1402054-1v

На сопках Маньчжурии

110 лет назад, 9 февраля 1904 года, японские миноносцы атаковали русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде в Порт-Артуре. Примеры стойкости, отваги и героизма русские воины являли миру и в войнах, которых могло не быть.

Так началась Русско-японская война, которая стала следствием столкновения интересов России и Японии в Маньчжурии и Корее и длилась полтора года. Как верно говорилось в советские времена, она была империалистической и несправедливой с обеих сторон.

Нападение было совершено самым подлым образом, ночью и без объявления войны. В 1941 году фашистской Германии было с кого брать пример.

В тот же день в корейском порту Чемульпо (ныне Инчхон) 6 крейсеров и 8 миноносцев Страны восходящего солнца под командованием контр-адмирала Сотокити Уриу атаковали крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец», которые, узнав о начале войны, предприняли попытку уйти в Порт-Артур.

Бессмертный подвиг крейсера «Варяг»

Команды двух русских кораблей встретили свою судьбу мужественно, вписав в историю отечественного флота героическую страницу.

Первый залп с построенного в Англии броненосного крейсера «Асама» прогремел в 11 часов 45 минут. Ответ «Варяга» не заставил себя ждать. Завязался неравный бой, который продолжался около часа. Историк Анатолий Уткин писал: «Варяг» сделал 1105 выстрелов в основном из шестидюймовых орудий. Доклады русской стороны говорят о причиненном японской стороне ущербе. Японцы утверждают, что огонь «Варяга» не нанес им ущерба. В реальности они потеряли в самом начале торпедный катер. Но адмирал Того пишет японскому принцу крови: «Ни одного попадания». Нейтральные источники говорят, что «Асама» понесла такой ущерб, что должна была возвратиться в Японию для капитального ремонта».

«Варяг» получил четыре подводные пробоины, а из 12 орудий в строю осталось только два. Несмотря на стойкость и героизм, проявленный русскими моряками в бою, прорваться в Порт-Артур им не удалось. И тогда раненый осколком в лицо капитан «Варяга» Всеволод Руднев принял решение крейсер затопить, а «Корейца» взорвать. Оставшихся в живых матросов, многие из которых имели ранения, приняли на борт французский и английский корабли. Американский капитан сделать это отказался.

Поведение русских матросов вызвало восхищение экипажей всех кораблей, находившихся в тот день в корейском порту. Английский капитан Бейли свидетельствовал: «Здесь были 694 русских офицера и матроса, идущих на определенную смерть, поскольку никто не ожидал, чтобы они или большинство из них переживут этот страшно неравный поединок. И все же их оркестры играли, они приветствовали нас, и мы сердечно отвечали на эти приветствия – нас было четыреста английских офицеров и матросов, восхищенных тем, как русские встречали свою судьбу».

На рейде Порт-Артура

В результате ночной атаки японских миноносцев серьезные повреждения получили броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада». Желая развить успех, в тот же день у Порт-Артура появилась главные силы эскадры вице-адмирала Хэйхатиро Того — 6 эскадренных броненосцев и 9 крейсеров. «Молчаливый адмирал», как называли Того японцы, рассчитывал добить поврежденные русские корабли, находившихся на внешней рейде Порт-Артура. На флагманском броненосце «Микаса» был поднят сигнал: «В этом сражении лежит решительная победа или поражение; пусть каждый старается изо всех своих сил».

На этот раз защитники Порт-Артура не сплоховали. Русские моряки и артиллеристы, пришедшие в себя после ночного кошмара, встретили противника дружным огнем кораблей и береговой артиллерии. Продолжительная артиллерийская дуэль не выявила победителя. Не решив поставленной задачи, опасавшийся атаки русских миноносцев Того отдал приказ отступать.

Первый день войны закончился. Ее неудачное начало не было случайностью. Будущий вождь Белого движения Антон Деникин, встретивший Русско-японскую войну в Маньчжурии в звании капитана, позже откровенно писал: «Мы оказались не подготовленными к войне ни в политическом, ни в военном отношении… Но самое главное — мы недооценили военной силы Японии. Эту ошибку разделяли с нами военные штабы великих держав. Все военные агенты ходили в Японии впотьмах, благодаря трудности языка, крайней подозрительности и осторожности японского командования и, наконец, к чести японцев, почти полного отсутствия там такого порочного элемента, который в других государствах идет на службу иностранного шпионажа».

Готовясь воевать с японцами на территории Китая, военные не озаботились изучением японского и китайского языков. По свидетельству Деникина, это обернулось «рабской зависимостью от китайцев-переводчиков».

Поскольку свои агрессивные планы противник особо не скрывал, винить за неготовность к войне надо не столько японцев, сколько командование армии и флота, царское правительство и лично императора Николая II.

Надежды на перемены к лучшему в сердца русских моряков вселил новый командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Степан Макаров, прибывший в Порт-Артур 24 февраля (8 марта) 1904 года. Быстро проанализировав состояние вверенной ему эскадры, Макаров высказал свои соображения в рапорте наместнику Алексееву: «Несмотря на всякие несовершенства и недостатки… я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь же попробовать взять море в свои руки и… постепенно увеличить район действий эскадры; я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту».

1402054-3v

Командующий Тихоокеанской эскадрой развил деятельность по совершенствованию обороны рейда с суши и с моря, по ускорению ремонта поврежденных кораблей, повышению боеготовности эскадры. Анатолий Уткин конкретизировал: «Макаров постарался рационализировать ситуацию, он энергично взялся за улучшение оборонных возможностей крепости. Он соединил телефонной связью главные орудия фортов. Для экипажей кораблей началась тяжелая ежедневная учеба – прежде всего, нужно было быстро входить и выходить из гавани. Результаты последовали. Прежде для входа в порт флоту требовались почти сутки, сейчас – два с половиной часа. Выйдя из порта всем флотом, Макаров осуществил первые (за последние полгода) учения в открытом море. При входе в гавань в море были сброшены мины. У входа в гавань стали дежурить торпедные катера; два старых судна были затоплены у входа, чтобы воспрепятствовать подходу к городу японцев и для установления наблюдательного пункта».

Однако дать японцам решающее сражение на море русскому флотоводцу не довелось. Его бурная деятельность оборвалась 31 марта (13 апреля) в 9 часов 43 минуты. Именно тогда на японской мине подорвался броненосец «Петропавловск». Вместе с Макаровым на нем погибли 620 матросов, 28 офицеров и знаменитый русский художник-баталист Василий Верещагин. Спастись посчастливилось лишь 6 офицерам, 30 матросам и великому князю Кириллу Владимировичу (в 1920-е годы в эмиграции он объявил себя духовным и историческим преемником императоров, царствовавших в России до марта 1917 года). Великий князь позднее вспоминал, что сразу после взрыва обернулся к Макарову. Увиденное шокировало: тело адмирала еще стояло вертикально, но на нем уже не было головы. Больше тела Макарова никто не видел.

В тот же день великий князь Кирилл Владимирович уехал из Порт-Артура в Харбин. И, как заметил историк Александр Широкорад, «больше никто из нескольких десятков великих князей императорской крови не изъявил никакого желания ехать в Маньчжурию или плыть к Цусиме в составе эскадры Рожественского».

Равноценной замены Макарову не нашлось. Инициативу на море вновь захватили японцы…

Куропаткин против Куроки

Ситуация на суше также развивалась не в пользу русских. В начале марта 1904 года в Корее успешно завершилась высадка 1-я японской армии под командованием генерала Тамэмото Куроки (35 тысяч человек и 128 орудий). Без долгих раздумий японцы начали движение на север, вскоре овладев Пхеньяном.

8 (21) марта командующим Маньчжурской армии был назначен военный министр России Алексей Куропаткин. С этим назначением поначалу также связывались большие надежды. В его послужном списке значились участие в туркестанских походах, в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. и ахалтекинской экспедиции, во время которой Куропаткин был начальником штаба у легендарного Михаила Скобелева.

Увы, надежды не оправдались. Судя по всему, Куропаткин рассчитывал повторить в Маньчжурии кутузовскую стратегию войны 1812 года. По прибытии в Ляоян он сразу же столкнулся с наместником царя на Дальнем Востоке вице-адмиралом Евгением Алексеевым. Внебрачный сын Александра II возглавил учрежденное летом 1903 года наместничество, имея задачей объединить в регионе работу всех ведомств.

Историк Олег Айрапетов пишет: «Возникшее двоевластие усложнялось еще и тем, что Куропаткин и Алексеев придерживались различных взглядов на основные принципы кампании. Куропаткин считал необходимым пассивную оборону вплоть до прибытия подкреплений. Алексеев, наоборот, требовал активных действий, чтобы притянуть на себя японскую армию, не дать ей перейти через Ялу и двинуться на Порт-Артур…

Результатом споров между Алексеевым и Куропаткиным стало паллиативное решение. Для поддержки кавалерийского заслона на пограничной реке к ней был выделен Восточный отряд (25 тыс. человек и 78 орудий) генерал-лейтенанта М. И. Засулича. Генералу категорически предписывалось избегать решительных столкновений с противником и лишь сдерживать его».

8 апреля передовой отряд 1-я японской армии вышел к реке Ялу (Ялуцзян), по которой проходила корейско-китайская граница. Местом своего сосредоточения японцы выбрали населенный пункт Виджу. Британский военный агент генерал-майор Ян Гамильтон, находившийся при 1-й японской армии и скрупулезно фиксировавший ход военных действий, с удивлением констатировал: «На северном берегу реки, на расстоянии орудийного выстрела от лишенного поддержки слабого отряда в 2000 пехоты, 500 кавалерии и 12 орудий, располагались  6000 русской пехоты, 1000 кавалерии и 30 орудий. Русские давно находились в этой местности и, казалось, должны были иметь превосходные сведения. Они притянули к своему берегу все местные перевозочные средства, и р. Ялу не представляла серьезного препятствия для активных действий против слабого японского отряда.

Если бы русские считали свой отряд недостаточным для вышеуказанной цели, они могли бы в течение 24 часов удвоить силу своей пехоты и артиллерии и утроить кавалерию. Вот как счастливо складывалась обстановка для генерала Куропаткина! Однако ею не суждено было воспользоваться. До самого 12 апреля, в течение четырех дней со времени начала сосредоточения японского авангарда в Виджу, русскими не было проявлено ни малейшей попытки захватить инициативу в свои руки…

Признаюсь, подобный пример нерешительности русских убедил меня в конечном успехе японцев больше, чем блестящая переправа последних через р. Ялу под гром подавляющей числом артиллерии».

1402054-2v

«Блестящая переправа» растянулась на пять дней – с 13 по 17 (с 26 по 30) апреля. Получив необходимые сведения от своих разведчиков, скрывавшихся под личиной корейских рыбаков, упорные самураи овладели многочисленными островами на р. Ялу. Затем, невзирая на огонь русской артиллерии, они навели мост. Переправляться на правый берег реки японцы начали в нескольких местах, что еще больше дезориентировало обороняющихся. Оказавшись на правом берегу Ялу 17–18 апреля (30 апреля–1 мая) у Тюренчена японцы перешли в наступление.

На направлении главного удара трех дивизий Куроки оказались лишь два русских полка. Сказалось то, что Восточный отряд под командованием генерал-лейтенанта Михаила Засулича (брата знаменитой революционерки Веры Засулич) занимал позицию в несколько десятков километров. По верному замечанию Гамильтона, «русские пытались оборонять фронт, не соответствующий их силам». Куроки, быстро найдя уязвимое место в обороне Засулича, создал на направлении главного удара почти пятикратное превосходство в живой силе и почти трехкратное в артиллерии. Перейдя в атаку, японцы прорвали оборону русских. Сразу же возникла угроза флангового охвата, что обернулось бы окружением. Оставив 22 орудия, Восточный отряд отступил на 70 км на северо-запад.

Подводя итог первому крупному сражению войны, Анатолий Уткин подчеркивал: «Дата 1 мая стала трагической. Погибли 2700 русских солдат и офицеров и 1036 японских солдат (из общего числа 42 тысячи). Но дело было не в масштабах потерь. Япония с этого дня стала великой военной державой. Японский архипелаг стал одним из центров мира. Заем, в котором отказывали японцам еще в январе 1904 года, теперь обещали японцам и Лондон, и Нью-Йорк. Корея только что была «кинжалом», направленным в сердце Японии, а теперь она была японским «коридором» в Евразию (и будет таковой в течение следующих 40 лет).

То было начало многих начал. То была битва, после которой Россию стала преследовать буквально бесконечная череда несчастий».

Потеря порта Дальний

В результате удачного для японцев окончания битвы на р. Ялу все северное побережье Западно-Корейского залива оказалось под их контролем. Это серьезно облегчило им решение задачи по переброске из Японии в Корею свежих воинских формирований. Уже 23 апреля (6 мая) в Бинзыво, что в 60 км от порта Дальний, начала высадку 2-я японская армия под командованием генерал-полковника Ясуката Оку (35 тысяч человек, 216 орудий и 48 пулеметов).

Несколько дней спустя 2-я армия перерезала железнодорожное сообщение между Ляояном и Порт-Артуром и двинулась к порту Дальний. На подступах к нему под Цзиньчжоу японцев встретил 5-й Сибирский стрелковый полк под командованием полковника Николая Третьякова. 13 (26) мая более 10 часов полк героически сражался против целой армии. Не сумев прорвать нашу оборону с фронта, японцы сделали это при помощи своих кораблей, которые начали обстреливать русские позиции со стороны залива Цзиньчжоу. Под прикрытием огня японцы по береговой кромке обошли левый фланг русских. Третьякову ничего не оставалось, как отступать. Полковник, приказав оркестру играть военный марш, повел колонну четким строем.

Отошли, однако, не все. Третьяков вспоминал: «Лейтенант Краговский отказался отступать и попрощался со всеми идущими мимо него солдатами. Капитан Маковеев, стоявший во главе восьмой роты, заявил, что он никогда не отступит, и сдержал свое слово. Он остался в окопах и был убит, только когда расстрелял весь барабан своего револьвера. Майор Соколов, командир девятой роты, также отказался отступить и саблей бросился на нескольких японцев, прежде чем был заколот».

Взяв Дальний, японцы захватили электростанцию, множество складов, запасы угля, полсотни грузовых судов и получили хорошо оборудованную морскую базу. Не лишне напомнить о том, что Дальний был любимым детищем министра финансов Сергея Витте. В отличие от Порт-Артура, на Дальний казенных денег Витте не жалел.

Именно в Дальнем вскоре высадилась 3-я японская армия под командованием генерала Марэсукэ Ноги, перед которой стояла задача взять Порт-Артур. При его защите русские воины явили миру образцы стойкости, отваги и героизма.

Олег НАЗАРОВ, доктор исторических наук

Источник — Газета «Патриоты России»

Оставить комментарий

avatar

Смотрите также