Нужно ли России «предпринимательство»? Продолжение.

В чем суть понятия «предпринимательство» в истории и культуре нашей страны. Историко-филологический экскурс В.Ю.Катасонова. Часть 2.  Начало см. здесь.

«Русский капитализм»,

или  неудавшаяся попытка «русского предпринимательства».

 В России как аграрной стране крестьянин был занят преимущественно в натуральном хозяйстве, которое было ориентировано не на денежный барыш, а на удовлетворение жизненных потребностей. Лишь во второй половине 19 века, когда страна стала вползать в капитализм, эти слова стали появляться в русском языке. Предприниматель — универсальный человек, который может действовать в любой сфере и отрасли хозяйственной деятельности. А в дореформенной России человек занимался в определенной ему сфере, отрасли. В России были разные типы «людей дела»:  заводчики, фабриканты, купцы, процентщики, подрядчики, откупщики, артельщики, лавочники, кабатчики и т.п.

В России среди   «людей  дела»   существовала определенная негласная иерархия, базировавшаяся на нравственном критерии.  Как отмечал В.П. Рябушинский, более всего среди деловых людей были уважаемы фабриканты и заводчики. На втором месте шли купцы. Ниже всех находились так называемые «процентщики» — банкиры и ростовщики. К ним относились с презрением. Так что люди дела были очень разными, «общий знаменатель» под них было сложно подвести. Но еще не было универсального предпринимателя, который был готов заниматься любым делом, который был готов с легкостью от заводского производства перейти к торговле, а от торговли — к ростовщичеству и бессовестным  спекуляциям. Многие люди дела были представлены в нашей литературе  как нравственно поврежденные личности (в пьесах А. Островского, в  повестях Л. Толстого, Н. Лескова, П. Мельникова-Печерского, рассказах А. Чехова). Может быть, так оно и было. Но в то же время,  эти люди дела, оставаясь в душе русскими, не   до конца еще забыли нравственно-религиозные запреты и ограничения и не были готовы приумножать свои капиталы любой ценой. А если и вставали на этот гибельный для души путь, то испытывали невероятные мучения[1].

Как писал Н. Бердяев, «русский купец, который наживался нечистыми путями и делался миллионером, склонен был считать это грехом, замаливал этот грех и мечтал в светлые минуты о другой жизни, например, о странничестве или монашестве. Поэтому даже этот купец был плохим материалом для образования буржуазии западноевропейского типа…Русский никогда не был буржуазным, он не имели буржуазных предрассудков и не поклонялся буржуазным добродетелям»[2]. Видимо, не в малой степени именно внутренние духовно-нравственные мучения русских «миллионщиков» вызвали расцвет меценатства в нашей стране накануне революции. В тогдашней Европе (тем более Америке) ничего подобного не наблюдалось.

Русские купцы и фабриканты  явно не «вытягивали» на «высокое» звание «предприниматель» (впрочем, были исключения: некоторые становились настоящими «акулами капитализма», но это были единицы). В этом, отчасти, объяснение того, почему русский капитал так стремительно терял свои позиции в российской экономике накануне революции, почему он вытеснялся интернациональным еврейским капиталом и протестантским иностранным капиталом[3].    Кстати, в  знаменитой дореволюционной энциклопедии Брокгауза и Эфрона нет статей «Предпринимательство» и «Предприниматель». Что отчасти подтверждает нашу версию о том, что соответствующие слова, хотя и  были занесены западными ветрами на русскую почву, но толком еще не успели  произрасти на этой почве и укорениться.

Можем в качестве примера взять ставшие знакомыми нам работы выдающегося русского экономиста Сергея Федоровича Шарапова — «Бумажный рубль», «Иностранные капиталы и наша финансовая политика», «Финансовое возрождение России» и многие другие. Шарапов пишет о промышленниках, заводчиках, фабрикантах, купцах, торговцах, ростовщиках, банкирах, фермерах, рантье, помещиках, железнодорожных магнатах, биржевиках, спекулянтах, откупщиках, золотодобытчиках, судовладельцах, контрабандистах, арендаторах, кабатчиках, финансистах и проч. и проч. Но при это он всячески избегает слово «предприниматель». Какое-то оно «мутное», невнятное, невыразительное, лукавое. Не принимает его русская душа.

Глубокий анализ примерно полувекового периода «русского капитализма» (с начала реформ Александра II до начала первой мировой войны и революции 1917 года) показывает, что  искушения русского человека «предпринимательством» кончаются для него плачевно.

Русский человек предназначен  для «домостроительства», а не «предпринимательства».

Для того, чтобы разобраться в филолого-исторических аспектах терминов «предприниматель», «предпринимательство» я также  воспользовался  однотомным энциклопедическим словарем «Русское хозяйство» (из серии «Большая энциклопедия русского народа «Святая Русь»» под редакцией О.А. Платонова)[4].  Обширное библиографическое приложение к тому «Русское хозяйство» содержит сотни названий дореволюционных изданий (книг, сборников, справочников) по разным аспектам русского хозяйства, но в них мы не находим слова «предпринимательство».

В самом энциклопедическом словаре «Русское хозяйство» имеется обширная статья «Предпринимательство». В ней мы читаем: «Предпринимательство, частная экономическая деятельность путем создания производственных и торговых предприятий и организаций для получения прибыли. Осуществляя экономическую деятельность, предприниматель принимает на себя ответственность и рискует своим капиталом. Русское предпринимательство возникло вместе с Русским государством»[5].

Далее в статье говорится, что предпринимательство в России с конца 14 до начала 20 века существовало в двух основных формах: 1) частное; 2) артельно-товарищеское. Частное, в свою очередь, делилось на следующие виды: 1) единоличное; 2) полное товарищество; 3) товарищество на вере (коммандитное товарищество); 4) коммандитное товарищество на акциях; 5) акционерное общество.

В статье бросается в глаза «неувязка»: с одной стороны, предпринимательство возникло вместе с государством (т.е. существовало около тысячи лет); с другой стороны, предпринимательство ассоциируется  с капиталом. Получается, что в России капитализм появился вместе с государством и имеет тысячелетнюю историю. Но такого не может утверждать не один даже самый экстравагантный и предвзятый экономист или историк.  Да и сам О. Платонов в статье «Капитализм» пишет: «Капитализм, антихристианская идеология, основанная на экономическом учении Талмуда и ставшая, по определению философа А.Ф. Лосева, одной из сторон (наряду с социализмом) развертывания сатанинского духа неприятия христианской цивилизации»[6].

Правда, в  оправдание (объяснение) определения О. Платонова могу сказать следующее. В его же статье «Капитал» он дает следующее определение: «Капитал (нем., фр. — главное имущество, главная сумма), денежное  имущество, богатство в деньгах, наличные деньги, наличность. Понятие «капитал» в России  не употреблялось вплоть до XVIII в. В Древней Руси в этом смысле использовалось слово «истиник» (производное от устаревшего значения слова «истина» — наличность, наличные деньги)»[7].

Не трудно заметить, что слово «капитал» изначально было связано с ростовщичеством, ибо именно в ростовщичестве есть понятие «главная сумма» кредита, на которую начисляются проценты. В европейские языки слово capital попало из древнего Рима. Там оно означало взрослый скот, стадо. Этот скот дает приплод в виде телят, жеребят, козочек, ягнят и т.п. Приплод скота — некая аналогия процента, получаемого от «капитала». Эти аналогии использовались и до сих пор используются апологетами ростовщичества для того, чтобы доказать «естественность» ссудного процента.

В России ростовщичество презиралось и   преследовалось. Фактически в русской цивилизации  капитализм был неприемлем, поскольку было неприемлемо ростовщичество. Первые послабления ростовщичеству мы видим действительно в 18 веке (особенно после того, как произошел третий раздел Польши, и масса евреев-ростовщиков оказалась на территории Российской империи). Вот тогда и появляется у нас словечко «капитал». А через сто лет появился и «капитализм».

Из всех этих рассуждений следует вывод: в определении «предпринимательства», содержащемся в энциклопедическом словаре «Русское хозяйство», слово «капитал»  следовало бы заменить на «деньги». Тогда все встало бы на свои места. Кстати, даже К. Маркс справедливо подчеркивал, что деньги — не всегда капитал. Они становятся капиталом только при определенных условиях (их он   раскрыл, достаточно красочно описывая период «первоначального накопления капитала»). Вот эти условия и были созданы (в значительной степени насильно) в России в 60-е годы 19 века (реформы Александра Второго, проведенные «сверху» — российский вариант «первоначального накопления капитала»).  Именно в это время деньги из средства стали превращаться в цель (т.е. капитал), а человек — в «наемную рабочую силу». Именно в это время и стало   употребляться слово «предпринимательство» теми людьми, кто  осознанно приветствовал капитализм или не понимал тех угроз, которые он таил.  Остальные относились к слову настороженно. Настороженно — потому, что русский православный народ в своей массе оставался благочестивым. Хоть он и не был шибко грамотным, но чутье и духовное зрение имел: слово «предпринимательство» им отторгалось. Кстати, отторгалось оно и частью дворянства, которое не сумело адаптироваться к капиталистической жизни. Интуитивно оно ощущало в нем тот самый протестантский «дух капитализма», которым так восхищался немецкий социолог Макс Вебер.

У О.А. Платонова есть книга «1000 лет русского предпринимательства». Очень хорошая, информативная, я ею лично пользуюсь. Но обращаю внимание на один нюанс: русские люди, купцы, фабриканты, заводчики и иные организаторы народного и государственного хозяйства на Руси предпринимателями себя не называли. Они просто осуществляли свое служение, каждый на своем месте. Они служили Богу, Царю, Отечеству. Именно благодаря их усилиям, не только физическим и умственным, но также молитвенно-духовным была  построена великая Российская империя. Это было «домостроительство» (т.е. экономика) в самом высоком смысле слова — строительство земного дома для русского православного народа. Просто «предприниматель» в его протестантском понимании мог в лучшем случае что-то захватить и покорить (вспомним английскую колониальную империю), но создать, построить, обустроить мог только русский человек.

Говорят, что сегодня — другие времена. Все в России якобы хотят стать «обычными» предпринимателями. Не претендующими ни на роль «первопроходцев», обустраивающих Россию, ни на роль каких-то авантюристов-захватчиков, захватывающих чужое имущество. Официальная статистика докладывает нам, что в России сегодня несколько миллионов граждан занимаются «предпринимательством» (преимущественно без образования юридического лица). Это якобы доказывает, что «склонность к предпринимательству» — универсальное свойство человека, русские не являются исключением. Однако эти цифры статистики ничего не доказывают. В России в основном имеет место так называемое «вынужденное предпринимательство», целью которого является не нажива, а выживание. Выживание — потому, что государство бросило своих граждан на произвол судьбы[8]. Поэтому данный вид предпринимательства следует поставить в кавычки.

Такое «вынужденное предпринимательство» обычный русский человек не может рассматривать как идеал жизни. Не может он также принимать «предпринимательство» как хозяйственную модель, в которой есть работодатель и наемные работники. Русский человек в своей основной массе хочет быть соработником, участвующим в общем деле, имеющем более высокий смысл, чем просто получение барыша.

Слава Богу, что мы сегодня ушли от слова «бизнес». Зато появилось очень «патриотичное» словосочетание: «православное предпринимательство». Конечно, оно не так режет ухо, как «православный бэнкинг»[9], но все-таки дезориентирует русского человека. Лично у меня возникает ощущение, что использование различных сомнительных слов в сочетании с определением «православный» направлено на дискредитацию православия.

Конечно, специалисты в области языкознания могут мне возразить: мол, в лексике русского человека многие «нерусские» слова (по корню или по смыслу) стали русскими в  результате использования на протяжении длительного  времени и полной их «ассимиляции».  Например, слово «кооперация» имеет корень иностранного происхождения. Оно соответствует чисто русскому слову «сотрудничество», но в результате длительного использования стало по смыслу русским. Согласен, «стаж» у слова «кооперация» достаточно солидный, в 19 веке оно уже широко использовалось у нас. А вот «стаж» слова «предпринимательство» намного короче, оно еще не успело войти в генетическую память русского человека.

Есть смысл подумать над тем, каким русским словом  описать  деятельность человека в рамках православной модели экономики.

Очевидно, можно выделить три основных момента, присущих этой деятельности:

—   творчество, создание новых благ в процессе производства или, по крайней мере, удовлетворение естественных потребностей человека и общества  с помощью торговли;

—   организационный момент (координация и управление людьми в рамках соборной общности);

— ориентация на традиционные, православные принципы жизни (прежде всего, ориентация на высшие цели, выходящие за рамки материальных потребностей, а также разборчивость в выборе средств).

Очевидно, что «предпринимательство» — не  самое удачное слово для описания  деятельности русского человека в рамках православной модели экономики.  С моей точки зрения, таким словом могло бы быть «домостроительство». Слово хорошо известное русскому человеку. Всем сразу на память приходит  «Домострой» — памятник русской литературы XVI века, являющийся сборником правил, советов и наставлений по всем направлениям жизни человека и семьи, включая общественные, семейные, хозяйственные и религиозные вопросы[10].

Впрочем, слово  «домостроительство», «домострой»  было введено  в оборот еще две с половиной тысячи лет тому назад   Ксенофонтом (в V-IV вв. до н.э.) — древнегреческим   писателем, историком,  полководцем и политическим деятелем.  Его трактат назывался «Ойкономия» (др.-греч. Οἰκονομικός)  — от греч. οikos — дом и nomos -закон, буквально — правила ведения хозяйства. Другие варианты перевода названия трактата — «домостроительство», «домострой», «экономика». На латынькнига была переведена Цицероном под заголовком «Oeconomicus». На русском языке была опубликована под названием «О хозяйстве» в 1880 году в переводеГ. А. Янчевецкого. В энциклопедическом словаре Брокгауз и Ефрона называется «О домоводстве». В переводе С. И. Соболевского книга издана в 1935 году, а затем неоднократно переиздавалась, как «Домострой».

   Живший несколько позднее знаменитый философ Аристотель (IV в. до н.э.) оставил глубокие размышления об экономике. Он впервые обратил внимание на то, что «экономика» может переродиться в «хрематистику» — деятельность по накоплению богатства (преимущественно в денежной форме). Современное предпринимательство очень напоминает описанную Аристотелем «хрематистику». Да и вся нынешняя так называемая «рыночная экономика» с ее биржевыми спекуляциями, виртуальными финансовыми рынками, банковским ростовщичеством и неуемной жаждой денег не имеет ничего общего с «домостроительством» и «экономикой» в понимании Ксенофонта и Аристотеля. Правильнее ее называть «хрематистикой»[11].

Как отмечает в своем словаре В. Даль, производным от «домостроительства» является слово «домостроитель» (его короткий вариант:  «домострой»), означающее: «хороший хозяин, приставленный к домостройству, управитель, дворецкий, эконом»[12].

Думаю, что звание «домостроителя» или «домохозяина» будет более близко и любо сердцу русского человека, чем протестантская  кличка «предприниматель».   Конечно, к слову «домостроитель» близко по смыслу слово «труженик», но первое из них  предпочтительнее, т.к. указывает на цель трудовой деятельности.  К тому же звание «домостроитель» — не удел избранных. Каждый православный человек может и должен найти свое место на строительной площадке по возведению Русского дома.

Конечно, в рамках «домостроительства» должна существовать своя иерархия, свое разделение функций труда, своя кооперация  тружеников, свои принципы взаимодействия «домостроителей» как «по вертикали», так и «по горизонтали» (включая принципы участия в результатах общей трудовой деятельности).  Так, в процессе домостроительства необходимы люди, которые могли бы  организовать процесс работы отдельных домостроителей, объединенных общей задачей. Таких людей можно было бы назвать «экономами», «управителями», «управляющими». Для описания всех тонкостей «домостроительства» важно подобрать нужные слова, которых вполне достаточно в «великом и могучем» русском языке.   Тем более, что духовный смысл многих  истинно русских слов раскрывается в Священном Писании.