ДЕНЕЖНАЯ СИСТЕМА С.Ф. ШАРАПОВА — Русское экономическое общество

Завершается период летних сессий и сдачи курсовых и дипломов в российских ВУЗах. Радует, что многие студенты, экономисты и историки, обращаются к трудам С.Ф. Шарапова. Пользуясь поводом, публикуем одну из вполне достойных студенческих работ.

С.Ф. ШАРАПОВ КАК КРИТИК ЗОЛОТОГО ДЕНЕЖНОГО ОБРАЩЕНИЯ
SF SHARAPOV AS A CRITIC OF MONETARY GOLD

Светлаков А., студент филиала ФГБОУ ВПО «МГИУ» в г. Вязьме, Иващенко С.М., ассистент кафедры менеджмента и экономического анализа, филиал ФГБОУ ВПО «МГИУ» в г. Вязьме
Svetlakov A., a student branch of VPO «MGIU» in Vyazma, Ivashchenko SM, Assistant Department of Management and Economic Analysis, the branch of FSBEI HPE «MSIU» in the town of Vyazma

Аннотация: В статье анализируются взгляды С.Ф. Шарапова на финансовую систему, дается оценка актуальности его взглядов для современной экономики
Abstract: This article analyzes the views of SF Sharapova on the financial system, assesses the relevance of his views for a modern economy

Ключевые слова: золотое обращение, «Бумажный рубль», бумажные деньги.
Keywords: gold currency, «the paper ruble», paper money

В истории науки нередки случаи, когда имя учёного становится известным и почитаемым спустя многие годы. Это, безусловно, произойдёт и с С.Ф. Шараповым – исследователем вдумчивым, способным к предвидению, намного опередившим современников в своих выводах относительно закономерностей развития экономики. С.Ф. Шарапов сформулировал представления о денежной системе, которые стали общепризнанными только через столетие. Разумеется, что в момент появления его идеи были восприняты современниками неоднозначно, а часто и негативно. Их правомерность стала очевидной лишь с эволюцией денежных отношений на протяжении всего ХХ века.
Не так давно в телепрограмме об отечественной истории один из участников высказал мнение, явно или неявно разделяемое многими членами научного сообщества: мысль русского человека направлена так, что наша наука никогда не создавала ничего прорывного ни в экономике, ни в юриспруденции. О последней судить не беремся.
Это – дело правоведов. Но об экономической науке можно сказать с полным основанием. Именно в России на протяжении XIX века были высказаны идеи о возможности формирования устойчивой системы денежного обращения без использования золота. Сейчас эта система существует во всех странах. Но в 90-х годах XIX века возможность её создания обсуждалась в России в бурных дискуссиях. Много позднее, в 60–70-х годах ХХ века, дискуссии по этой теме прошли в американских и европейских научных журналах. Сторонники идеи демонетизации золота, т.е. неизбежности утраты благородным металлом функции денег, поначалу были в меньшинстве. Но эволюция денежных отношений привела именно к такому развитию событий.
Причина в том, что добыча благородного металла сильно отставала от потребностей торгового оборота в деньгах. Постоянное повышение цены золота при выполнении им денежной функции вызвало бы устойчивое снижение цен – дефляцию. При этом процессе промышленники теряют часть выручки и оказываются неспособными вернуть кредиты. Результатом становятся банкротства. Поэтому дефляция хуже инфляции.
Русские экономисты писали об этом в XIX веке. В начале нынешнего кризиса эта же мысль была высказана руководителем крупнейшего центрального банка мира.
Разумеется, С.Ф. Шарапов не был учёным-одиночкой. Он представлял серьёзную школу экономической мысли. В её основе – идеи И.Т. Посошкова о денежной системе с частичным золотым покрытием, концепция денежного мультиплицирования профессора Императорского Харьковского университета К.К. Гаттенбергера, работы о платёжном балансе Н.Я. Данилевского, А.А. Красильникова, А.П. Шипова, исследования В.А. Кокорева и Н.А. Шаврова.
На протяжении всего XIX века задача создания устойчивой денежной системы была одной из основных политических и экономических задач России. В 1843 году в нашей стране была создана вполне современная по тем временам система денежной эмиссии, но из-за начавшихся войн просуществовала она недолго. Попытка введения золотого обращения в 1862 году провалилась из-за того, что не были учтены масштабы вывоза капитала из России.
В основу денежной реформы 1895–1899 годов, инициированной С.Ю. Витте и его советниками, по известной и печальной традиции были положены зарубежные концепции.
По этой же традиции были проигнорированы передовые идеи европейских учёных и практиков, кстати сказать, вполне совпадавшие с идеями С.Ф. Шарапова и других представителей отечественной теории бумажных денег.
В 1895 году одновременно с Россией денежную реформу начала Австро-Венгрия. Введённая в обращение крона не разменивалась на золото, но её курс поддерживался центральным банком с использованием интервенций. На эти цели использовался накопленный золотой запас. В основе современной денежной системы лежат принципы, впервые практически применённые ещё в Австро-Венгрии, но теоретически основательно проработанные в России.
В то время, когда С.Ю. Витте начинал денежную реформу, российской экономической наукой было убедительно показано, что золотое обращение из-за недостаточности добычи благородного металла ограничивает развитие промышленности и торговли, что демонетизация золота неизбежна. Австро-венгерский опыт указывал на то, что система бумажных денег, неразменных на золото, реализуема на практике.
Переход России к золотому обращению готовился ещё предшественниками С.Ю. Витте и занял 18 лет. Золотое обращение просуществовало в нашей стране с 1899 по 1914 год. С началом Первой мировой войны оно было прекращено в европейских странах, а с 1933 года – в США.
Но в 90-х годах XIX века у сторонников и противников перехода России к золотой валюте были серьёзные аргументы. Первые утверждали, что бумажные деньги неустойчивы, что только золотое обращение обеспечит безинфляционное развитие и доступ к зарубежным займам. Противники перехода к золотой валюте считали, что цена золота подвержена сильным колебаниям и золотое обращение нестабильно, что формирование золотого запаса России возможно лишь за счёт зарубежных займов, что бумажная валюта при правильном регулировании её обращения может быть относительно устойчивой.
Спор сторонников и противников введения золотой валюты затрагивал основные проблемы развития отечественной экономики. К концу XIX века Россия накопила значительную внешнюю задолженность, а реализация плана введения золотой валюты потребовала бы новых займов. Повышение курса рубля в результате перехода к золотой валюте снизило бы хлебный экспорт, но удешевило бы импорт промышленного оборудования.
Разумеется, укрепление российской валюты представляло важную задачу. Но и существовавшее в тот период положение в денежной сфере катастрофическим не назовёшь. Тем более если сравнивать с трагическими 90-ми ХХ века. Итак, инфляция наблюдалась в России в условиях войн – в 1853–1856 годах и 1877–1878 годах. С 1877 по 1879 год количество кредитных билетов в обращении возросло с 790,0 млн руб. до 1188,7 млн руб. Рост цен составил 25%. В 1881–1885 годах в стране отмечалась дефляция. С 1851 по 1878 год курс кредитного рубля упал на 35%, но с 1878 года по 1894 год поднялся на 6%. При активных спекуляциях ежегодные колебания курса рубля доходили до 36%. Но в 1894–1895 годах, т.е. до введения золотого обращения, колебания рубля не превышали 2% в год. Словом, М.Е. Салтыков-Щедрин, как и положено сатирику, сильно сгущал краски, когда уверял, что в обмен на рубль можно будет получить лишь неприятности. Настоящие неприятности начались с рублём в другие времена.
В своей основной работе «Бумажный рубль», изданной в 1893 году, С.Ф. Шарапов писал: «Золото – отжившая, рабская и языческая форма денег».[1]
В 1923 году, уже на основе послевоенного опыта, классик экономической науки ХХ века Дж. Кейнс констатировал: «…золотой стандарт является только варварским пережитком прошлого». Идеи С.Ф. Шарапова и Дж. Кейнса пересекаются при анализе последствий мер стимулирующей государственной политики.
Наш соотечественник считал, что увеличение денег в обращении приводит к цепному росту доходов населения и, соответственно, к его расходам, стимулируя производство. В данном случае речь идёт о ныне известном экономическом явлении, изученном Дж. Кейнсом, – мультипликаторе расходов.
в 1897 году России был навязан золотой рубль. Золотой стандарт — денежная система, которая предусматривает использование золота не столько как средства обращения (золотые монеты), сколько как средства обеспечения бумажных денежных знаков, выпускаемых центральным банком.
Золотой стандарт предусматривает фиксированный процент покрытия эмиссии бумажных денежных знаков драгоценным металлом, который находится в резервах центрального банка. Сторонники золотого стандарта обосновывают его необходимость тем, что, мол, такая денежная система гарантирует от злоупотреблений денежным печатным станком и обеспечивает доверие общества к денежным знакам.
А.Д. Нечволодов, С. Ф.Шарапов и некоторые другие предупреждали, что эта денежная реформа приведет Россию к катастрофе. После восшествия на трон государя Александра II в России начались реформы, развернувшие направление социально-экономического развития страны. Россия встала на путь капитализма. И помещики, и бывшие крепостные крестьяне вступили в мир товарно-денежных отношений. По разным оценкам, денег при тех же масштабах производства и потребления стало требоваться в 2-3 раза больше по сравнению с серединой XIX века. А их после начала финансовых реформ стало даже меньше.
Реформаторы руководствовались западными теориями, согласно которым дефицит денег гораздо лучше, чем их избыток. А когда Россия перешла к золотому стандарту, стало совсем худо. Наступило окончательное разорение. Денежная масса в стране сжалась до количества золота в подвалах Государственного банка Российской империи.
В стране началась дефляция, которая особенно больно ударила по сельскохозяйственному производителю. Чтобы поддерживать денежную массу хотя бы на уровне, достаточном для выживания, требовалось поддерживать золотой запас. А он таял. Золото требовалось для покрытия дефицита торгового баланса, выплаты процентов по кредитам и дивидендов иностранным инвесторам. [1]
Как Россия могла поддерживать золотой запас? Единомышленник Шарапова генерал Нечволодов называет три способа.
Во-первых, форсируя экспорт, особенно вывоз хлеба. Ещё предшественник Витте министр финансов Вышнеградский любил повторять: «Недоедим, но вывезем». Это было в период подготовки к введению золотого рубля, но продолжалось и после его введения. Нечволодов на цифрах показывает эту страшную картину недоедания, которое отражалось на физическом здоровье народа.
Во-вторых, добывая драгоценный металл на территории России. Страна богата и рудным, и россыпным золотом, но в начале ХХ века масштабы его добычи были весьма скромными (30-40 тонн в год). Кроме того, часть золота, добывавшегося на Дальнем Востоке, уходила нелегально за границу через Китай в Гонконг и в конечном счете оказывалось в сейфах банков Ротшильдов. Нечволодов описывает эту контрабанду со знанием дела, поскольку был участником русско-японской войны и неплохо знал ситуацию на Дальнем Востоке и в Восточной Азии.
В-третьих, обращаясь за золотыми кредитами к Ротшильдам. И этот способ стал главным. Потому Нечволодов и говорит, что золотой стандарт превратился для России в золотую удавку. Выплата Россией иностранцам процентов и дивидендов в валюте в начале ХХ века приближалась к полумиллиарду золотых рублей. И это притом, что годовой бюджет Российской империи в то время лишь немного превышал 2 млрд. золотых рублей.
Сложилась иллюзия бурного экономического развития России в последние десятилетия перед Первой мировой войной (этот предрассудок многие разделяют и сегодня), но это была именно иллюзия, ибо страна жила в долг и незаметно переходила под контроль иностранного капитала.
А знаменитый золотой рубль Витте был обеспечен на 100 % не собственным золотом, а заёмным. Перед Первой мировой войной Россия по многим видам промышленного и сельскохозяйственного производства занимала 4-6 места в мире, зато по величине внешнего государственного долга она оказалась мировым лидером.
Основные положения денежной теории С.Ф. Шарапова чётко структурированы и точно сформулированы, как это и положено в настоящей науке. По его мнению, ценность бумажной валюты основывается на доверии к государственной власти. Её курс определяется состоянием платёжного баланса.[1]
Увеличение количества денег в обращении должно согласовываться с включением в общественную деятельность ранее неиспользованного труда.
Но рост денежных знаков сверх определённых пределов вызывает повышение цен. С.Ф. Шарапов отмечал, что при высокой степени занятости населения такое стимулирование труда становится невозможным.[1]
Значительно позднее появится кейнсианская формулировка этого явления: при неполной занятости факторов производства увеличение их использования будет изменяться в той же пропорции, что и количество денег в обращении, а при полной занятости цены будут расти в той же пропорции, что и количество денег.
Ещё в 1895 году С.Ф. Шарапов отмечал, что денежная политика, в частности изменение процентных ставок, должна активно использоваться для смягчения циклических колебаний экономики. В этих же целях эффективно использовать налоговую систему – повышать налоги на фазах подъёма и понижать – при кризисах. Если спрос на ссуды не возрастает даже при низком проценте, следует увеличивать расходы, финансируя строительство за счёт государства. Аналогичные положения присутствуют в кейнсианской доктрине.
С.Ф. Шарапов стремился доказать, что нехватка денег в обращении приводит к росту процентных ставок, следовательно – к обесценению труда. Количество денег в обращении должно соответствовать потребностям в них и обеспечивать стабильность денежной единицы[1].
По С.Ф. Шарапову, «…денежное обращение должно быть эластичным». Регулятором денежного обращения в условиях неразменных бумажных денег является кредитная система. Приток денег во вклады, выдача ссуд и формирование на этой основе нормы процента позволяют судить о степени соответствия денежной массы потребностям товарооборота. Методом регулирования денежного обращения, т.е. уменьшения количества обращающихся знаков, является реализация государственных процентных бумаг.[1]
С.Ф. Шарапов считал: «Вся задача денежной системы, основанной на ссудах и вкладах, движущихся автоматически, заключается в постоянном присутствии в обращении такого количества денежных знаков, которое соответствует нуждам рынка, т.е. размеру совершающихся сделок. Система будет правильно действовать, очевидно, лишь тогда, когда её автоматический регулятор будет держать покупательную силу, внутреннюю стоимость рубля, на одном постоянном уровне».[1]
В 90-е годы ХХ века в России по рецептам Международного валютного фонда спрос на деньги измеряли не динамикой сделок, а изменениями ВВП.
Этот показатель снижался. По логике экспертов МВФ, его снижение должно было сопровождаться уменьшением денежной массы. Поэтому в России в 90-е годы ХХ века бартер составил до 80% всех расчётов. Но «размер совершающихся сделок» в тот период быстро увеличивался. Это было следствием появления рынков ценных бумаг и недвижимости, ростом посреднических операций. Если бы эксперты обращали внимание не на ВВП, а на показатели платёжной системы, заработную плату в России не платили бы шесть лет ширпотребом и не довели бы страну до нищеты.
По мнению С.Ф. Шарапова, для выхода из экономического кризиса следует снижать процентную ставку, а если этой меры окажется недостаточно – увеличивать бюджетные расходы. В XXI веке весь мир стремится выйти из глобального кризиса по этому рецепту Шарапова.
С.Ф. Шарапов был не только экономистом, но сельским хозяином, изобретателем, публицистом. Скончался С.Ф. Шарапов в 1911 году, похоронен в родовом имении в Смоленской губернии, недалеко от Вязьмы.