Сетевые войны в мировой экономике и международных финансах. Часть 1.

Сегодня война – имеет совершенно другой не ярко выраженный характер, как это было в ХХ веке. Сегодня война ведется на гораздо более качественном уровне, затрагивающем помимо вооруженных сил и дипломатических каналов, информационную, социально-культурную, мировоззренческую, технологическую сферы, а также науку, психологию и внутренний мир человека – область духа и души.

Тема сетевых войн становится особенно актуальной в контексте последних событий вокруг Украины и санкционного давления на Россию. Исходя из этого, мы предлагаем публикацию – попытку системного взгляда на проблему сетевых войн, в том числе их работы в экономике и финансах. Статья состоит из двух частей. Первая – общая концептуальная – должна дать представление о сетевых войнах в глобальном контексте; их суть, роль и значение для современной жизни. Вторая – их применение в области финансов и экономики.

«Тот, кто знает врага и знает себя, не окажется в опасности и в ста сражениях.

Тот, кто не знает врага, но знает себя, будет, то побеждать, то проигрывать.

Тот, кто не знает ни врага, ни себя, неизбежно будет разбит в каждом сражении»

Сунь Цзы

С военной точки зрения – союзники существуют, с экономической – союзников не бывает (один из принципов Британской политики)

Глобальный контекст сетевых войн

Сетевые войны в мировой экономике и международных финансах – достаточно новое явление, по большей части связанное с теневыми процессами, включая теневую экономику. Воздействие их субъектов на конкретные объекты сложно увидеть даже вооруженным глазом, однако последствия ощущает на себе каждый. Причины также остаются в тени. При этом сетевые войны – очень актуальная тема, все больше проникающая в жизнь каждого гражданина нашей страны. И это не только область геополитики, экономики и финансов. Работа ведется на другом, более глубоком уровне, затрагивающем образ мышления человека.

Учитывая нарастающую интенсификацию мирохозяйственных связей (объемы и скорость сделок), высокую взаимоувязанность экономик, использование высокоскоростных информационных технологий, а также все большую вовлеченность в западную архитектуру прочих «нефинансовых» цивилизаций, возрастает и актуальность применения новых технологий для достижения определенных целей. Цели могут быть разные, но практика показывает, что подавляющая их часть сосредоточена вокруг получения прибыли.

Однако на практике широта охвата и степень влияния на нас большого спектра различных воздействий просто потрясает. Зачастую, выходит так, что мы сами не замечаем того, как меняемся на глубинном уровне, затрагивающем мышление, а также даже на уровне физиологическом. Окружающее нас информационное пространство играет здесь не последнюю роль. Попробуем разобрать все по порядку.

Сетевые войны

Доктор политических и социологических наук, профессор Александр Дугин пишет о сетевых войнах следующее: «сетевой принцип дает возможность отнимать суверенитет и политическую независимость у целых государств и народов. Их превращают в жестко контролируемые механизмы и делают частью плана прямого планетарного контроля, мирового господства нового типа, в котором управлению подлежат не отдельные субъекты, а их содержание, их мотивации, действия и намерения. Это проект глобальной манипуляции и тотального контроля в мировом масштабе. И сегодня он активно применяется Соединенными Штатами Америки» [3, с.7].

Начало систематизированной работы над концепцией «сетевых войн» относится к середине 90-х годов и приписывается группе сотрудников РЭНД Корпорации (RAND Corporation), работавших под руководством Дж.Аркиллы и Д.Ронфельдта, которые изложили свою гипотезу в статье «Пришествие сетевой войны» [4] в сборнике, посвященном конфликтам Информационного общества. Высокопоставленными покровителями и политическими лоббистами новой теории стали Д.Рамсфельд, П.Вулфовиц и ряд других фигур из американских неоконсерваторов. К разработке темы подключился Пентагон и ряд мозговых центров. В результате был создан Департамент преобразования войск (Office of Force Transformation), ответственный за реформирование вооруженных сил США в соответствии с принципами теории «сетевых войн».

Ключевые положения концепции «сетевых войн» сформулированы в двухсотстраничном докладе Министерства обороны США Конгрессу «Сетецентричное военное искусство» от 27 июля 2001 года [5], работе «Реализация сетецентричного военного искусства», изданной Департаментом преобразования войск в 2005 году, а также ряде совместных монографий американских военачальников и экспертов.

Однако сразу нужно обозначить, в чем заключается отличие сетевых и сетецентричных войн.

Сетецентричные боевые действия (Net—Centric Warfare) – это сугубо военная концепция, прошедшая длительный путь от интеллектуальных разработок и мозговых штурмов через эксперименты и симуляции к практическим действиям, повлиявшим на изменение инфраструктуры Пентагона, а также военную стратегию США.

Теория сетецентричных войн подробно описана у таких американских авторов, как: Акелла, У.Оуренс, А.Сибровски, Дж.Гартска, Дж.Альбертс, Ф.Штейн и т.д. [6,7,8,9].

Сетевая война (Netwar) – это более широкий феномен, который также связан с особенностями и вызовами информационной эры и глобализации. Это инструмент для самых широких слоев населения [10, с.3], подразумевающий не только прямые информационные и физические воздействия, но также влияние на когнитивном уровне.

Глубокая взаимосвязь в рамках концепции «сетевых войн» между фундаментальными гуманитарными и общенаучными исследованиями, с одной стороны, и решением сугубо практических, военно-прикладных вопросов, с другой, не может не удивлять. Вот что пишут по этому поводу американские военные стратеги: «Сегодня, на завершающем этапе тысячелетия, мы стремительно входим в новую эру военного искусства. Общество уже изменилось. Ключевые экономические и технологические факторы, лежащие в его основе, изменились. Американский бизнес – изменился. Мы были бы сильно удивлены и даже шокированы, если бы американские вооруженные силы не изменились. На протяжении почти двухсот лет средства и тактика эволюционировали вместе с военными технологиями. Теперь фундаментальные изменения затрагивают сам характер войны».

Теория «сетевых войн» основана на признании фундаментального деления циклов человеческой истории на три периода – Традиционный, Индустриальный и Информационный – и представляет собой модель военной стратегии в условиях последней фазы. Отталкиваясь от наблюдений за трансформациями в различных секторах современного информационного общества (деятельность ТНК, развитие высоких технологий, расширение цифровых взаимодействий, реклама, массовая культура, уровень информатизации и т.д.), американские стратеги пришли к важности использования принципа «сети» как универсальной парадигмы для выстраивания социальных связей в новых условиях.

Что представляет собой «сеть»? Смысл состоит в максимальном расширении процесса обмена информацией (исходящей из единого источника – или клубня, как пишет ряд исследователей), форм ее производства, доступа, распределения и обратной связи.

«Сеть» означает отказ от традиционного линейного, иерархического принципа с наличием какого-то центра. Отказ от построения социальных систем «центр – периферия», «ствол – ветви», характерного для индустриального общества. На смену приходит логика самоорганизующихся, нелинейных, принципиально неструктурируемых систем. С одной стороны, у них отсутствует «ядро», т.е. четко выраженный «центр», но с другой стороны, любая ячейка такого множества может сама стать центром. Наиболее подходящий пример – это сеть «Интернет».

В настоящей сети не видно ни начала, ни конца, нет середины, верха или низа. Здесь нет главного и второстепенного, нет центра и периферии. Здесь все пересекается со всем по какой-то своей, динамичной логике, постоянно развивающейся и меняющейся.

«Сеть» – это новое информационное пространство, включающее в себя не только средства массовой информации, но и дипломатические, экономические, технические, научные, религиозные каналы, а также продвижение стратегий и операции разведывательного и военного характера. Сетью выступает любая среда, через которую можно произвести нужные действия. Это могут быть общественные организации, НПО, фонды, общественно-политические движения, молодежные группы и т.д. Обычно сеть служит проводником для сигнала, который уже будет подхвачен другими субъектами и воплощен в жизнь.

Смысл военной реформы США в рамках «новой теории войны» информационной эпохи состоит в создании мощной цельной сети, которая концептуально заменяет собой устаревающие модели и концепции военной стратегии. Война становится сетевым явлением. Регулярная армия, все виды разведок, технические открытия и высокие технологии, журналистика и дипломатия, экономические процессы и социальные трансформации, гражданское население и кадровые военные, регулярные части и отдельные слабо оформленные группы – все интегрируется в единую сеть, по которой циркулирует информация [10, с.8].

Таким образом, сетевые войны – новейшая разработка американского Пентагона, относится к войнам шестого поколения. Цель – захват власти в отдельных государствах таким способом, чтобы противник узнал о своем поражении только после того, как оно уже состоялось. Сетевые войны в основном ведутся без использования обычных, классических средств вооружения. Сетевые войны логически выходят из геополитики.

Сетевая война никогда не ведется прямым образом. Для начала сетевой операции, необходимо создать условия, при которых стороны, участвующие в конфликте, как бы сами становятся заинтересованными в реализации определенного заложенного сценария. Создается ситуация, когда назад уже дороги нет.

При этом нет единого центра принятия решений. Просто есть определенный контекст (т.н. намерение командира – англ. commander’s intent), который подхватывается и понимается участниками сети. Нет прямых команд. Есть некоторые ожидания, озвучиваемые центром сетевой операции (мозговым центром выработки концептуальных решений). Исполнителям передается только общее представление о задаче, а главное – предоставляется возможность самим искать пути наиболее эффективного решения в зависимости от конкретной обстановки. Допустим, кто-то вбрасывает информацию в СМИ, которая затем расползается по сети, а сетевые участники уже воспринимают сведения как руководство к действию, исходя из обстановки и, что немаловажно, самостоятельно принимая решения.

В случае провала, центр не несет за это прямой ответственности. Напротив, присутствует гибкость в принятии новых решений. Нет никакой увязки между центром принятия решения и исполнителем. Узловые элементы сети также могут действовать автономно от центра. Соответственно ничего нельзя доказать напрямую. Даже в случае, если увязка сетевой структуры и центра управления будет обнаружена, их связь может быть доказана только косвенно. Идеальный вариант ведения войн [11].

В сетевой структуре важной составляющей является уход от иерархического управления, отказ от прямых приказов. Намерения командира – это управление через систему намеков [12, с.23-30].

Сети легко пронизывают государственные границы, преодолевают экономические и юридические преграды, начинают встраиваться в нашу жизнь, становиться для нас чем-то совершенно необходимым. Мы постепенно становимся сегментами глобальной сети. Меняются наши мысли, вкусы, позиции относительно огромного количества вещей и вопросов, они корректируются, подстраиваются под мнение масс. Сквозь нас – подключенных к сети людей – можно пропускать любые вещи. Как положительные, так и отрицательные – темные импульсы, побуждение к совершению каких-то деструктивных действий, которые, если бы мы сохранили свою изначальную шкалу ценностей, никогда и в голову не пришло бы сделать. Примечательно, но если посмотреть на тематику большинства «кассовых» голливудских фильмов, то в них неприкрыто читается призыв к какой-то большой войне, потрясениям, битве цивилизаций. Складывается такое ощущение, что общественное сознание пропитывают духом войны, либо общество, самоорганизуясь, требует усиления этого чувства. В любом случае, оба варианта, в конечном счете, не приведут ни к чему хорошему.

Именно поэтому сеть таит в себе колоссальную угрозу, если она неизведанна. Но, как и любое оружие, сеть может быть использована как нами, так и против нас. Сегодня сеть нам враждебна, но ее можно осмыслить и начать использовать.

Главное назначение сети – расширение доступа к информации, распределение информации, обратная связь. От английского слова net, или network, образован глагол to network – «покрыть сетью», осетевить, включить в сеть, приобщить к сети. Это означает стремление включить в себя как можно больше разнородных параметров.

Операции базовых эффектов

Центральной задачей ведения всех сетевых войн является проведение «операции базовых эффектов» (effects—based operations– EBO, далее ОБЭ). ОБЭ – совокупность действий, направленных на формирование модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов в ситуации мира, кризиса и войны [13].

ОБЭ подразумевает предварительное установление полного и абсолютного контроля надо всеми участниками актуальных или возможных боевых действий и тотальное манипулирование ими во всех ситуациях – во время подготовки и ведения войны, а также в мирное время. Суть «сетевой войны» состоит в том, что она ведется постоянно и преследует цель – овладения сознанием и достижение всестороннего управления всеми действующими силами.

Это может означать, что внедрение «сети» представляет собой лишение даже целых стран, народов, армий и правительств какой бы то ни было самостоятельности, суверенности, – превращение их в управляемые, запрограммированные механизмы.

Тот, кто занимает нейтральную позицию, по сути, заведомо подчиняется навязанному сценарию, и действуют уже не по своей воле.

Теракт 11 сентября, приписываемый Бен Ладену, показывает, до какой виртуозности может дойти сеть: она создает виртуальный образ противника, уничтожает с помощью виртуального образа свои города, но при этом никто из стоящих людей не страдает – погибло несколько сот безымянных клерков и персонала, то есть людей, которые в американском обществе ничего не значат. На этом фоне происходят: операция в Афганистане, вторжение в Ирак, закрепление в Средней Азии – но при этом не существует ни Аль-Каиды, ни Бен Ладена. Точнее, они существуют, но только как сетевой элемент [14].

Структура 4 областей сетецентричных/сетевых войн (ОБЭ)

Теория сетевых войн подразумевает работу в 4 областях человеческой жизни:

– физической;

– информационной;

– когнитивной (рассудочной);

– социальной.

При этом решающий эффект (ОБЭ) в сетевых войнах достигается синергией всех этих элементов.

Физическая область. Это традиционная область войны, в которой происходит столкновение физических сил. Включает в себя среды ведения боевых действий (море, суша, воздух, космическое пространство), боевые единицы и физические носители коммуникационных сетей. В информационную эпоху физическую область следует рассматривать только как часть действия сетевых технологий, основная часть которых расположена в иных областях.

Информационная область. Здесь создается, обрабатывается и распределяется информация. Здесь работают системы передачи информации, модели обработки информации и т.д. Это преимущественная среда эпохи сетевых войн. Информационная область связывает между собой все уровни ведения войны и является приоритетной.

Когнитивная область. Когнитивной областью является сознание/сознание бойца. Все основные войны и битвы развертываются и выигрываются именно в этой сфере. Именно в когнитивной области располагаются такие явления как «намерение командира», доктрина, тактика, техника и процедуры.

Социальная область. Это поле взаимодействия людей. Здесь преобладают исторические, культурные, религиозные ценности, психологические установки, этнические особенности. В социальном пространстве развертываются отношения между людьми, выстраиваются естественные иерархии в группах – лидеры, ведомые и т.д., складываются системы групповых отношений.

Войны информационной эпохи основаны на сознательной интеграции всех 4 областей. Из них и создается сеть, которая лежит в основе ведения военных действий.

Рисунок 1. Наложение 4-х областей и получение ОБЭ.

«Сетевые войны» ведутся всегда и против всех (в список включаются «враги», нейтральные стороны, «друзья»). Они ведутся в многомерном пространстве – социо-культурной, когнитивной, информационной и физической сфер. Там, где происходит пересечение (как это показано на рисунке), образуются самостоятельные динамичные участки, так же используемые военными стратегами в своих целях. Пересечение всех четырех доменов образует ключевую зону, где можно получить максимальный эффект (ОБЭ).

В содержательном плане сетевые войны – это, прежде всего, войны психологические, когнитивные и даже культурные. Показательно, что сам термин – «культурные войны» (culture wars) – был введен в научный лексикон в XX веке американским профессором Дж.Хантером. История краха СССР – это история поражения именно в глобальной культурной войне на невидимых для обычного глаза полях «идеальных», когнитивных, методологических сражений. Остальные причины – перенапряжение советской экономики в ходе гонки вооружений, неудачная конъюнктура мировых цен на нефть, вырождение партийной номенклатуры, отсутствие ротации элит и т.д., а также неспособность справиться со всем этим – всего лишь проекции и следствия закономерностей более высокого порядка.

ОБЭ нацелены на формирование структур поведения всех участников политического процесса. Не только друзья, но и занимающие нейтральную позицию силы и враги включаются (без их ведома) в некий навязываемый извне сценарий, начинают действовать не по своей воле, но по воле тех, кто осуществляет ОБЭ, превращаются в управляемых марионеток. Это означает поражение еще до начала войны. А тогда, когда дело доходит до открытого противостояния, противник, нейтральные силы и друзья начинают играть по заданным правилам, созданным в интересах их авторов.

К этому еще можно прибывать принцип самосинхронизации (англ. selfsinchronisation), обеспечивающий возможность акторов сетевого процесса действовать практически в автономном режиме, самим формулировать и решать оперативные задачи на основе всеобщей осведомленности и понимания намерения командира.

Объект ОБЭ дезорганизуется одновременно во всех сферах:

– в социо-культурной и когнитивной – посредством развертывания по всему миру лоббистских групп и «социальных сетей» (маркетингового, правозащитного, научно-исследовательского, образовательного, благотворительного, и т.п. толка), открыто или неявно занимающихся распространением американского образа жизни, экспортом либеральной системы ценностей, трансляцией соответствующих культурных и мировоззренческих кодов, осуществлением «сетевых» революций;

– в информационной – посредством тотальной доминации американского военно-стратегического комплекса, частных корпораций, СМИ и коммуникационных провайдеров в области сбора, обработки и распространения информации;

– в физической – посредством быстрого и эффективного поражения сил и средств противника в «горячей войне» за счет использования «высокоточного оружия» и других новейших военно-технических достижений.

Разработчики теории «сетевых войн» фактически отождествляют трансляцию на другие народы собственного «культурного кода», мировоззрения, национальной системы ценностей с самой сущностью войны в современных условиях. Это – фундаментальный тезис, который утверждает, что сегодня война с использованием оружия трансформировалась в войну идей,а сами идеи превратились в единственное по-настоящему эффективное оружие.

Именно так Вооруженными силами США в сетевых войнах апробируется подход, согласно которому мировому сообществу внушаются мысли об отказе и бессмысленности военной конкуренции с США [14].

Война в области смыслов

В 1945 году на Потсдамской конференции Президент США Г.Трумэн заявил, что «Америка обладает оружием, которое революционизировало военное дело и изменит ход истории и логику развития цивилизаций». Изобретение ядерного оружия действительно радикально изменило направление развития военного искусства. Дело в том, что войны всех предыдущих этапов носили контактный характер [15].

С появлением стратегических ядерных сил непропорционально возросла роль чистой стратегии, которая получила возможность непосредственно влиять на ход войны и добиваться решающих результатов путем нанесения бесконтактных ядерных ударов по противнику вне зависимости от его удаления. Соответственно начало падать значение обычных вооружений и сухопутных сил.

Когда к середине 60-х годов США осознали, что СССР достиг уровня накопления ядерных боезапасов и средств их доставки на трансконтинентальные расстояния, достаточного для причинения «неприемлемого ущерба», начались лихорадочные поиски альтернативных способов воздействия на Советский Союз с целью нанесения ему поражения без угрозы развязывания новой мировой войны, т.е. «небоевыми» в обычном понимании средствами. Именно «ядерный тупик» открыл новую страницу в развитии военного искусства.

На смену пришла новая форма войны – неявная, «холодная», проявлявшаяся в «конфликтах низкой интенсивности» и «тайных операциях». Впервые за всю историю человечества идеологическое, информационное, пропагандистское воздействие на противника, ранее являвшееся вспомогательным инструментом решения военно-политических задач, начало оспаривать у войны ее основную социально-политическую функцию.

Популяризация своего образа жизни, мыслей, системы ценностей, «лабораторная» разработка и последующий вброс опасных для противника мировоззренческих и идеологических концептов, дирижирование протестными и религиозными движениями, создание «пятых колонн», манипуляция внутренней оппозицией, поддержка диссидентов и перебежчиков, политические убийства и перевороты, – постепенно все это начало трансформироваться в новейшую форму ведения войны, оптимально соответствовавшую уровню развития индустриального общества в ядерную эпоху и требовавшую принципиально иной системы обеспечения национальной безопасности.

Американские технологи по этому поводу писали следующее: «То, что мы ищем, двигаясь из индустриальной эпохи в информационную, это то, что максимально соответствует новой теории войны: могущество приходит сегодня из другого источника, используется по-другому и способно вызывать эффекты, которых не было никогда раньше. В период индустриального общества мощь зависела от масс. Теперь она имеет тенденцию зависеть от информации, доступа к ней и скорости этого процесса. Нам пришлось назвать эту новую теорию войны сетецентричным военным искусством».

Результатом осмысления этих процессов стало появление в конце 90-х гг. в США концепции сетевых войн, отражающей принципы ведения войны в условиях информационного общества.

Логика сетевого общества трансформирует привычные рациональные структуры в психологии личности. Как известно из когнитивной психологии (от лат. cognition – знание, познание), каждый человек воспринимает внешний мир, других людей и себя сквозь призму сформировавшейся познавательной системы, «персональных конструктов». Так вот, разработчики «новой теории войны» утверждают, что сегодня изменения происходят и на глубинном уровне человеческого сознания. Не только человек создает новые научно-технические достижения, но и они в свою очередь оказывают фундаментальное влияние на психику человека, его сознание, внутренний мир.

В сетевой войне реальное является вторичным по отношению к виртуальному. Имидж, информация гораздо важнее реальности. Сама реальность становится «реальной» только после того, как сообщения о ней попадают в информационное поле. Отсюда вывод: главное контроль над информационным полем [14].

Тот, кто контролирует информационное поле – тот контролирует все. Информационное сопровождение войны становится не второстепенным обслуживающим моментом (как классическая пропаганда), но смыслом и сутью войны. По сути, война стала носить информационный характер.

Война в области смыслов на примере деятельности неправительственных организаций (НПО)

Каждый тип НПО имеет свою определенную специализацию.

Можно выделить три типа участников сетевой войны против России:

– создатели смыслов, действующие в когнитивном поле (создатели нарратива и доктринальных схем). Эти структуры и фонды вовлечены в той или иной мере в информационное поле сетевой войны. Это, как правило, серьезные крупные мозговые центры [16].

– структуры, в т.ч. НПО, обеспечивающие создание и тиражирование информации.

– деятели физического поля: устроители массовых беспорядков, погромщики, банды, незаконные вооруженные формирования.

Примеры НПО.

«Открытое Общество» Дж. Сороса. В 1988 году начинает действовать созданный Джорджем Соросом специально для работы в СССР фонд «Культурная инициатива». Данный фонд активно работал в области образования, насаждая в российских учебных заведениях идеологию «открытого общества». Именно здесь мы сталкиваемся в чистом виде с таким понятием, как «война смыслов», с агрессивным называнием западного либерального нарратива, выраженного наиболее отчетливо в идее открытого общества, сформулированного Карлом Поппером.

Наиболее масштабной программой была «Обновление гуманитарного образования в России», стартовавшая в 1992 году. В рамках этой программы к 1994 году «Культурной инициативой» было подготовлено 200 учебников и учебных пособий для средней школы и около 100 – для системы высшего образования. Программа стартовала после подписания соглашения между Соросом и двумя российскими министрами (среднего и высшего образования). Бюджет программы за период с 1992 по 1994 годы, по данным ее руководителя В.А. Галичина, вырос с 5 миллионов долларов до 250.

С 1995 года «Культурную инициативу» сменил фонд «Открытое Общество». Основное направление деятельности осталось прежним: внедрение либерального нарратива, война за сознание, прежде всего молодежи. Осуществлялась программа по созданию Интернет-центров в регионах. С 1996 по 2001 год Фонд Сороса вложил в проект «Университетские центрыInternet» около 100 млн долларов [3, с.73-77].

Фридом Хаус («Дом свободы»). Согласно данным официального сайта, всех, кто поддерживает данную НПО, объединяет мнение, что «Американское первенство в международных отношениях – необходимая основа Свободы и реализации Прав Человека». То есть фонд изначально ставит в качестве своей цели достижение и сохранение американской гегемонии, которая как утверждается, является наиболее надежным гарантом соблюдения прав человека во всем мире.

Большое количество примеров работы в России западных НПО содержится в публикации А.Бовдунова [3, с.73-88; 17]

НПО являются участниками сетевой войны, действующими преимущественно в двух сферах, в которых разворачивается борьба: в когнитивной сфере и в сфере информационной. Необходимо противодействовать НПО на уровне идеологии и нарратива, а также в информационной сфере. В первую очередь необходимо предложить свою альтернативу «либерализму» и «открытому обществу», выбить НПО из образовательной сферы, а также полностью запретить финансирование подобных организаций из-за рубежа в любой форме.

Для иллюстрации их деятельности приведем перечень тем для обучения стажеров в ряде западных НПО, работающих в РФ и за ее пределами:

– международные механизмы защиты Прав Человека и их реализация на местном уровне;

– права меньшинств;

– международные отношения и международные институты;

– сознательный отказ от военной службы и альтернативная гражданская служба;

– правозащитное образование (для детей, молодежи и взрослых);

– демократические институты и политические системы;

– европейское измерение и европейские стандарты;

– управление НКО;

– социальные проекты;

– вовлечение молодежи в гражданскую активность;

– социальная журналистика;

– разрешение конфликтов и работа в зонах конфликтов;

– права детей и ювенальная юстиция;

– работа с правоохранительными органами;

– Права Человека и борьба с терроризмом;

– иные актуальные темы общественной жизни.

Особенно интересны темы, по которым проходило, проходит и будет проходить обучение молодых активистов из России на американские деньги: вовлечение молодежи в гражданскую ответственность, работа с правоохранительными органами, работа в зонах конфликтов. Анализ показывает, что во всех оранжевых революциях наиболее активную роль играла именно молодежь, воспитанная в соответствующем духе, а главное – подготовленная к ведению сетевой войны.

Вот так и создаются смыслы.

Проводимая в США реформа системы национальной безопасности показывает, что в качестве субъекта «сетевых войн» рассматривается не какое-то одно ведомство или агентство, но принципиально новая, максимально соответствующая реалиям информационного общества конфигурация военных, дипломатических, пропагандистских, журналистских, экономических, торговых, финансовых и даже гуманитарных (культурных, образовательных, благотворительных) институтов, нацеленная на достижение единого стратегического замысла и интегрированная на высокотехнологическом базисе.

Вокруг «военного ядра» выстраивается сеть гражданских институтов – «мозговых центров» (RAND Corporation, American Enterprise Institute, Albert Einstein Institution и т.д.), международных неправительственных организаций правозащитной (Freedom House, Human’s rights watch и т.д.) и благотворительной направленности (фонды Сороса, Карнеги и др.), нацеленная на решение тех же самых задач, причем преимущественно в когнитивной и социо-культурной сферах. Все вместе они образуют специфическую надстройку над современным информационным обществом, занимающуюся ведением «сетевых войн» против всех других государств, народов и культур, т.е. «формированием модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов в ситуации мира, кризиса и войны».

Примеры «агентуры влияния».

В современной теории и практике сетевых войн меняется сама структура работы с агентурой влияния. Потенциальные агенты влияния, обрабатываются через повышенное внимание западной прессы, приглашение на научные конференции, через гранты и симуляцию интереса к идеям и проектам какого-либо деятеля или группы. Человек психологически подталкивается в нужном направлении.

При этом используется «мягкая идеология» («soft ideology») – внушение ложного представления о том, что «западная сторона внимательна к различным точкам зрения, ценит плюрализм и оригинальность, и ничего не навязывает». Так происходит включение в сеть тех деятелей, которые исповедуют «нужные» манипулятору взгляды.

В сетевых войнах агентами влияния являются не просто известные общественные или политические деятели, напрямую защищающие ценности Запада, но и те, кто им противостоит или выдвигает свои собственные идеологические модели. «Движение против ветра» также создает и дает нужные смысловые импульсы.

Фактор глобализации в сетевых войнах

Важнейшим принципом сетевых войн является поглощение локальных сетей – глобальными всеобъемлющими. Так, «захватывая» и подстраивая под себя экономические, энергетические, информационные, научные и прочие ресурсов страны – глобальные сети автоматически дают преимущество тем, кто контролирует код функционирования этих сетей.

Глобализация в таких случаях представляется как «объективный», «позитивный», «неизбежный» процесс, ведущий к «развитию» и «модернизации». Конечно, «подключение» к глобальной сети может дать определенные преимущества, но вместе с ними резко возрастает риск установления внешнего управления, так как создатели и контролеры глобальных сетей заведомо находятся в более выигрышном положении, чем те, кто только к этим сетям подключается.

Этот же принцип действует и при вхождении на местный рынок крупных ТНК и ТНБ, когда местные производители не выдерживают конкуренции и поглощаются заграничными гигантами.

Сетевая война против России

Задачей сетецентричных войн для США является «внушение всем мысли об отказе и бессмысленности военной конкуренции с США», а это означает, что любые попытки России выстроить систему стратегической безопасности, исходя из своих собственных интересов и с опорой на сохранение и укрепление своей геополитической идентичности, будут системным образом срываться в результате последовательных, тщательно просчитанных и системных сетецентричных операций [3, с.13].

По сути, создание «сети» в том смысле, в каком это имеют в виду стратеги Пентагона, это выстраивание системы глобального доминирования США надо всем миром. И это необязательно прямая оккупация, массовый ввод войск или захват территорий. Сеть – более гибкое оружие. Результаты достигаются работой по широкому спектру факторов – информационных, социальных, когнитивных и т.д.

В качестве примера можно привести рассматриваемую нами структуру основных участников МФЭА [16], где Россия «органично» вписана в глобальный контекст. При этом, как показано на рисунке 2, Запад выстроил действительно колоссальную могучую и безальтернативную систему, способную буквально свернуть суверенитет государства или независимость ТНК.

Рисунок 2. Основные участники мировой финансово-экономической архитектуры.

Выстраивая глобальную сеть при отсутствии главного командного пункта, США строят американскую сеть, действующую исключительно в их интересах. Ее масштабы и мощь потрясают. И это не удивительно, учитывая, что и право на монопольную эмиссию денег также находится у них. Согласно теории глобализма, американские интересы сегодня становятся – интересами всего человечества. Вот так и работает западный проект под названием глобализация. Но, по сути, сетевую войну ведут именно США и ведут ее против всех остальных стран и народов – как против врагов, так и против друзей и нейтральных сил. Исключение не делается никому.

Если раньше это означало рабство, то сегодня, в эпоху постмодерна, оно оформляется в иные образы, нежели в индустриальную эпоху. «Сеть» – это система ведения войны и военных действий, даже если она подается как «благо» и «пик технического развития».

При этом сетевые войны постоянно взывают к контексту, когнитивным, информационным и психологическим факторам. Так, отдельные элементы этой сети свободно (идея либерализма) пронизывают все российское общество – от телезрителя до Кремля, Белого Дома, политической элиты и верхушки силовых министерств и ведомств, не встречая ни малейшего противодействия.

Участниками этой сети выступают: прямое проамериканское лобби экспертов, политологов, аналитиков, технологов, многочисленные фонды (НПО и think tanks), телевизионные каналы, академические круги, представители крупного капитала и высшего чиновничества (которые завязаны на Запад, так как там хранится их капитал). Средства массовой информации – массировано воздействуют на читателей и телезрителей потоками смысловой информации, выстроенной по американским лекалам, призывая к постоянному и беспробудному развлечению, потреблению, получению от жизни всего и сразу. Культурным, концептуальным, историческим, духовным областям жизни не остается места вовсе.

При этом такие процессы нельзя отнести к действиям «внешней агентуры», как это было в индустриальную эпоху, эпоху модерна. Сетевые технологии гораздо умнее и изощреннее.

Оранжевая угроза – как сетевая угроза

В последние годы сетевые войны стали все более очевидными. Они ведутся США в Ираке, Афганистане, Ливии, Иране, Сирии. Яркое проявление они находят сейчас на Украине.

На постсоветском пространстве они однозначно направлены против России и ее интересов. «Оранжевая» революция в Киеве – типичный пример именно таких технологий. Задача отрыва Украины от России решается энергично и упорно.

Главный инструмент – «оранжевая сеть» [21].

На пространстве СНГ геополитическая логика стратегии США проявлена сегодня весьма наглядно: события в Грузии, на Украине, в Молдове, Кыргызстане показали, что США серьезно ориентированы на вытеснение российского влияния на постсоветском пространстве. «Цветные» революции ставят своей целью выдавить Россию с постсоветского пространства, привести в этих странах к власти прозападных, проамериканских политиков, готовых окончательно оторваться от Москвы, то есть довершить произошедший в 1991 году распад единого пространства СССР. Для достижения этих целей США прибегают к сетевым технологиям, создавая многомерные сетевые структуры, которые приводятся в движение в критический момент – независимо от формальных политических институтов, электоральных показателей и общепринятых процедур. Если мягкий сценарий легитимной передачи власти не проходит, они добиваются своего иными способами. Но не путчами, переворотами и революциями (как в эпоху модерна), а сетевыми возмущениями – комбинирующими информационные факторы, культурные и психологические коды, гуманитарные фонды, асимметричные альянсы разнородных НПО и неформальных объединений, мобилизацию радикальных групп молодежи и использование готовых дисциплинированных формирований (например, протестантского толка), прошедших предварительную подготовку за рубежом [14].

Сетевые войны, используемые США, дают великолепный эффект. Однако неудачей закончились попытки «оранжевого» сценария в 2008 году и «белоленточного», «болотного» переворота в 2011-2012 гг.

Продолжение следует.

Используемые источники

1. В публикации использованы наработки отечественных мыслителей. Особый интерес представляет книга В.М.Коровина Третья мировая сетевая война. – СПб.: Питер, 2014. – 352 с.; Сборник статей Международного Евразийского Движения – Сетевые войны: угроза нового поколения. – М.: Издательство «Евразийское движение», 2009. – 200 с.; книга Л.В.Савина Сетецентричная и сетевая война. Введение в концепцию. – М.: Евразийское движение, 2011. – 130 с.;

2. Портал сетевые войны – http://rossia3.ru/

3. Сетевые войны: угроза нового поколения. – М.: Издательство «Евразийское движение», 2009;

4. John Arquilla, David Ronfeldt The Advent of Netwar // http://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/monograph_reports/MR1382/MR1382.ch1.pdf

5. Network Centric Warfare, Report to Congress, 27.07.2001 г. // http://www.dodccrp.org/files/ncw_report/report/ncw_main.pdf

6. Arquilla J., Ronfeldt D.F. The emergence of noopolitik: toward an American information strategy. Rand Corporation, 1999;

7. Arquilla J., Ronfeldt D.F. Networks and netwars: the future of terror, crime, and militancy. Santa Monica: Rand Corporation, 2001;

8. Arthur K. Cebrowski and John J. Garstka, “Network-Centric Warfare: Its Origin and Future,” U.S. Naval Institute Proceedings. Annapolis, Maryland: January 1998;

9. Alberts D.S., Garstka J.J., Stein F.P. Network Centric Warfare: Developing and Leveraging Information Superiority. Washington. D.C., 1999;

10. Савин Л.В. Сетецентричная и сетевая война. Введение в концепцию. – М.: Евразийское движение, 2011;

11. Тезисы о сетевых войнах – лекция Валерия Коровина перед студентами – слушателями политологической школы «Форос», Крым, июль 2008 года // http://rossia3.ru/mer/foros_netwar

12. Forgues P. Command in a network-centric warfare // Canadian Military Journal. Summer 2001;

13. Edward A.Smith, Jr. Effects-based Operations. Applying Network-centric Warfare in Peace, Crisis and War, Washington, DC: DoD CCRP, 2002;

14. Аналитический доклад Александра Дугина при участии Валерия Коровина и Александра Бовдунова (Изборский клуб) – Сетевые войны, 4.12.2013 г. // http://www.dynacon.ru/content/articles/2319/

15. Информационные войны №2 (6) 2008 год – http://media.wix.com/ugd/ec9cc2_38f9999a3f7177f341d45211003e902b.pdf

16. Подробнее см. Смирнов Ф.А. Деконструкция мировой финансово-экономической архитектуры. Часть 2.1 Основные участники, Новый университет. Серия: Экономика и право. 2013. №8 // http://www.universityjournal.ru/docs/EP_8_2013.pdf

17. http://www.rossia3.ru/quotes/2970

18. Смирнов Ф.А. Эволюция ценностных основ западного мира на примере философии Мартина Хайдеггера, Новый университет. Серия «Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук» – 2011, №2(2). – Йошкар-Ола: Коллоквиум // http://www.universityjournal.ru/docs/GU_2_2011.pdf

19. Смирнов Ф.А., Иваненко А.А. Комплексный подход к изучению глобальных процессов изменения Мира (Мир-система как объект изучения) (программная статья), Новый университет. Серия «Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук» – 2012, №5(14). – Йошкар-Ола: Коллоквиум // http://www.universityjournal.ru/docs/GU_5_2012.pdf

20. Смирнов Ф.А. К вопросу о формировании Единого мозгового центра России, Новый университет. Серия «Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук» – 2012, №3(12). – Йошкар-Ола: Коллоквиум // http://www.universityjournal.ru/docs/GU_3_2012.pdf

21. Подробнее см. Нарочницкая Н. Оранжевые сети: от Белграда до Бишкека. – СПб.: Алетея, 2008. – 208 с.;