Статья Михаила Мельникова о том, почему государственные банки не могут (или не хотят?) кредитовать малый и средний бизнес…
13 октября 2015 года руководитель второго по объемам активов банка России — ВТБ — Андрей Костин заявил на форуме «ВТБ Капитала» (входит в группу ВТБ) «Россия зовет!» буквально следующее: «Если сегодня малый и средний бизнес не востребованы в стране, нет поля деятельности для них, то какой смысл их кредитовать? Будут невозвратные долги. Есть потребление, есть спрос — будут деньги, нет потребления и спроса — зачем дешевыми деньгами заливать экономику?»
Спасти рядового фермера
Этот крик души (о его причинах будет сказано ниже) можно было бы поместить в рубрику «Фраза дня», если бы он не был «Фразой десятилетия». Логика Андрея Костина — государственная логика эффективных менеджеров конца 1990-х. Сформулировать ее можно примерно так: «Деньги должны приносить еще больше денег, причем возможно быстрее. Закладываться на долгосрочную перспективу в этой стране нельзя. Процент, оборот, прибыль должны расти здесь и сейчас. После нас — хоть дефолт».
Выступление Костина вызвало бурю возмущения даже у вполне лояльных и ко всему привыкших участников форума, так что чуть позже на пресс-конференции топ-менеджеру пришлось объясняться. Он заявил, что ВТБ24, розничное подразделение группы, не отказывается от кредитования малого и среднего бизнеса, хотя оно является убыточным, и что он, Андрей Костин, верит в этот бизнес. Но все дело в том, что в настоящее время продукцию малого и среднего бизнеса некуда сбывать, он должен быть инкорпорирован в общеэкономическую систему, стать частью больших производственных процессов, а до тех пор кредитование этого сектора может привести только к банкротствам.
Мысль Андрея Леонидовича можно проиллюстрировать простым примером. Можно дать кредит фермеру, решившему разводить коров, но если он не сможет продать молоко и мясо, он не получит выручки и не сможет вернуть деньги — пострадают и фермер, и банк. Поскольку рынки повсеместно закрываются в угоду «Магнитам», «Дикси» и «Пятерочкам», просто так продать молоко и мясо он не сможет — ему нужно «инкорпорироваться в общеэкономическую систему», то есть пробиться на полки сетевиков-монополистов, что в сложившихся условиях практически невозможно. Поэтому давать кредит такому фермеру — значит обрекать его на многолетнюю бесплодную работу и невыносимые душевные терзания. Таким образом, банки держат запретительный процент кредитов для бизнеса в первую очередь из гуманных соображений.
Производственный тупик
Андрей Костин прав. Абстрактное развитие производства без четко определенного рынка сбыта практически невозможно; немногим гениям удается предугадать возникновение еще не существующих потребительских ниш, но нашему фермеру это вряд ли грозит. При этом монополизация более или менее «вкусных» рынков в России весьма высока. Естественные монополии оградили себя законодательством так, что нельзя ни частную железную дорогу в ближайший облцентр построить, ни газ продать из случайной скважины на дачном участке. Не увенчалась успехом ни одна попытка создать новый российский автомобильный бренд. Сетевые супермаркеты последовательно уничтожают мелкие магазины и рынки, а с ними и мелких фермеров. Легко произвести дорожную плитку, но практически нереально выиграть подряд на облицовку ею московских тротуаров. Несколько лучше обстоит дело с одеждой, но попасть на полки и вешалки сколько-нибудь приличного магазина без серьезнейших вложений опять же крайне затруднительно.
Реальная конкуренция сохраняется в основном в сфере сервиса. Конечно, в любимом главой ВТБ банковском секторе крупные банки уверенно вытесняют и поглощают мелких конкурентов, да и большие таксопарки, например, добивают мелких «частников», но разнообразным парикмахерским, ателье, мастерским по ремонту чего угодно — от микроэлектроники до «КамАЗов» — в обозримом будущем монополизация не грозит. Медицину и образование и вовсе активно выталкивают в частный сектор: конкурируйте, дорогие, на здоровье. Но все это не реальное производство нового товара — на одних услугах можно выстроить экономику Лихтенштейна или Сингапура, но никак не России.
Получается замкнутый круг. Когда предприятиям торговли или промышленности предлагается покупать отечественную продукцию у среднего бизнеса, они задают резонный вопрос: где эта продукция? Когда средний бизнес пытается эту продукцию произвести и идет в банк, он слышит резонный вопрос: где рынок реализации?
Высказывания Костина можно было бы уважать, если бы он сам не внес заметный вклад в ту самую монополизацию, которая теперь мешает ему кредитовать мелкий бизнес. На днях, 18 октября, исполняется 19 лет с того памятного дня, когда сын советского партаппаратчика 40-летний экономист и дипломат Андрей Костин возглавил Внешэкономбанк (ВЭБ), начав тем самым карьеру государственного банкира. Пять лет спустя поле деятельности стало тесноватым для пополневшего экономиста, и вместе с тогдашним премьер-министром Михаилом Касьяновым Костин выдвинул план объединения ВЭБ и Внешторгбанка (ВТБ), для чего требовалось выкупить у Центробанка акции ВТБ. Председатель Центробанка Виктор Геращенко активно противился сделке, что, возможно, стало одной из причин его отставки. Однако проект слияния так и не был реализован — правительство ограничилось тем, что пересадило Андрея Костина из ВЭБа (по сути, правительственного платежного агента) в более богатый ВТБ. С июня 2002 года и по сей день Костин является президентом и председателем правления Внешторгбанка. Как и в ВЭБе, он с первых дней взял курс на коммерциализацию банка и получение прибыли по всем возможным направлениям. Так, именно по его инициативе было создано розничное подразделение ВТБ24 — на базе рухнувшего «Гута-Банка». Впоследствии Группа ВТБ создала «Лето Банк», который, на секундочку, скоро станет крупнейшим в стране, а после потери Банком Москвы административного ресурса начала процесс поглощения его «хороших» активов — «плохие» останутся прежнему юрлицу.
Почему проболтался Костин
В результате всех этих маневров мощь финансового оружия, вверенного Андрею Костину, достигла поистине гигантских масштабов.
По объему активов ВТБ на втором месте в России (8 729 926 680 000 руб. на сентябрь 2015 года), ВТБ24 на пятом (2 875 640 221 000 руб.). Суммарно это более 10,6 трлн руб., то есть свыше 171 млрд долларов по текущему курсу, что выше годового дохода турецкого или индийского бюджета. Входящий в группу «Лето Банк» с 65 480 166 000 руб. в этом контексте чувствительным активом не является, но в российский Топ-100 входит. «Банк Москвы», фактически уже принадлежащий Группе ВТБ, на 8-м месте по объему активов нетто — 1 854 764 947 000 руб., еще 30 млрд долларов.
Интересно, что по чистой прибыли за сентябрь 2015 года ВТБ на том же втором месте (44,4 млрд руб.), а вот ВТБ24 — на седьмом… с конца и 755-м с начала рейтинга banki.ru (убыток около 14 млрд руб.). Причина проста — невозврат большого числа кредитов, в первую очередь тем самым малым и средним бизнесом, который так отчаянно пытаются защищать представители деловых кругов. Потери Банка Москвы, к слову, еще больше. Вот почему Андрей Костин отбросил привычную бюрократическую сдержанность и прямо сказал, что он думает о кредитовании всей этой мелочевки, на которую государственные гарантии никак не предусмотрены!
Атака по всем фронтам
Резкие высказывания Андрея Костина лишний раз показали, что добиться перелома неблагоприятных тенденций в экономике можно, только одновременно работая сразу по нескольким направлениям:
- Усиление роли Федеральной антимонопольной службы — это постепенно происходит, хотя трогать акул крупного бизнеса ведомству Артемьева по-прежнему не рекомендуется.
- Повышение прозрачности тендеров, упрощение доступа к ним малого бизнеса с одновременным усилением контроля за выполнением заказов: слишком часто и легко «частники» договариваются с местными властями. В этой сфере прогресса нет, но намерения озвучены.
- Ликвидация беспредела «контролеров» от всевозможных проверяющих структур, сокращение числа этих структур. Процесс здесь идет, хотя и чрезвычайно медленно.
- Создание государственного ретейлера на продовольственном рынке с закрепленным минимальным процентом местной продукции в каждом регионе (мы особо останавливаемся на продовольствии, так как оно является важнейшей частью экономики по чисто физиологическим причинам). Никаких намеков на подобный проект не просматривается.
- Прекращение организационного террора против открытых «колхозных» рынков.
И все-таки снижение ставок и упрощение доступа к кредитам. Смена в госбанках персонала, принимающего решение о выдаче денег бизнесу: это должны делать бизнес-ориентированные люди, имеющие экономическое, а не финансовое образование.
* * *
Да, ПАО ВТБ — не полностью государственный банк: правительство контролирует 60,9% акций, остальное у миноритарных акционеров. Но удивительно, что правление банка думает исключительно о прибыли, то есть действует в интересах меньшинства, забывая о стратегической цели своего главного владельца. Если, конечно, этой целью является благополучие России, а не отдельно взятой группы ВТБ.
http://rusplt.ru/society/lukavaya-pravota-kostina-19242.html#
