Валентин Катасонов. РЕИНТЕГРАЦИЯ ПО-КИТАЙСКИ. Актуальный комментарий

Как произойдёт выравнивание экономик КНР и Гонконга в 2047 году?

– Валентин Юрьевич, нашу страну уже четверть века трясёт, население нищает, экономика находится в плачевном состоянии, но это не мешает особо проворным дельцам скапливать состояния и успешно выводить деньги в безопасные, по их пониманию, места. В том числе и в Гонконг.  Когда в 2014 году против нашей страны были введены санкции, многие олигархи и предприниматели попытались спрятаться именно в Гонконге, но потерпели неудачу. Есть ли на самом деле возможность для публики такого рода отсидеться вдали от экономических бурь в этой части Китайской Народной Республики, кому это позволено и почему состоятельным россиянам тогда этого не удалось сделать?

– Многие зажиточные граждане пытались размещать свои деньги на счетах гонконгских банков, создавать свои компании, но в большинстве случаев получали от ворот поворот. Объясняется это просто: сейчас начинается глобальный процесс зачистки офшоров. Гонконг рассматривался и кое-где ещё продолжает рассматриваться как офшорная юрисдикция, поэтому он старается вести себя аккуратно и действует по принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть». Между Гонконгом и Россией с 1 января 2018 года вступило в силу двухстороннее соглашение о наведении порядка в налоговой сфере во избежание двойного налогообложения, формально Минфин РФ вычеркнул из чёрного списка Гонконг как офшорную юрисдикцию.   Присутствие там российских компаний и российского капитала минимально, а ведущие позиции занимает в основном британский и китайский континентальный капитал. Но в мире офшоры делятся на «чёрные» и «белые» и живут по принципу «quod licet Iovi, non licet bovi» («что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку»). Скажем, в Европе Люксембург и Голландия – это «белые» офшоры, некие транзитные юрисдикции, через которые капитал идёт уже в «чёрные» офшоры. В этом смысле Гонконг тоже можно назвать «белой» офшорной зоной, которая выступала до последнего времени в качестве моста, связывающего мир (и особенно Китай) с «чёрными» юрисдикциями.

Гонконг – это территория, которая изначально была частью Большого Китая. В XIX веке начались опиумные войны, потом фактическая британская оккупация страны, в конце позапрошлого века Китай на сто лет передал   территорию Гонконга в аренду, фактически — под контроль Великобритании   на правах колонии. Гонконг использовался как активный транзитный торговый пункт, там же находились и крупные банки, в том числе HSBC (Hongkong and Shanghai Banking Corporation – Банковская корпорация Гонконга и Шанхая) – знаменитый банк для финансирования торговли между Китаем и Европой, который сегодня является одним из крупнейших в мире.  Когда в 1997 году срок договора аренды истёк, стороны подписали соглашения о том, что Гонконг становится китайским, но при этом для него предусмотрен переходный период – 50 лет. То есть до 2047 года территории этого специального административного района Китайской Народной Республики будет предоставлена широкая автономия по принципу «одна страна, две системы».

– В Гонконге мало пригодной для возделывания земли и скудные природные ресурсы. Тем не менее Гонконг, территория с численностью населения чуть больше 7 миллионов, смог занять важное место в мировой экономике и стать одним из ведущих финансовых центров Азии и мира. Почему?

– За прошедшие двадцать лет Гонконг действительно укрепился – даже по сравнению с временами правления Британии. Он занимает верхние строчки рейтингов по таким показателям, как золотовалютные резервы, по импорту и экспорту прямых инвестиций, по накопленным иностранным инвестициям. Гонконгская фондовая биржа – седьмая по величине биржа в мире. Удивительно, но такая маленькая страна по торговле занимает одиннадцатую строчку в топе крупнейших торговых субъектов в мире. Ведущую роль в этом играет транзитная юрисдикция страны, территория которой используются в качестве шлюза между континентальным Китаем и остальным миром. Очень важно то, что в Гонконге с начала XXI века стали быстро расти объёмы так называемых офшорных юаней – это те же континентальные юани, но оказавшиеся за пределами КНР. Дело в том, что юань является частично конвертируемой валютой, и её не особенно охотно берут в других странах из-за серьёзных ограничений в использовании. Офшорные юани так жёстко не регламентируются, как в пределах государственных границ КНР, и постепенно они начинают жить своей жизнью. Примерно так же в 1950-е стал возникать евродолларовый рынок, когда американские доллары сначала обращались на территории Европы, а потом вышли и на другие страны и уже не регулировались Федеральной резервной системой США. Нечто похожее можно сказать и про офшорные юани, которые сосредоточены, в первую очередь, в Гонконге. На него сегодня приходится примерно половина всех депозитов в офшорных юанях и львиная доля всех операций по перемещению юаня из одной юрисдикции в другую. Схема здесь очень простая: континентальные юани попадают на территорию Гонконга, где трансформируются в офшорные юани, а затем уже могут преобразовываться в какие-то другие валюты – как в пределах самого Гонконга, так и на валютных рынках других стран, и дальше разлетаются в разные стороны. Основные коридоры, по которым двигается офшорный юань: Гонконг – Лондон, Гонконг – Сингапур, Гонконг – Нью-Йорк.

Конечно, в самом Гонконге настроения бытуют очень разные: кому-то хотелось бы, чтобы Гонконг больше прислонялся к континентальному Китаю, прекрасно понимая, что сам из себя Гонконг ничего не представляет и должен обязательно иметь какого-то «покровителя», каким раньше был Лондон, а сейчас – Пекин. С другой стороны, есть политики и бизнесмены, которые не хотели бы «растворяться» в коммунистическом Китае. Поэтому возникает достаточно серьёзная политическая поляризация в самом Гонконге, и тот же Лондон, безусловно, играет на этой поляризации. Пекин, конечно, старается контролировать ситуацию.

В 2014 году в Гонконге вспыхнула так называемая Революция Зонтиков. Это была попытка остановить процесс поглощения Гонконга континентальным Китаем, где готовились поправки к законам Гонконга, лишавшие его независимости (автономии) – со своим самоуправлением, своим правительством и прочими свободами. Эту автономию удалось тогда отстоять. Надо иметь в виду, что при всех своих экономических особенностях, Гонконг постоянно находится в зоне риска. Например, в Китае только завершилось Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП), где, в частности, говорилось о том, что надо довести юань до полной конвертируемости. А это значит, что практически Китай должен снять всякие ограничения на операции с юанем. По текущим операциям во внешней торговле эти ограничения давно уже были сняты, пришло время убрать ограничения по капитальным операциям, то есть полностью распахнуть ворота для иностранного капитала. Но если такое произойдёт, «валютный трансформатор» под названием «Гонконг» будет уже не очень-то и нужен. И как дальше будут развиваться события, трудно предсказать. Не очень понятно, что имеется в виду под интернационализацией юаня. Здесь очень много возможных сценариев. Один вариант – простое использование его для расчётов по двусторонней торговле Китая с другими странами. Может быть, под интернационализацией юаня имеется в виду постепенное замещение в мировой финансовой системе доллара юанем. Это уже совершенно другой масштаб задач.

– Совершенно непонятно, каким образом к 2047 году произойдёт окончательное соединение КНР и Гонконга? Также не однозначно угадывается направление, в котором Китай намерен двигаться дальше – слишком уж часто стали проявляться явные отклонения от строительства социализма «с китайской спецификой».  

– Действительно, судьба Гонконга сегодня в значительной степени зависит от того, какой курс возьмёт Китай. В выступлениях чиновников и политиков на ВСНП было очень много лозунгов, но мало конкретики. В частности, непонятно, что имеется в виду под интернационализацией юаня, потому что она таит в себе очень серьёзные риски для Китая. Если китайцы хотят повторить «подвиг» американского доллара и сделать так, чтобы весь мир пользовался юанем так же, как сейчас пользуется долларом, то для этого надо, чтобы торгово-платёжный баланс КНР стал отрицательным, а у Китая нынче – большое положительное сальдо. Дональд Трамп сейчас воюет против того, что сделали его предшественники за несколько десятилетий: они внедряли американский доллар в мировую валютно-финансовую систему. Совершить это было возможно только единственным способом: сделав торговый баланс страны отрицательным. Потому что доллар – это, по сути, долговая расписка. А долги появляются тогда, когда у тебя импорт превышает экспорт. Собственно, так и произошла деиндустриализация страны. В связи с этим, я никак не могу понять: Китай что, добровольно хочет сделать себе харакири? Он хочет провести деиндустриализацию только ради того, чтобы сделать юань мировой валютой? То есть то, чем он гордился и чем он занимался на протяжении предыдущих десятилетий, всё это – коту под хвост? Многолетний председатель Народного банка Китая Чжоу Сяочуань (только что покинувший эту должность) в своём выступлении на ВСНП так объяснил свою позицию по интернационализации юаня: мы хотим, чтобы мир жил, имея единую наднациональную валюту. Она была впервые выпущена Международным валютным фондом ещё в 1969 году и называется Special Drawing Rights – СДР. Единая наднациональная валюта появилась как раз то время, когда уже все понимали, что Бреттон-Вудская система обречена, и на тот момент времени многие думали, что золотодолларовый стандарт будет заменён именно денежной единицей под названием СДР. Но неожиданно появился совершенно другой вариант, который мы сегодня имеем и который называется «бумажно-долларовый стандарт». Китай при всех его внешних достижениях, при всей своей помпезности, вызывает очень серьёзные сомнения в том, что он ещё долго продержится на плаву, потому что действует по принципу «движение – всё, цель – ничто» (Слова Эдуарда Бернштейна (1850—1932), лидера II Интернационала). А такой принцип очень опасен.

Гонконг в данном случае производен от того, как себя будет вести Китай. Есть такая поговорка: лучшее – враг хорошего. Поэтому, наверное, было бы лучше Китаю сохранять свой нынешний modus vivendi, продолжать использовать «валютный трансформатор» под названием Гонконг и общение с остальным миром с высоты сильной экономики, а не пытаться повторить подвиг дяди Сэма, который дался очень дорогой ценой миру, потому что американский доллар взошёл на орбиту только после двух мировых войн.

Беседовала Галина Вишневская