Статья Сергея Емельянова на сайте Русская народная линия.
Согласно широко распространенной (вернее — распространяемой) точке зрения СССР в конце ХХ века в процессе борьбы с тоталитарным режимом подвергался оздоровляющему испытанию либерализмом. Что получилось в итоге — никто, скорее всего, не может точно объяснить.
Имеются принципиальные различия в исходных позициях, целях, формах и методах движения «первого» и «второго» капитализма. Если первый вариант был связан с определенным небольшим прогрессом, то второй — с разрушением титанической вертикали государственной власти и засасыванием в воронку «взрывного неорганического первоначального накопления капитала».
По общему мнению, патриархально-народные формы капитализма в России стали развиваться после эмансипирующей реформы 1861 года. Последующие полвека с определенной долей условности могут считаться периодом относительно свободного развития частного предпринимательства.
Как отмечает современный философ С.Б.Чернышев, Россия в эпоху «первого капитализма» с безумной скоростью покрывалась сетью железных дорог, приобрела миллионный слой фабричных рабочих и к началу ХХ века оказалась в пятерке наиболее развитых европейских стран. Но по существу-то в указанную пятерку вошла не страна, а лишь ее островок, крохотный (в масштабах страны) уклад величиной с Голландию. Он охватывал 2% населения и был во многом наведен, индуцирован извне, финансовой пуповиной связан с Европой. Прочая Русь продолжала жить по заветам дедов и прадедов. Следствием прихода цивилизации для широких масс, не читающих Чехова, стало разве что появление рельсовых путей, откуда можно было свинчивать гайки на грузила (Чернышев С.Б. Россия. Собственность. Идея.- М., 2004. — С. 32).
«Предпринимательскую» деятельность в России рассматривали в первую очередь не как источник наживы («успеха»), а как «своего рода миссию, возложенную Богом или судьбой».Важнее была не структура доходов «предпринимателя», а статьи расходов. Русский успех как результат труда — это успех не стяжателя, а мастера своего дела.
Представитель известной московской купеческой фамилии П.А.Бурышкин говорил, что думал: «Бог богатство дал в пользование и потребует по нему отчета…» или, как выражал по-французски ту же мысль П.П. Рябушинский, «Richesse oblige!» («Богатство обязывает!»). Представление о «русской лени» создалось в Европе с тех времен, когда в Париж стали наезжать русские помещики и транжирили там деньги.
История многих ранее известных деловых семей — Кокоревых, Губошиных, Крестниковых, Морозовых, Корниловых и многих других могла бы стать «брэндом», подобно легендам о Я. Фуггере, Э. Карнеги Дж. Рокфеллере, но судьба распорядилась с ними менее справедливо.
В период «первого капитализма» буржуазия была политически импотентна, а «эмбрионом» советской политической вертикали была партия нового (профессионального) типа, стремящаяся стать государством. Генезис же нового правящего класса неразрывно связан с проблемой выживания партийных расстриг и представителей позднесоветской номенклатуры. Практически власть перешла в руки социальных инволюционеров, не слишком эффективных и в прежней системе. В «щепки и стружку» ушла половина экономического потенциала страны.
Реформаторы-затейники всевозможными средствами масс-медиа внушили населению, что одержана Великая Победа Демократии и Пепси. Посольство США становится «Кремлем». В идиотической эйфории народ ждет повышения жизненного уровня и процветания на западный манер. Миф о строительстве коммунизма сменился мифом о строительстве демократии.
Можно сказать, что Россия пришла к либерализму не из прошлого, а из будущего, хотя и в определенной степени «закономерно». Страна уперлась в стенку, про которую американский гегельянец японского происхождения Ф.Фукуяма сказал, что это «конец истории» как конечная точка идеологической эволюции человечества. Но Россия уперлась в эту стену спиной и «стучится в Историю затылком». Скорее всего, Россия даже при очень большом желании никогда не сможет реализовать американскую мечту и стать полностью либеральной.
Процесс материализации американской мечты в России «не попадает» в интервал данной резонансной частоты со всеми вытекающими отсюда «неоднозначными» последствиями. Сложившуюся так называемую «элитную экономику» характеризуют наличие большого числа суррогатных финансовых инструментов и деривативов, обеспеченных исключительно мнением аналитиков. И — главное — формирование узкого круга финансовой элиты, извлекающей супердоходы за счет проведения спекулятивных и полукриминальных операций с ценными бумагами.
Еще на рубеже ХIХ — ХХ вв. было показано, что слияние и сращивание промышленного капитала с банковским на высокой ступени концентрации производства (на стадии империализма) приводит к образованию качественно нового — финансового — капитала. Наличие финансового капитала — реальность современной «рыночной» российской экономики. Вместо лозунга «Слава КПСС» гордо реет «Обмен валюты».
Новым этапом «тектонического» мошенничества стало строительство финансовых пирамид. Сначала в это «перспективное» дело включились частные структуры (АО «МММ», «Хопер-Инвест», АVVА и др.), а затем и само государство. Как управляемая иллюзия возникла грандиозная пирамида ГКО. Во время Великой Отечественной войны эта аббревиатура означала «Государственный Комитет Обороны», а в середине девяностых приобрела иное значение: «Государственные казначейские обязательства». Дорогие россияне стали активно превращаться в коллективного Леню Голубкова (С Россией повторилось то, что проделали с бесхитростным Буратино на Поле Чудес лиса Алиса и кот Базилио).
Русскому сердцу хочется ласковой песни и хорошей, большой любви. Дефолт 1998 года показал явную невозможность либеральной утопии — догоняющего капиталистического развития на основе рыночных реформ. В полной мере проявилось банкротство экономического курса России, проводимого младореформаторами. По всем показателям российская катастрофа была хуже американской депрессии 1929 года.
«Сегодня, — отмечает общественный деятель и экс-министр по делам печати и информации черномырдинского правительства Б.С.Миронов, — не осталось ни одного серьезного экономиста, кто бы не признал очевидного: происходящее в экономике России — это не перестройка, не реформирование, не либерализация, не демократия,- это разграбление государства» (Миронов Б.С. Русские. Последний рубеж.- М., 2009.- С.309).
Экономику современной России трудно назвать экономикой в аристотелевском смысле. Она в значительной степени является системой перераспределения российских богатств политической элитой в союзе с иностранным капиталом. Насаждение западных «непреложных рыночных законов» как «чертова яблока» (картошки) при Екатерине является лишь дымовой завесой для этого перераспределения, ибо реально рыночная экономика в РФ отсутствует.
Резко активизировался процесс слияния хозяйственной и бюрократической элиты. Взаимопроникновение высших чиновников в «бизнес-структуры», а олигархов в административные происходило и происходит на всех уровнях — федеральном, региональном и муниципальном. Вместо намеченного сокращения чиновничьего поголовья происходит его расширенное воспроизводство. В современной бюрократической системе нет никаких идей. Здесь господствует только одна «целевая функция» — отъем денег у налогоплательщиков.
Если нет консолидирующей Идеи, то возникают трудности со стратегией. Фактически политические топ-менеджеры не планируют, а «адаптируют» производство под свои нужды. Вместо миллионов обещанных собственников и тысяч крепких хозяйственников страна получила стаю беспринципных и безнравственных хищников.
Численность управляемых совсем ненамного превосходит количество управляющих. Состав играющей команды не меняется, идет только постоянная перетасовка колоды и реализуется формула неразделенной любви — власть обещает, но не дает. В стране великого юмора каждый острит уже тем, что живет в ней.
Все богатства российского отделения олигархической элиты имели единственный источник — государство. Российские «акулы бизнеса» хорошо видели и умели использовать слабости российского государства и получили «куски разделанного советского мамонта», опираясь на властно-номенклатурные привилегии. «Ударники капиталистического труда» питаются телом СССР.
Лишь только на первый взгляд может показаться парадоксальным тезис о том, что Советский Союз по сравнению с РФ с несколько большим основанием мог считаться капиталистической страной. В СССР не разрушался собственно капитал как средство производства — оборудование, технологии, квалифицированные работники и система их обучения.
Уважая сестру таланта и тещу гонорара, можно с выражением сказать, что вчера наш паровоз еще куда-то летел. Сегодня одни пересели с него на БМВ, другие — на БТР. Деньги становятся суррогатом национальной идеи и «нашим всем».
http://ruskline.ru/special_opinion/2016/mart/dva_rossijskih_kapitalizma/
