития путем инвестиций в расширение и модернизацию производства), либо пытаться найти более дешевые деньги за пределами страны. Банк России блокирует экономическое развитие внутри страны и подобно злой мачехе выталкивает отечественный бизнес из дома.
Постоянные мантры Набиуллиной о «таргетировании инфляции» очень негативно отражаются на сознании многих наших соотечественников. Студенты экономических вузов зачастую уже не могут дать того определения инфляции, которое было в учебниках старого времени (в учебниках нынешнего времени, написанных на деньги Сороса, мы находим тексты, похожие на мантры Набиуллиной). А чиновники разных государственных ведомств действительно считают, что нет зверя страшнее, чем инфляция, и что зверя можно нейтрализовать только сжатием денежной массы и повышением ключевой ставки.
Если понимать инфляцию как нарушение баланса между денежной и товарной массами, то невольно приходишь к выводу, что восстановление баланса можно обеспечить не только сжатием денежной массы. Самый естественный способ – наращивание товарной массы. Чтобы бороться с инфляцией путем наращивания товарной массы, Центробанку необходимо увеличивать предложение денег путем выдачи кредитов. Но не абы каких кредитов, а на развитие производства. Если выдавать кредиты Минфину на покрытие дефицита бюджета, спекулянтам для игры на фондовой и валютной биржах, работающим в России иностранным компаниями, то желаемого эффекта повышения производства и товарной массы может не получиться. Даже наверняка не получится. Для этого Банк России должен осуществлять «прицельное» кредитование. Выдавать коммерческим банкам кредиты, которые гарантированно должны доходить до товаропроизводителя. Ничего этого и в помине нет. Центробанку вообще не интересно заниматься кредитованием внутри России. Согласно Годовому отчету Банка России по итогам 2021 года, 68% всех активов ЦБ пришлось на валютные резервы (вложения в ценные бумаги иностранных эмитентов, размещение валюты на счетах и депозитах иностранных банков и др.). А доля средств, которые Банк России разместил в российских банках на депозитах или в виде кредитов, составила на 1 января 2022 года лишь 1,9% всех активов ЦБ. Вот если бы 68% всех активов Банка России приходилось на внутренние активы в виде целевых кредитов коммерческим банкам, то мы имели бы темпы прироста ВВП даже более высокие, чем Китай. И уже об инфляции бы вообще все забыли. При сохранении нынешней структуры активов Банка России мы из года в год будем слушать мантры о «таргетировании инфляции». До тех пор, пока нечего будет таргетировать. Я имею в виде, что эта искусственно культивируемая инфляция исчезнет тогда, когда полностью исчезнет российская экономика.
А она исчезает на глазах. Так, в 2013 году, когда Набиуллина появилась на Неглинке, доля России в мировом ВВП, рассчитанная по паритету покупательной способности рубля, равнялась 3,57%; в 2020 году этот показатель упал до 3,12%. Доля России в мировом ВВП, измеренная по номиналу (на основе официального курса рубля) за период 2013-2020 гг. упала с 2,96 до 1,75% (оценки Всемирного банка) https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.MKTP.PP.CD
За время нахождения у руля Банка России госпожи Набиуллиной на кладбище были отправлены тысячи и тысячи компаний. Так, в 2021 году количество корпоративных банкротств, по данным Единого федерального реестра сведений о юридических лицах («Федресурс»), составило 10.319. https://fedresurs.ru/news/a57795a8-e1f1-4e2e-ba8b-da58725127e2?attempt=1 Примерно на этом же уровне находилась смертность бизнеса и в предыдущие годы. За девять неполных лет «царствования» Набиуллиной на Неглинке набегает 80-90 тысяч корпоративных банкротств.
Напомню, что, когда в 2014 году против России были введены первые санкции (в связи с возвращением Крыма в состав России), Банк России поднял ключевую ставку до 17%. Российская экономика тогда впала в коматозное состояние. Не по причине санкций, а по причине запредельно дорогих российских кредитов. Количество банкротств увеличилось в два раза. Стоимость имущества, которое использовалось в качестве залогов по кредитам, оценивалось в 5 триллионов рублей. Все оно перешло к кредиторам. Такое перераспределение активов получило название «банковского рейдерства». Тогда же активизировалось бегство российского капитала в иностранные юрисдикции. Окончательный удар был нанесен в декабре 2014 года обвалом российского рубля, который был, как я отметил выше, Банком России.
До прихода Набиуллиной на Неглинку экономика России медленно, но оживала после тех ударов, которые были нанесены мировым финансовым кризисом 2008-2009 гг. Темпы прироста ВВП составляли 3-4 процента в год. А после спровоцированной Центробанком вакханалии 2014 года экономический рост в стране стал чисто символическим (и рисованным Росстатом). По оценкам академика С.Ю. Глазьева, за период 2014-2021 гг. из-за удушающей денежно-кредитной политики Банка России экономика страны недополучила ВВП в размере около 40 триллионов рублей. Указанная сумма примерно в четыре раза превышает те потери, которые российская экономика понесла от экономических санкций Запада. За указанный период из-за сверхдорогих кредитов российская экономика недобрала инвестиций в основной капитал в размере более 20 трлн. руб. Такая инвестиционная «дыра» программирует экономические потери будущих периодов. Итого потери российской экономики за время нахождения госпожи Набиуллиной у руля Центробанка составили более 60 трлн. рублей. В валютном эквиваленте получается почти 1 триллион долларов. На фоне такой астрономической суммы меркнет даже нынешняя «заморозка» валютных резервов России, которая приближается к 350 миллиардам долларов.
И вот сценарий 2014 года повторяется в этом году. В ответ на санкции коллективного Запада Банк России 5 марта поднял ключевую ставку с 9,5 до 20,0%. Опять денежный «кислород» для российских компаний был перекрыт. Даже те кредиты, которые компании брали накануне, стали возвращаться срочно (даже со штрафными санкциями) банкам. Чтобы остановить счетчик, который неумолимо стал их приближать к банкротству. В только что обнародованном Годовом отчете Банка России по итогам 2021 года госпожа Набиуллина обращается к читателям и заявляет о резком повышении ключевой ставки в марте этого года как о «великом достижении»: «Повышена ключевая ставка до 20,00% годовых – вслед за этим сопоставимо выросли ставки по депозитам. Это позволило защитить сбережения от инфляции и предотвратить отток вкладов». А о том, что такая ставка убивает российского товаропроизводителя она ничего не говорит.
Как-то мадам Набиуллина решила продемонстрировать свое понимание инфляции, сказав, что для ее измерения можно применить «Индекс бигмака». Я тогда подумал, что это шутка и тонкая ирония. Последующие ее обращения к «Индексу бигмака» показали, что все это всерьез. Потом экономическую теорию госпожа Набиуллина решила углубить, предложив для измерения инфляции использовать салат оливье.
У меня закрадывается подозрение, что госпожа Набиуллина не так глупа, как некоторые считают. Моя версия: она отдает себе отчет, какие преступления совершила в прошлом и совершает в настоящем. Она не исключает, что может наступить момент, когда ей придется отвечать по полной за свои деяния. Может быть, к тому моменту в стране будет возвращена высшая форма наказания – смертная казнь. И она хочет застраховаться от того, чтобы избежать такого наказания. А как? Подготовив заранее почву для признания судом умственной и психической неадекватности подсудимой. Неужели это не вытекает из многих заявлений дамы, которые составляют коллекцию «перлов»?
Насчет возможного суда и возможного наказания – все это пока гипотетические сценарии. А на данный момент задача заключается в том, чтобы не допустить умственно и морально неадекватного субъекта к управлению Банком России.
«Таргетирование инфляции», или Как МВФ управляет Банком России
Валентин только забыл задать в конце своей статьи один «маленький», но самый главный вопрос: а кто посадил эту «наебуллину» в кресло председателя ЦБ РФ?
И с чьего молчаливого одобрения и благословения она планомерно ликвидировала, душила и уничтожала российскую экономику!?
И другой «маленький » вопросец, который не задал Валентин: а при чём тут Путен?…