27-рец

А. А. Моисеева. История и идеология «денежной цивилизации»: Рецензия на книгу проф. Катасонова В.Ю. о скрытых механизмах рынка

«Рыночная экономика наших дней: что она из себя представляет и что скрывает?»

 

 

Предисловие

 

При чтении трудов социологов и экономистов разных времен и народов, невольно спрашиваешь себя: какой позиции придерживается автор книги и как она сочетается с моим собственным взглядом на мир? каким образом написанное соотносится с реальностью? может ли представленная в книге наипростейшая или наисложнейшая модель объяснить происходящие вокруг события? В классической научной парадигме мы находим следующий ответ: «ученый должен непредвзято и где-то даже цинично описывать и анализировать окружающий мир, отталкиваясь лишь от наблюдаемых фактов, а ни в коем случае не допускать читателя до собственных мировоззренческих позиций, ощущений и интуиций». Из подобного непредвзятого анализа фактов в науке выводятся некоторые «идеальные типы», «идеальные модели», отражающие и описывающие реальный мир, однако неизбежно от него отклоняющиеся, и где-то даже искажающие реальность. Важно, что критика абстрактных моделей уже была представлена многими известными учеными (например, И.Валлерстайн считает, что создание узких и простых моделей опасно и бессмысленно, и напротив, комплексное и целостное исследование реальности, заключающееся в анализе логик исторического развития систем глобального устройства, – единственный способ понять феномены современности [Wallerstein 1987]), а нейтральность по отношению к предмету исследования и непредвзятое видение мира уже само по себе является странным для здравомыслящего человека, ведущего осознанную и целенаправленную работу над своим трудом. Таким образом, работа любого ученого должна иметь цель, исходящую из мировоззренческой позиции самого автора, а представленный в работе анализ процессов, происходящих в современном мире, должен иметь под собою исторический анализ, дабы понять первоначала процесса становления современной цивилизации.

Подобным глубоким и широким анализом мироустройства занялся известный русский ученый, экономист, Валентин Юрьевич Катасонов, профессор кафедры международных финансов МГИМО, доктор экономических наук, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова. Свой фундаментальный труд «Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации»» он посвящает вечному феномену экономического развития обществ. В книге представлен глубокий анализ общественно-экономических режимов и идеологий, уточнены расплывчатые экономические понятия, составлена общая логика исторического развития «денежной цивилизации». В своей монографии автор обращается к десяткам трудов зарубежных и отечественных ученых: историков, социологов, экономистов, а также с необычного ракурса рассматривает данные международных статистических служб. Таким образом профессор В.Ю. Катасонов наглядно демонстрирует расплывчатость и иллюзорность фундамента сегодняшней миро-системы, а именно, денег. Он доказывает, что понятие денежной массы на сегодняшний момент не имеет под собою материального основания: финансовый сектор превращается в кредитно-долговую систему порабощения человека, реальные ресурсы истощаются и перераспределяются в пользу банков, обладающих главным символическим ресурсом – деньгами, и использующих его в своих собственных целях. Автор проводит четкое разделение между экономикой («домостроительством») и хрематистикой («накоплением денег ради денег»), определяя последним термином современную «рыночную экономику», где основная масса населения вольно или невольно занимается перераспределением и потреблением, но не производством реальных, осязаемых благ

(см.: Божий домострой и экономика от лукавого: Беседа с профессором МГИМО Катасоновым В.Ю. ).

Книга профессора Катасонова обширна и многогранна, уже логически устроена и не требует дополнительного пересказа для улучшения понимания написанного. Она представляет собой экскурс в историю «рыночных отношений» со времен Древнего Рима до наших дней, и включает в себя ни много-ни мало, 1072 страницы, а следовательно, охватить весь ее смысл на нескольких страницах рецензии невозможно. Достойным в работе является то, что автор откровенно указывает на нравственно «хорошее» и «плохое», на объективно «белое» и «черное», не размывая данные полюса в нечто «серое» и хаотичное. Он изначально задает тон своей работе, говоря о безнравственности и даже «греховности» современной «денежной цивилизации», и обличает истоки и признаки подобной «греховности». Наша задача обратить внимание читателя на ценнейшую работу русского экономиста, поделиться впечатлением от прочитанного, а так же постараться выделить некоторые моменты, способные подвигнуть человека, если не прочесть саму книгу, то начать мыслить вне рамок научного мейнстрима, но пытливее, глубже, свободнее и шире.

В представленной рецензии сделана попытка систематизировать полученные в ходе прочтения книги знания, представить не столь очевидные факты из истории развития капитализма и описать основные признаки конечной точки этого развития – современной рыночной экономики. Автор рецензии видит в книге один из достойнейших примеров миро-системного анализа, комплексного, целостного и глубокого, с акцентом на ретроспективу и на системность.

Рецензия начинается с краткого списка определений основных экономических терминов, используемых автором при анализе современного рыночного устройства экономики. Они в корне переосмыслены автором. Затем в общих чертах описывается модель современной «денежной цивилизации», приведенная профессором в его труде. Далее выделены основные институты современной рыночной системы, и приведены ключевые исторические этапы становления капитализма, на которых обычно акцентируют мало внимания.

 

Слом фундаментальных понятий

В своей монографии профессор рассматривает множество социо-экономических понятий, скрупулезно подбирая к ним наиболее корректные определения. В рецензии я выделю лишь некоторые из них, наиболее относящиеся к теме «денежной цивилизации».

Начнем с понятия «экономика». Еще в V веке до Р.Х. Ксенофонт (430–354 гг.) дал определение понятию экономика (от греч. oikos — дом, хозяйство), обозначив тем самым правила управления домашним хозяйством. В IV веке до Р.Х. Аристотелем (384–322 гг.) было проведено разделение между понятиями экономика («созидательная деятельность, направленная на удовлетворение жизненно необходимых потребностей человека») и хрематистика («искусство делать деньги»). Проблемами, вытекающими из такого явления как «хрематистика», уже во времена жизни вышеупомянутого философа были: спекулятивная торговля, нетрудовая прибыль, ростовщический процент как инструмент увеличения количества денег в экономике, накопление богатства в руках одного человека или группы лиц, как следствие, социальная несправедливость и неравенство. На протяжении всей книги автор наглядно демонстрирует, как размывалось понятие «экономики», и почему на данный момент мы наблюдаем систему «хрематистики» под вывеской «экономики», уже не замечая данного различия.

Далее автор предлагает проследить историю становления понятия «капитализм». Не вдаваясь в подробности, отметим, что слово было введено в употребление в XIX веке, но использовалось редко. В.Ю. Катасонов в своих рассуждениях склоняется к тому, что понятие впервые стало активно использоваться в СССР [Катасонов 2013:26]. Автор приводит определение из Большой советской энциклопедии, статья «капитализм», и выводит основные признаки капитализма: а) отчуждение рабочего от средств производства (земля, орудия производства, сырье), б) превращение свободного работника в наемного, в) эксплуатация наемного работника капиталистом-работодателем, присвоившим средства производства, г) получение капиталистом в результате эксплуатации прибавочной стоимости.

Интересно, что после кризиса 1929-1933 гг. капиталистический строй себя дискредитировал, а само слово воспринималось негативно. Отсюда, в западном научном обществе предпринимались попытки найти альтернативу понятию «капитализм», и выбор пал на термин «рыночная система», охарактеризованный выдающимся американским экономистом, советником президента Кеннеди, Дж. К. Гэлбрейтом как термин, «лишенный всякого смысла» (цит по:[Катасонов 2013:30]). Здесь так же стоит подчеркнуть, что сама система не изменилась, но произошла совершенная подмена настроения относительно «капиталистического устройства мира» на положительное; то есть коренное изменение общественного восприятия «рыночной системы». Теперь рынок описывается как стихийный и неподконтрольный, самостоятельный от любого человеческого влияния, и оттого, наиболее справедливый в распределении благ, построенный на «свободной конкуренции». Здесь стоит задуматься, что же напоминает данное определение «рынка»? Не природное ли явление или некое божество, самостоятельно контролирующее экономику мира и отдельного индивида, а следовательно управляющего социальной жизнью на макро и микро уровнях? Подобная вера в «рынок» похожа на фатализм или религию, чему в своей книге уделяет особое внимание профессор Катасонов.

Одним из магических атрибутов капитализма или рыночной экономики является «капитал как самовозрастающая ценность» (определение К.Маркса). Капитал, по Марксу, имеет три формы: товарный и промышленный капитал, воплощенные в реальных, осязаемых объектах, и капитал денежный, воплощенный в знаках, по сути виртуальный и невидимый. Здесь интересно следующее наблюдение: без приложения живого труда (физического и умственного) товарный и производственный капитал не может возрастать, но убывает. А денежный капитал может «самовозрастать» без помощи труда, но при помощи любых возможных махинаций и спекуляций на рынке (путем кредита, включающего в себя понятия срочности (время), платности (процент) и обеспеченности (залог), или путем получения прибыли). [Катасонов 2013:515]

Отсюда, для понимания развития «экономической» системы, важна история легитимизации понятия «прибыль». Автор определяет прибыль как денежный доход, полученный в результате неэквивалентного обмена. Прибыль может быть получена с помощью а) силы, б) обмана, а следовательно является незаконной с точки зрения нравственных и юридических норм. Сейчас в учебниках по экономике популярно понятие «эффективности», которое и является целью всех современных «экономических» операций, однако никаким образом не соотнесено с понятиями этики. Еще Эрих Фромм писал: «В несколько этапов капитализм XVIII века претерпел радикальное изменение: экономическое поведение отделилось от этики и человеческих ценностей» (цит по: [Катасонов 2013:61]). Таким образом, можно констатировать, что изменился не столько экономический уклад, сколько этика обществ, восприятие им экономического взаимодействия. Единственный вопрос остается без ответа: изменились ли в современном человеке чувство и понятие о справедливости, нравственности и эквивалентном обмене? Или же ключевым в данном понятии для него теперь является дихотомия «свой-чужой», где на «своем» человеке неэтично зарабатывать деньги, а не столь близкого человека, «чужака», можно обмануть с целью получения дополнительного дохода.

Более того, читатель данной рецензии может задаться вопросами: согласен ли он с разделением понятий «экономика» и «хрематистика»? соответствует ли современная экономика изначальному понятию об экономике? справедлива ли капиталистическая система? верит ли читатель, что «свободный рынок» хаотично (в силу неведомых и неподвластных человеку обстоятельств) либо самостоятельно (самолично выступая в качестве неодушевленного, но создающего некие условия производства, обмена, перераспределения, объекта) определяет ситуацию в национальной или глобальной экономике? если не некий «рынок», то кто определяет? и, последнее, считает ли читатель неэквивалентный обмен справедливым? если нет, то какой обмен справедлив и как «рынок» диктует понятия о справедливом обмене? Ответив на данные вопросы, можно немного приблизиться к тайне того, в какую экономическую систему мы включены и какую внутреннюю дилемму мы несем (или уже не несем) в себе. А к подобному осмыслению происходящего и призывает автор.

 

Модель современной денежной экономики

Начнем с теоретического осмысления системы «денежной цивилизации». Никто не станет отрицать, что современная экономика построена на денежном обмене, а необходимые блага (продукты и услуги) приобретаются/обмениваются на рынке за деньги, заработанные человеком в том или ином секторе экономики. Отсюда деньги являются центральным элементом экономической жизни, без них сложно удовлетворить насущные потребности, и можно удовлетворить, выражаясь словами автора, «неестественные» или надуманные потребности.

Большинство согласится, что подобное центральное место денег в современной экономике оправдано. В терминах М. Вебера деньги являются «наиболее абстрактным и безличным элементом человеческой жизни» (цит. по: [Зелизер 2002:59]). Следовательно, они нейтральны, удобны, и единственное, что может иметь значение, это их количество. Однако, многие социологи XX века ставили под сомнение непредвзятость отношения классика к деньгам, отыскивая в массовом распространении денег больше негативных, чем позитивных черт. Экономистами-классиками писалось об обезличивании и инструментализации социальных отношений посредством денег, о том, что деньги автономны к ценностям, что они являются разъединяющим механизмом в обществе. И даже о «колонизации» социального мира экономической системой и разрушении социальных связей посредством денег (цит. по: [Зелизер 2002:59])… Есть и более современные труды по вопросу монетаризации современной жизни и примеры того, как «гегемония рыночной экономики» может влиять на поведение индивидов и общества [например, Sandel 2012].

При подобном широком освещении темы «денег» в социологических трудах и постоянном намеке на опасность «тоталитарной рыночной экономики», почти никто не видит сходства современной экономической системы с идеологией или даже религией. Валентин Юрьевич в своей книге данную параллель проводит. Выделяя пять основных признаков религии (мировоззрение, мироощущение, соответствующее поведение, специфические действия (культ); вера в существование сверхъестественного), он проецирует их на капитализм (см.: «Религия денег»: В.Ю. Катасонов о духовно-религиозных основах капитализма (+ВИДЕО) URL: http://www.inform-relig.ru/news/detail.php?ID=11445&sphrase_id=10529967 ).

 

Автор считает, что человек в заданной системе задается целью постоянно получать деньги, цель достигается любыми средствами (очевидно, ограниченными законодательством), человек верит в «святость» частной собственности (включая собственность на денежные активы), а так же привыкает действовать автономно, ставя индивидуализм принципом личной жизни. Данная «религия денег» ориентирует людей прежде всего на перераспределение и потребление конечного продукта, труд производства материальных благ остается на периферии, а интересы финансового сектора часто находятся выше интересов рабочих и общества в целом. «Дух наживы» становится определяющим в заданной системе, а стремление к успешности – обыденным и восхваляемым.

 

В этой связи В.Ю. Катасонов сравнивает работы немецких социологов Макса Вебера и Вернера Зомбарта, сто лет назад поднимавших фундаментальный вопрос о религиозно-духовных корнях капиталистического строя. Первый, в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма», приурочивал развитие рыночной экономики к распространению в Европе религии протестантизма, предполагающей самоопределение человека как «избранного» или «неизбранного» с помощью проявления себя в качестве успешного дельца. Второй же опровергал данную позицию, посветив множество трудов истории переселения еврейского народа и анализу влияния иудаизма, с подобным же делением на «избранных» и «прочих», на хозяйственную жизнь наиболее прогрессивных стран. Влияние же философии иудаизма, имеющего древнейшую историю, на развитие основных положений протестантизма, отделившегося в XVI веке от католицизма, обычно не обсуждается. Не смотря на это, первичность одной религиозно-духовной концепции перед второй неоспорима, и в рецензируемой книге данная связь в деталях обсуждается (см. также: Иудаизация католического лжехристианства — на пути к антихристу ). Автор концентрируется именно на хозяйственно-экономических положениях различных религиозных течений и анализирует множество исторических кейсов.

После теоретического осмысления понятия «капитализм», профессор Валентин Катасонов представляет простую, но любопытную схему, демонстрирующую историческую траекторию изменения места и роли денег в обществе [Катасонов 2013: 516]. Смысл ее заключается в следующем. В «традиционном обществе» товар обменивается на другой товар при помощи денег, то есть деньги служат лишь средством обеспечения удобства оборота товаров различной полезности (стоимости) друг на друга. Можно добавить, что в данной концепции люди думают о полезности и необходимости товара, и в связи с этим оценивают его денежную стоимость. Общая схема обмена в таком обществе выглядит следующим образом: Д – Т (где Д- деньги, Т- товар).

В капиталистическом обществе роль денег меняется: процесс кругооборота капитала начинается с денег и заканчивается деньгами, то есть производство и торговля в своем конечном смысле ищут «денег», а не других полезных товаров. Более того, если мы берем отдельного капиталиста или даже целую организацию, то в подобной системе человек или фирма ставят своей целью получить прибыль. То есть конечная сумма денег, полученных в результате обмена, должна быть больше, чем начальная. Сам же товар в схеме будет стоять посередине между двумя суммами денег (как выводит В.Ю.Катасонов: Д – Т – Д`, где Д- деньги, Т- товар, а Д` — величина денег, отличная от величины Д).

Однако вышеуказанная схема не является конечной, Для XXI века профессор Катасонов выводит следующую формулу: Д – Д` (где Д- деньги, а Д` — величина денег, отличная от величины Д). В данной формуле заметно, что деньги обмениваются на большее количество денег. Данная операция уже изначально кажется математически неверной, так как походит на магию создания дополнительных чисел (денег) из ничего. Однако подобная магия более реальна, чем кажется, если вспомнить о деятельности финансово-кредитных учреждений: банков, фондовых рынков, биржи, за гранью которых происходят некие процессы повышения эффективности экономики в целом или отдельных организаций, в результате чего и наращивается прибыль, которая в конечном итоге почему-то уходит не на развитие бизнеса, а на счета безличных игроков на бирже.

Отсюда профессор Катасонов называет современную экономику – экономикой перераспределения и потребления, и, ссылаясь на труды Аристотеля, определяет ее как «хремантистика», заключая сам термин «экономика» в кавычки.

 

Анализ основных институтов современной экономической системы

В социальных науках существует традиция разделять понятия государства и рынка, определяя для каждого свою сферу влияния и заранее описывая возможные пути взаимодействия политического и экономического в рамках отдельных стран и мира в целом. Более того, интересы и логику государства принято воспринимать локально, рынок же выходит за рамки локального и наделяется неким глобальным смыслом. Отсюда, чтобы понимать экономику отдельных государств, нужно обращаться к анализу системы мира в целом [Wallerstein 1987].

И здесь исследователь должен задаться вопросом: а какие экономические институты действуют в рамках мира? Какие институты явно или скрыто привязаны к этим глобальным рынкам? И профессор Катасонов вполне четко определяет главных героев сегодняшней миро-системы.

Вопрос об основных игроках на глобальном рынке логично начинать с доллара. Мало кто сомневается в довлеющей роли доллара в глобальной экономике, с 70-х годов прошлого века ставшим основой международной валютно-финансовой системы. Следовательно, след приходит к институту, доллар выпускающему, а именно Федеральной резервной системе США. Автор называет ФРС «частной структурой холдингового акционерного типа» и приводит любопытный наблюдение: 90% американцев видят в ФРС государственную организацию, и не знают, кому именно она принадлежит (цит. по: [Катасонов 2013:612]). В связи с этим, автор объясняет на исторических примерах, каким образом политики на протяжении последних десятилетий лоббируют интересы ФРС и банков по всему миру, не акцентируя внимания на том, кому и зачем это нужно, и объясняет, как и почему «религия денег» находит свою поддержку среди граждан отдельных государств.

Далее, автор описывает систему филиалов ФРС в мире, а именно анализирует образ и деятельность Центральных банков. Во-первых, акцентируется внимание на том, что ЦБ являются частными организациями, порою не связанными с органами государственного управления, то есть являющимися по сути независимыми, наднациональными организациями со своими финансовыми полномочиями и, как следствие, интересами. Профессор выделяет основные функции ЦБ: надзор за деятельностью коммерческих банков, регулирование норм обязательного резервирования, организация, регулирование рынка межбанковских кредитов, предотвращение последствий рыночных кризисов, и что более важно, своевольная эмиссия денег и создание устойчивого ощущения благополучности и целесообразности работы банковской системы, ее необходимости для государства [Катасонов 2013:593]. Последнее является лукавством. Одним из наиболее известных и широко-обсуждаемых примеров взаимодействия ЦБ и государственной власти является пример Аргентины: в 2009 году президент Кристина Фернандес де Киршнер попыталась дать указание президенту ЦБ перевести часть золотовалютных резервов для погашения задолженности страны, но глава ЦБ отказался выполнять указание, деньги так и остались вне досягаемости государства.

Третьим институтом современной экономической системы можно назвать виртуальный рынок, порою совершенно не связанный с реальными активами и не обеспеченный последними. Автор называет подобный рынок – рынком фиктивного капитала, в рамках которого легче и выгоднее совершать различные махинации и манипуляции. Профессор экономических наук говорит о том, что в последние годы масштабы торговли виртуальными активами в разы превышают торговлю физическими активами, что в итоге, приводит к сокращению реального капитала отдельных стран и мира в целом. Циклическое изменение денежной массы и покупательной способности денег становится нормой современной жизни. И мало кто задумывается о причинах подобных постоянных изменений, об их целесообразности, и о калькулируемости глобальной денежной массы и национальных счетов.

В этой связи нельзя не отметить еще один институт, биржу (фондовую или любую другую). Биржа с помощью ценообразования управляет соответствующими рынками и поведением основных игроков на этих рынках. Игра на бирже представляет собою риск, и сама биржа, при ближайшем рассмотрении, со слов автора, напоминает «игорный дом». Биржа как институт формирует новое отношение к предприятиям: их можно «подешевле купить и подороже продать». В связи с этим, происходит «капитализация бизнеса», и термин «полезность предприятия» монетаризуется, приобретая лишь смысл «возможности получения фактической или будущей прибыли» в денежном измерении. Полезность же бизнеса для человека и общества отходит на второй план.

 

Современный рыночный строй – когда он появился?

История древнего мира, средних веков, нового и новейшего времени

Понимание современной миро-системы невозможно без анализа центральности ключевых событий, произошедших в истории человечества. В книге профессора Катасонова представлен обширный анализ всемирной истории развития общества. Небезынтересны акценты, которые расставляет автор книги, а также констатация исторических фактов и событий, которые мало обсуждаются исследователями капитализма.

Во-первых, достойным является обращение автора к древнейшей истории, а именно к анализу общественно-экономических систем Иудеи и древнего Рима. Опираясь на труды историков (например, немецких историков Т. Моммзена, Э. Майера и др.), автор показывает картину организации финансовой жизни V-VI вв. до Р.Х., проводя параллели с современностью. Первым примером является Иудея. В роли ее экономического центра выступает Иерусалимский храм, служители которого выполняют функции далеко не духовного характера: сбор налогов и податей со своих прихожан, сбор налогов для метрополий, осуществление различного рода коммерческой и торговой деятельности, включая торговлю драгоценными металлами, продажу услуг и товаров по завышенным ценам, дачу денег правителям других государств под процент и др.. Отсутствие независимого государства у древних евреев воплощается в формировании финансового центра в виде храма, с помощью накопленных богатств решающего социально-экономические проблемы своего народа и проводящего свою экономическую программу в других странах. Вокруг храма формируется диаспора, выходящая за пределы Иудеи, оказывающая экономическую и политическую помощь храму, и продвигающая его интересы в других странах. И здесь автор видит пример первого опыта создания международной финансовой системы с единым центром в Иерусалиме. Безусловно, у Иерусалимского храма существовали конкуренты в лице Александрии и Рима, но последние не сформировали такой идеологической приверженности народа своему центру, и проиграли в борьбе за влияние.

Примером второго рода организации финансовой жизни является Рим. На примере древнего Рима автор показывает систему паразитизма на чужих экономиках, а именно жизнь за счет присвоения результатов чужого труда и создание центра сбора налогов с захваченных государств. А следовательно, полную монетизацию экономики, основанную лишь на военно-политической власти.

В двух вышеизложенных примерах ключевым является централизация финансовой системы, разделение на своих и чужих, проявляющаяся в возможности обманывать, обирать или грабить жителей других государств, а также легализация торговли и коммерческой деятельности с целью накопления богатств в центре.

Во-вторых, на протяжении книги автор возвращается к основной проблеме древнего мира, средних веков и нового времени, а именно – проблеме рабства. Среди прочих видов рабства выделяются основные: прямое (патриархальное и классическое) и скрытое (духовно-психологическое, долговое, торговое, капиталистическое). Не вдаваясь в подробности, проведем лишь сравнение между прямым патриархальным рабством и скрытым капиталистическим: в первом случае отношения хозяина-раба обуславливаются мотивом «щадить раба» в силу личного отношения к подопечному и возможных издержек на поиски нового раба; в системе капиталистического или наемного рабства работодатель лично в сохранении хорошей формы среднестатистического работника не заинтересован, так как отношения являются обезличенными и работника всегда можно заменить на другого. Отсюда, в первом случае отношения хозяина-раба являются долговечными и взаимообусловленными, во втором – одноразовыми и безличными, почти что как в случае с классическим рабством. Автор описывает переход от прямого рабства к наемному как изменение предпочтений капиталистов: от владения человеком к контролю над людьми. А так как в современной миро-системе деньги являются ключевым ресурсом, основной контроль развязывается именно вокруг денежных или финансово-кредитных отношений. Последние стимулируют развитие множества разновидностей рабства: «наемное рабство» как невозможность удовлетворить свои насущные потребности без включенности в рынок труда, основанный на денежном обращении, «налоговое рабство» как повышение налогов для физических лиц при снижении налога на прибыль для юридических лиц, «долговое рабство» как рабство имеющее древнюю историю и институты «долговых тюрем» (примечательно, что тюремное рабство в виде заключения человека в частную долговую тюрьму на данный момент существуют в ряде стран: США, Великобритания, Швеция, Австралия, Бразилия). Как заключение, «потребительское рабство», или устойчивая зависимость человека от мира вещей, в конечном итоге стимулирует существование наемного и долгового рабства.

В-третьих, важен переход от экономики, создающейся по преимуществу физическими лицами, к экономике «юридических лиц». Автор пишет, что институт «юридического лица» формально существовал еще в документах римского права, однако широкого распространения не получил. Важно, что уже тогда понимали различие между двумя видами «предпринимателей»: «физическое лицо» в своей экономической деятельности руководствуется не только понятием эффективность, но и поддержанием своей репутации, нравственно-религиозными нормами и чувством долга перед людьми, обществом, Богом. Юридическое же лицо является абстрактным понятием, на которое не распространяются ограничения морали, и за личиной которого физическое лицо может нарушать нравственно-этические нормы. Так, «корпорация» как юридическое лицо не несет никакой ответственности за свои действия по обману, эксплуатации рабочих, монополизации богатства, колонизации населения более бедных стран мира. С экономической точки зрения, учредители и владельцы корпораций по закону не несут рисков по потери личного имущества, а следовательно получают неограниченную свободу действий. Сам термин «корпорация» появляется позднее термина «юридическое лицо», и по определению автора, означает «всякое объединение с экономическими целями». Автор приводит пример «юридических лиц» позднего Средневековья и Нового времени: торговый дом Фуггеров в Германии, генуэзский «банк св. Георгия», английские и голландские Ост и Вест-Индские компании и др.

Четвертой ключевой историей для понимания глобальной экономики является история введения золотого стандарта в конце XVIII века и его повсеместная отмена в конце XIX века. Именно с введением всеобщего обменного эквивалента мировая экономика подсаживается на зависимость от желтого металла, не имеющего особого практического применения, но лишь символическую цену. Безусловно, подобная система изначально была выгодна государствам, имеющим в своем распоряжении достаточные количества золотых запасов. Государства же, обладающие землей и трудовыми ресурсами, но не имеющие золота в своих резервах, оказались на периферии мировой экономики. По сути, главными бенефициарами системы были и остаются страны Запада, имеющие за своей спиной колонизаторское прошлое. А мировая система, как в трудах французского историка Ф. Броделя и американского социолога И. Валлерстайна, имеет вид троичный: ядро, полу-периферия и периферия, все более походя на двоичную систему: в виде ядра и периферии.

Отмена золотого стандарта в США в 1971 году президентом Ричардом Никсоном меняет лишь скорость денежного обращения и предмет накопления. Продукция «печатного станка» в виде доллара в новой, Ямайской, системе уже не имеет видимых границ, а следовательно и ограничений. Мир денег становится все большей загадкой для экономистов, пытающимся объяснить его основные проблемы в виде инфляции и экономических кризисов, а для населения стран мира он становится некой стихией, повлиять на которую нельзя, но на волнение которой приходится реагировать.

Но что же говорит В.Ю. Катасонов о современной экономической системе, как определяет Новейшее время, мир постмодерна, во многом отошедший от проблем экономики и перешедший к решению «более насущных» общественных проблем?

Безусловно, автор в полной мере осознает тот факт, что сегодняшний мир имеет имидж гуманизма, благополучия и процветания, о чем неустанно твердят СМИ, политики, ученые, и в чем, возможно, у читателя не возникает сомнения. Однако, автор с тревогой относится к некоторым общественным трендам и тенденциям в поведении сегодняшних «индивидов». Во-первых, вызывает опаску появление технологий «hume-tech» или технологий управления массовым сознанием. Реклама, СМИ, виртуальная реальность, разнообразие и постоянное обновление информации и продукции – все это стимулирует появление у человека неестественных для него потребностей, а порою, надуманных и пагубных. Все это не только ослабляет волю человека, но и влияет на его психическое состояние (см.: Зло ныне действует в мире с особой разрушительной силой: О смертоносном духе мира сего ). Так, американский социолог Э. Тоффлер, анализируя моральное состояние граждан США, пришел к выводу о нездоровом состоянии современного американского общества, где каждый четвертый гражданин страдает той или иной формой эмоционального стресса, и почти каждый – находится в постоянном нервно-психическом напряжении [Тоффлер 1999]. Во-вторых, тревожным является приоритет потребления над производством в большинстве развитых стран мира, что стимулируется не только извне самой системой, но и изнутри, современным обществом. Ж. Бодрийяр в своей работе «Общество потребления» уже акцентировал внимание на все разрастающемся духе потребительства среди граждан западных стран [Бодрийяр 2008]. Г. Маркузе возводил неумеренное потребление человека в ранг потребности, контроль над которой становится все менее доступен индивиду. А следовательно, предупреждал об опасности появления желания использовать эту потребность для контроля над современным общественным сознанием. [Маркузе 1994].

В-третьих, дисбаланс в сфере производства стимулирует упадок реального сектора экономики. На фоне обнищания реального сектора разрастается финансово-кредитный. В таких условиях долговая экономика с кредитными деньгами возводится в норму, а на проблемах производства внимание не акцентируется. Здесь автор приводит данные международных статистических организаций по суммам внешнего долга стран, а также по величине долгов на душу населения. Удивительным является понимание того, что в топ «должников» входят именно наиболее развитые и прогрессивные страны мира.

В целом, профессор В.Ю.Катасонов считает, что экономика современного типа строится на несколько постулатах:

1) накопление богатства является целью и смыслом жизни человека,

2) вышеуказанная цель может достигаться любыми средствами,

3) частная собственность является высшей ценностью,

4) индивидуализм – основной принцип личной жизни.

 

С данными постулатами, кроме последнего, можно поспорить. Так, например, в 70-ых годах прошлого века в западной научной парадигме появилась теория пост-материализма. Она была предложена американским политологом Р. Инглхартом, который заявил о том, что современным миром правит уже не рациональное стремление к преумножению богатства, но стремление отдельно взятых людей и общества в целом к эмансипации, самоактуализации и комфорту [Inglehart 1977], что во многом может быть связано с детрадиционализацией и дерационализацией их сознания, с их стремлением отделиться от общества, индивидуализироваться, жить комфортно, без лишних волнений, и перестать чувствовать ответственность за события, происходящие как в их личной жизни, так и в общественной (национальной, глобальной истории). Рассматривая данную американскую теорию можем также отметить, что обе грани, материализма и пост-материализма оспоримы, и общественно опасны, а исторические факты говорят сами за себя. Так, пример Древнего Рима демонстрирует, что людям достаточно «хлеба и зрелищ», дабы они не устраивали бунта против той социально-экономической системы, которая существует в их эпоху.

 

Не воодушевляющие выводы

В данной рецензии охвачены лишь некоторые моменты из фундаментального труда русского экономиста В.Ю. Катасонова. На вопрос «являются ли эти моменты ключевыми или нет» – можно ответить, лишь познакомившись с книгой самостоятельно. Однако один вывод напрашивается сразу: образ «денежной цивилизации» в книге отнюдь не положителен, рыночная система изначально порочна, не столь эффективна как постулируется экономистами, но уже легитимна и привычна для современного человека, если не восхваляема им. Действительно, современная экономическая система называется «прогрессивной» из-за высокой насыщенности рынка товарами и услугами, большей доступности технологий и продукции для среднестатистического человека. Однако, суть ее «регрессивности» состоит именно в ослаблении внимания к причинам подобной перенасыщенности рынков, и в отвлечении внимания от проблем глобального неравенства и гегемонии финансовых магнатов.

Отсюда, лейтмотивом книги является идея порабощения современного человека, потеря им собственной столь восхваленной свободы и возможности повлиять на события и на скрытый контроль над его внутренней волей и его внешними действиями. Деньги, как бы мы не хотели преуменьшить их значения, все же имеют значительнейший вес в развитии реального сектора экономики отдельных государств, суверенность которых пока еще никто не отменял. Включенность же огромного количества рабочих в сферу развлечений и услуг, и даже в сферу промышленности (например, работа на частном заводе, плантации), при ближайшем рассмотрении, не может обеспечить людей даже минимальным количеством реальных ресурсов, необходимых для выживания.

И здесь вспоминается «теории организованного капитализма», столетие назад озвученная австрийским экономистом Р. Гильфердингом [Гильфердинг 1959]. Уже тогда ученый утверждал большую вероятность того, что управление всей экономикой может перейти к банкам. Последнее, с точки зрения автора теории, приведет к «тотальному учету и контролю». Циклические кризисы капитализма уйдут в прошлое, и наступит эра «организованного капитализма», больше схожего с «тоталитарной системой» управления обществом со стороны небольшой группы лиц, контролирующих реальные, материальные, ресурсы с помощью реализованных в свое время символических, денежных, ресурсов.

 

Автор рецензии: Моисеева Анита Андреевна, аспирант, Факультет социальных наук, Кафедра экономической социологии, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

 

 

 

Библиография:

  1. Бодрийяр Ж. 2008. Общество потребления. М.
  2. Гильфердинг Р. 1959. Финансовый капитал. М.-Л.: Политиздат.
  3. Зелизер В. 2002. Создание множественных денег // Экономическая социология. 2002. Т3. No4. С.58-72.
  4. Маркузе Г. 1994. Одномерный человек. М.: REFL-book.
  5. Поланьи К. 2002. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя.
  6. Тоффлер Э. 1999. Третья волна. М.: ACT.
  7. Inglehart R. 1977. The Silent Revolution, Princeton University Press.
  8. Sandel M. 2012. What Money Can’t Buy: The Moral Limits of Markets. London: Allen Lane.
  9. Wallerstein I. 1987. World-Systems Analysis 
// Social Theory Today/ Ed.by A.Giddens & J.H.Turner.- Cambridge: Polity Press. 309 — 324.

 

 

 

Оставить комментарий

avatar

Смотрите также