Статья Л. И. Сизинцевой (Кострома) на сайте kostromka.ru
Сегодня, когда с такой ожесточенностью ведутся споры о России и русских, неизбежно обращение к жизни и идеям костромича Ф.В.Чижова, физика и искусствоведа, предпринимателя, финансиста и благотворителя…
Первые свидетельства о его жизни — речь И.С.Аксакова, произнесенная им в Славянском благотворительном обществе через месяц после смерти Ф.В.Чижова <1>, и биографический очерк, написанный его бывшим личным секретарем А.Чероковым <2>, — передают живое впечатление, но не претендуют на исчерпывающую полноту. Заведомо неполной была и биография, написанная А.А.Либерманом <3>, потому что до 1917 года был закрыт архив Ф.В.Чижова.
Дело сдвинулось с мертвой точки сравнительно недавно, когда ученый, журналист И.А.Симонова защитила диссертацию, посвященную взглядам и деятельности Ф.В.Чижова <4>, и приступила к работе над книгой о нем для издательства «Наука». Однако сегодня особенно важно, чтобы имя Ф.В.Чижова не было забыто на его родине — в Костроме, где все и начиналось более 180 лет назад.
Один из биографов Ф.В.Чижова приводит его свидетельство о том, что он «сердечно любит Кострому, потому что в ней получил начало как образованию, так и нравственному своему развитию» <5>. Многие отмечали, что значительное влияние на него в этот период оказал отец.
Биографы считал, что Чижов Федор Васильевич происходил «из бедной дворянской фамилии» <6>. И.С.Аксаков писал: «Родившись в 1811 году, в недостаточной дворянской семье Костромской губернии, он прошел тяжкую школу труда и бедности» <7>, а Либерман даже уточняет: «родители его были дворяне Костромской губернии, Чухломского уезда и владели небольшой усадьбой» <8>.
Однако И.А.Симонова утверждает: «В отличие от подавляющего большинства славянофилов Чижав не принадлежал к родовитому дворянству — ему было 12 лет, когда его отец учитель Костромской гимназии, выходец из духовного сословия, получил право на потомственное дворянство» <9>. Это право давала ему многолетняя служба в учреждениях ведомства народного просвещения. Он был одним из первых преподавателей Костромской гимназии, которая была образована в 1804 году на базе Костромского Главного Народного Училища и помещалась в двухэтажном каменном здании, приобретенном в свое время для этого училища Приказом Общественного призрения на Верхнедебринской улице <10> (сейчас это ул. Дзержинского, д. 9). В делах первого года существования нового учебного заведения хранился документ под названием «Раззначение предметов и годового жалованья учителям Костромской Губернской Гимназии», где в числе семи преподавателей «учителю Истории со включением Мифологии и древностей, Географии, статистики и начал философии Василью Чижеву» определялось жалованье 650 рублей <11>. «Из расписания жалованья учителям гимназии мы можем заключить, что положение их в финансовом отношении было довольно удовлетворительно» <12>.
Гимназия в это время давала образование разностороннее: по этому же списку значились преподаватели «чистой и прикладной математики и коммерческих наук», «натуральной истории, физики и начал политической экономии», рисования, латинского языка и «изящных наук», а также немецкого и французского языков <13>. Правда, сегодня довольно трудно определить уровень преподавания этих дисциплин.
По некоторым данным можно предположить, что по сравнению с главным народным училищем сложность предметов и требовательность педагогов, значительно увеличились: сильно, почти вдвое сократилось число учащихся. Так что, видимо, каждому из учеников уделялось достаточное внимание. Возглавлял же это учебное заведение в течение семи лет Н.Ф.Грамматин, один из образованнейших людей своего времени, поэт, переводчик, первый исследователь «Слова о полку Игореве» <14>.
Вот такой была Костромская гимназия, когда там преподавал В. Чижов.
Однако в 1819 году гимназический устав подвергся значительным изменениям: из расписания исчезли «практические» дисциплины — технология, коммерция, политическая, экономия, право, психология, зато были введены греческий язык и Закон Божий <15>. В.Чижов, как член педагогического совета гимназии, принимает участие в проведении нового курса <16>, однако уже в списках преподавателей 1820-23 годов его имя не значится <17>. Очевидно, именно в это время семья Чижовых перебирается в Петербург.
Ф.В.Чижову в 1819 году было 8 лет, так что даже трудно сказать, успел ли он начать учение в Костроме. Гимназию он заканчивал уже в Петербурге, там же поступил в университет по математическому факультету, который и закончил блестяще в 1832 году <18>.
1830-е годы в жизни Ф.В.Чижова проходят под звездой точных наук: он «занимался математическими науками с большой любовью и замечательным успехом» <19>, благодаря чему был оставлен при университете, а в 1833 году уже приступил к преподаванию. А.Чероков, бывший впоследствии его личным секретарем, так рассказывал о первом появлении на кафедре нового адъюнкта: «Существуя всегда на скудные, средства, более заработками с уроков, он не имел возможности скопить себе что-либо к окончанию курса, чтобы собственными средствами обмундировать себя, и на первую же назначенную ему лекцию, во избежание укора в неаккуратности с первого же шага, вынужден был, явиться в студенческом мундире. Престижу профессорского звания грозил конфуз, и профессора тут же собрали между собой необходимые средства к его обмундированию до исходатайствования аванса» <20>.
Он читает алгебру, тригонометрию, аналитическую и начертательную геометрию, теорию теней и перспективы <21>, а в 1836 году получает степень магистра философии за диссертацию «Об общей теории равновесия с приложением к равновесию жидких тел и определению фигуры земли» <22>. В это время уже входит в российский быт железная дорога, которая соединяет Петербург с Царским Селом. Она была торжественно открыта в 1837 году (помните, у М.И.Глинки — «Веселится и ликует весь народ. В чистом поле мчится поезд…»). Ф.В.Чижов был человеком, впервые в России издавшим труд о паровых машинах,—в следующем же, 1838 году. Он назывался «Паровые машины — история, описание и приложение их со множеством чертежей» и был основан на трудах английских специалистов — Пертингтона, Стефенса и других <23>.
В его родную Кострому железная дорога проляжет лишь через полвека, возможно, а пока даже молва о ней еще не добрела в провинциальную глушь (позднее мы встретим рассказ странницы Феклуши о железной дороге в «Грозе» Островского как об огнедышащем железном звере). В столицах время мчится быстрее.
Железная дорога на всю жизнь останется для Ф.В.Чижова символом прогресса и процветания России. И до Костромы она дойдет в конце концов благодаря его стараниям. Но это будет позже, а пока его блестящая карьера неожиданно прерывается, и жизнь получает другое направление. Он казался друзьям прагматиком, «не знаю, способен ли он к энтузиазму», — записывал в это время о нем А.Никитенко в своем дневнике <24>. Все отмечали его ясный ум, логику. Однако наука разочаровывает его, и мотивы этого разочарования вскрывают иную сторону его натуры: появляются новые интересы, лежащие в области гуманитарных знаний, сам же Ф. В. Чижов «смотрел на науку чересчур лирически, видел в ней высокое, чуть-чуть не священное дело, и потому от человека, бравшегося быть преподавателем, требовал полного и безусловного посвящения ей» <25>.
Эти слова Ф.В.Чижов сказал о Н.В.Гоголе, одновременно с ним преподававшем в университете и делившем себя между наукой и литературой, но в неменьшей степени это относится и к нему самому. И потому, когда в круг его интересов входят история искусств и литературы, социология (мы бы сегодня сказали— история культуры), он оставляет кафедру, которой отдал 8 лет, и отправляется в 1840 году за границу. Им овладевает желание познать историю искусства — «одного из самых прямых путей к изучению истории человечества» <26>, овладевает с силой не меньшей, чем прежде — желание познать законы физического строения мира. Ф.В.Чижов едет на воды в Мариенбад, путешествует по Германии, но каждую зиму непременно проводит в Риме, опять встретившись — и опять «не сойдясь» — там с Н.В.Гоголем. И главным содержанием римских зим было изучение истории искусств.
Один из современных исследователей С.Л.Чернов заметил мимоходом: Ф. В. Чижов «становится дилетантом-искусствоведом, пишет в русские журналы более или менее талантливые корреспонденции, собирает материал для большого труда по истории искусства, который так и остался ненаписанным» <27>. Однако здесь не учтено состояние русского искусствознания 1840-х годов, которое, в отличие от литературоведения, еще не имело профессиональной критики высокого уровня и находилось в процессе становления. На этом фоне Ф.В.Чижов с его умением во всяком деле, за которое он берется, «дойти до самой сути», был фигурой заметной, пользовался влиянием среди художников.
По свидетельству А.Черокова, «занимаясь в Риме исключительно изучением искусств, Чижов скоро сблизился со всем тамошним кружком художников, на которых имел, по удостоверениям Кривцова (инспектора над русскими художниками за границей), весьма благотворное влияние и скоро стал для них настоящим знатоком, истинный целителем и справедливым судьей, благодаря своему строгому уважению к требованиям искусств» <28>. Этот «кружок художников» состоял в основном из лучших выпускников Академии художеств, отправленных на стажировку за границу, среди них были и зрелые мастера, например, А. Иванов, вынашивавший в это время замысел картины «Явление Мессии».
В эту же поездку Ф.В.Чижов впервые посещает славянские страны, находившиеся под австро-венгерским владычеством. В Праге он знакомится с одним из идеологов славянского единения — В.Ганкой, знакомится с одним из идеологов славянских народов, и с этих пор идеи богоизбранности, особой миссии славянских народов, и прежде всего русского, пронизывают все существование Ф.В.Чижова. Однако осуществление этих идей было невероятно далеко от бытующих сегодня извращенных представлении о русской мечтательности. Этот человек настолько возлюбил Россию, что самой жизнью своей, кажется, решил опровергнуть миф о русской лени и непредприимчивости. Еще в годы преподавания в университете за Ф.В.Чижовым заметили «способность подчинять свои личные соображения практическим целям жизни» <29>.
В 1847 году при возвращении из очередной поездки по славянским странам, где он был замечен австрийцами в помощи черногорцам Ф.В.Чижова арестовали на границе и две недели продержали в Петропавловской крепости. После этого ему было запрещено пребывание в столицах, и он избирает для жительства местечко Триполье в 50 верстах от Киева, где занимается… разведением шелковичного червя, чтобы доказать возможность, и доходность этого занятия в России. И, как и в других случаях, эти труды увенчались не только пудами собственноручно выработанного им шелка, что требовало немалых, трудов, но и солидным, исследованием «Записки о шелководстве»; этот труд охватывал шелководство от V века до современных технологий и экономических перспектив и был переведен на иностранные языки <30>.
Как только появилась возможность жизни в столицах, он селится в Москве, как наиболее близкой русскому духу. Бывает у славянофилов — Аксаковых, Киреевских, Хомякова, но сохраняет все же самостоятельность в суждениях, а главное, осуществляет свой путь возвышения России. Этот путь отнюдь не казался славянофилам бесспорным: это была ставка на развитие технического прогресса, помощь отечественной промышленности и коммерции.
Люди, которые сотрудничали с Ф.В.Чижовым начиная с 1850-х годов, когда он целиком отдается делу содействия промышленности, были тесно снизаны с костромской землей. Среди них — А.П.Шипов, представитель костромского дворянского рода, один из основателей первого в нашем городе механического завода в 1852 г. (на его месте — завод им. Л.Б.Красина). Костромичи В.А.Кокарев, А.И.Кошелев, один из владельцев крупнейшей в стране фабрики по переработке льна товарищества Новой Костромской льняной мануфактуры (в просторечии — «кашинской фабрики») — С.М.Третьяков.
Кроме них, в окружении Ф.В.Чижова оказываются такие крупные русские промышленники, как И.Ф.Мамонтов, Т.С.Морозов, К.Т.Солдатенков и др. Именно они составляли в середине века будущее русский промышленности, содействию им отдавал все свои силы Ф.В.Чижов. Вместе с А.П.Шиповым он создает «Общество для содействия русской промышленности и торговле», а затем в 1858-1862 годах издает журнал «Вестник промышленности», первоначально на свои средства. На страницах этого печатного органа пропагандировалось все, что могло способствовать самостоятельности российской экономики, ее могуществу. Одним из первых условий этого была ликвидация крепостного права, которое сильно сдерживало развитие промышленности. Предпринимательству мешали сословная замкнутость, отсутствие экономических и политических прав у промышленников. Ф.В.Чижову удалось, возбуждая общественное мнение, добиваться от правительства предоставления льгот русским капиталистам. Он выступал за создание сети железных дорог с главным узлом в Москве, развитие металлургии к машиностроения, создание акционерных банков, большого числа учебных заведении технического профиля <31>.
Все это, безусловно, имело гораздо большее значение в тот период, нежели просто развитие экономики: это влияло на становление национального самосознания, на политическую самостоятельность государства. Достаточно сказать, что и сегодня слабое развитие путей сообщения историки признают одной из причин поражения России в Крымской войне 1853-1856 годов. Издание журнала было делом весьма хлопотным, требовало больших затрат, а денег не хватало. Однако Ф.В.Чижов по другому поводу говорил о себе: «Я как-то охотнее подчиняюсь самой труднейшей работе, когда мне ясны причина и цель ее» <32>. В скором времени польза издания — цель этой огромной работы Ф.В.Чижова — стала очевидна не только для него, но и для тех, ради кого он издавал «Вестник промышленности». Подписчики — московские предприниматели, часто задерживавшие выплату денег, вдруг были уведомлены о скором закрытии журнала.
Вот как об этом вспоминал секретарь Ф.В.Чижова А.Чероков:. «Этот циркуляр (о прекращении, подписки.— Л. С.) произвел целый переполох среди подписчиков: почти каждодневно они являлись то поодиночке, то группами в редакцию за справками — верно ли? и что нужно, чтобы не прекращался журнал. Недоимки все полностью были доставлены через несколько дней» <33>. Однако издатель был тверд, журнал прекратил свое существование.
Это не означало, что Ф.В.Чижов отказался от своих взглядов или от надежды реализовать их. Он только встал на путь самостоятельного их осуществления. Да и идеи его уже были восприняты значительным количеством деятелей русской промышленности и торговли.
В 1867 году открывается Московский купеческий банк (Ф.В.Чижова пригласили руководить его операциями), затем в 1869 году по его инициативе создается в Москве «Купеческое общество взаимного кредита». Идеи «Вестника промышленности» обретали плоть и кровь, частная инициатива высвобождалась, становилась менее зависимой от диктата бюрократии. Когда-то, на заре жизни, Ф.В.Чижов впервые осознал важность железнодорожных сообщений, пропагандировал паровые двигатели. Пятидесятилетним финансистом он возвращается к этой идее. «Он задал себе задачу — вырвать русские дороги из рук иноземцев», — пишет А.Чероков <34>. И в этом, кроме понимания их стратегического значения, было еще и желание доказать, «что и русские неучи смогут строить такие же дороги на русские деньги и управлять ими» <35>.
Это не было результатом необоснованных амбиций. Прежде чем строить дорогу до Сергиева Посада, по инициативе Ф.В.Чижова было проведено обследование, выяснившее поток потенциальных пассажиров, составлено экономическое обоснование. Первая линия, построенная на русские капиталы русскими специалистами, была позднее продолжена до Ярославля, а потом и до Вологды. О том, почему в это время дорога не была доведена до Костромы, А.А.Либерман высказал такое предположение: «Весьма вероятно, что сердце подсказывало Чижову соединить рельсовым путем с Москвой и родную ему Кострому, но его пуританская строгость к общественному достоянию не позволила ему этого сделать: он сознавал невыгодность для Общества ветви до Костромы; эта ветвь была проложена после его смерти» <36>.
Так что, едучи в Кострому из Москвы, неплохо было бы помнить, что ничто не возникает само по себе и обязательно должен быть человек, который замыслил сущее и выполнил его, а чаще всего таких людей было много. И хотелось бы верить, что такие люди еще появятся в нашем Отечестве! Сложная финансовая операция была разработана Ф.В.Чижовым для того, чтобы выкупить у иностранных капиталистов Московско-Курскую железную дорогу. Лишь через 18 лет, вложив фактически весь наличный капитал в банковские акции Ф.В.Чижов и его компаньоны должны были получить доход. Для Ф.В.Чижова это, означало что он не увидит этих доходов при своей жизни. Вот эти-то капиталы и завещал он на создание сети учебных и медицинских заведении у себя на родине, в Костромской губернии <37>.
Низшее химико-техническое училище в. Костроме было открыто в 1894 году, 26 сентября <38>. В тот момент это было первое низшее училище с химической специальностью в России. Оно давало учащимся «теоретические и практические знания, необходимые мастерам на Химических заводах и в красильных заведениях <39>. Второе костромское училище — среднее механико-техническое, было открыто тремя годами позже, 2 сентября 1897 года, и готовило «техников, могущих быть ближайшими помощниками инженеров и других высших руководителей фабрично-заводских предприятий механических и электротехнических специальностей» <40>.
Плата за образование была различной и соответствовала уровню образования, а значит, и последующей плате, выпускникам в начальном — 3, в среднем — 30 рублей в год. Но необходимо помнить, что бедные ученики освобождались от платы, получали пособия из специальных средств. Так, только в низшем костромском училище в год выплачивалось стипендий на 1000 рублей — сумма огромная по тем временам. Для двух костромских училищ были куплены постройки упомянутого выше завода братьев Шиповых — первого механического завода в городе, где были устроены прекрасно оснащенные оборудованием мастерские. Достаточно сказать, что электричество во вновь построенных зданиях и мастерских училищ уже существовало в конце прошлого столетия (городская электростанция была открыта лишь в 1913 году), действовал собственный литейный цех и т. п. <41>.
В развитие идеи Ф.В.Чижова о необходимости прогресса российской «глубинки» были открыты училища в уездных городах Костромской губернии — Кологриве, Макарьеве и Чухломе. Там, кроме обучения необходимым в сельском хозяйстве ремеслам готовили сыроделов, кожевенников, специалистов по переработке льна и т. д. Иногда, как в Кологриве и Чухломе, комплексы построек училищ образовывали целые учебные городки, снабженные всем необходимым.
Память о Ф.В.Чижове бережно сохранялась среди учеников и преподавателей училища, было создано Общество бывших его выпускников, которые следили за судьбой закончивших училище, при необходимости оказывало поддержку. Не было забыто и женское специальное образование. В 1902 году уездной земской больнице, которая находилась вблизи фабрик и обслуживала жителей западного промышленного района города. Заведение оказывало помощь родительницам и готовило бабок, то есть акушерок высшей квалификации <42>. Оно осуществляло и санитарное просвещение работниц. Рассказывают, что выпускницам вручался саквояж с набором необходимых инструментов и достаточным на первое время количеством медикаментов.
Так Ф.В.Чижов вернулся в родной город после своей смерти. Она случилась 26 ноября 1877 года в Москве. Бог послал ему легкий конец — он умер на руках у друзей и учеников от аневризмы аорты. Полная парадоксов судьба, опровергающая все стереотипные представления о русском характере. И.С.Аксаков, поминая его, говорил: «Немало был бы он сам удивлен, если бы в то время, когда он изучал историю искусств в Италии, так пламенно им любимой, кто-либо, возвестил ему его позднейшую деятельность в звании железнодорожного строителя или учредителя банков» <43>. Всю жизнь им руководила забота о России. Будем надеяться, что в нынешний критический момент в нашей стране явятся вновь такие люди.
