Валентин Катасонов. Смирение и бунтарство: парадоксы русского национального характера

Ключевые слова: образ, доктрина, смысл, культура, политика, смирение, консерватизм, народ, традиция, политика, нация.

Аннотация: выдающиеся русские философы и культурные деятели отмечали антиномичность и противоречивость характера русского народа, резко переходящего от смирения и покорности к насилию и бунту «бессмысленному и беспощадному» (А.С. Пушкин). Но есть еще одна хроническая болезнь — самобичевание, поклонение чужому, ослабленное чувство национального достоинства.

Попытке объяснить причины таких перемен, духовных метаний русского народа, посвящена данная статья.

Satleykin Pavel Ivanovich,

candidate of legal sciences,

retired police colonel, combat veteran.

Humility and rebellion: paradoxes of the Russian national character

Key words: image, doctrine, meaning, culture, politics, humility, conservatism, people, tradition, politics, nation.

Annotation: outstanding Russian philosophers and cultural figures noted the antinomy and contradictory character of the Russian people, abruptly moving from humility and obedience to violence and rebellion “senseless and merciless” (A.S. Pushkin). But there is another chronic disease — self-flagellation, worship of others, a weakened sense of national dignity.

This article is devoted to an attempt to explain the reasons for such changes, the spiritual tossing of the Russian people.

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует…

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует

(Ф. Тютчев)

 Святая Русь и грешный мир

Начало русского этногенеза и национально-культурного развития следует связывать с крещением Руси Святым Владимиром. Этот сакральный и духовный акт был созвучен с русским мироощущением, уже сложившейся системой ценностей. Русский народ открыл христианству свою душу и доверил ему свою судьбу. С переходом на путь православия началось Божественное домостроительство Руси. Русское национальное самосознание отныне стало основываться не на стихиях мира, а на Благодати, чтобы «жить на земле как на небе» [1].

Благодать — откровение свыше, дар Божий, праведные отношения людей с окружающим миром и друг с другом. Истинно русского человека сдерживает страх Божий, а не внешние принуждения и ограничения. Волей, а не свободой грезит русский человек. Но его воля — не безудержный порыв, не буйство мятежного сознания, а желание достичь невозможного, объять необъятное, познать неведомое. Неуемная энергия русского человека сдерживается не разумом, а голосом совести, которая всегда начеку.

Понятно, что русский человек, как и все люди, не совершенен: «Всяк человек ложь» (Пс. 115:2). Стремлению к святости (идеальному бытию) противостоит несовершенство мира, который «во зле лежит». В этом мире невозможно избежать искушений и соблазнов. Страсти сбивают людей с истинного пути и подвигают ко злу. Общественное неустройство, как нарушение Божественной гармонии, возбуждает в русском человеке протест, выбивает его из колеи. Отсюда раздвоение сознания, метание от смирения к бунту, от сдержанности к порыву. Когда наше «доброе сердце разрывается зрелищем лютых бедствий, трудно сохранить целомудрие и душевное спокойствие» [2]. В жизни далеко не всегда торжествуют правда и справедливость, к которым русские особенно чувствительны. За поруганную правду приходится отчаянно бороться, а в борьбе очень сложно определить меру. Чувство меры явно не входит в число русских добродетелей.

Матрицей русской жизни являются общинность в хозяйственной жизни и соборность в духовной. В центре русской души живет Христос. На христоцентричность русского сознания обращали внимание Ф.М. Достоевский, В.С. Соловьев, А.С. Хомяков и другие апологеты русского консерватизма. Верой была пропитана не только церковная, но и светская жизнь. Наши предки говорили: «Без Бога — не до порога».

Порог — это сакральный переход в другой мир. Для живущего с Богом, пространство не имеет значения, Бог везде. В этом отношении, русская экспансия — не что иное, как стремление расширению Божественного присутствия, желание приобщить к вечному источнику жизни другие народы, до которых еще не дошел свет Истины. Если угодно, это апостольское служение русского народа по умножению веры и ее утверждению по всем краям земли.

Со временем, под влиянием лукавого, в результате всеобщей духовной энтропии, русская святость начала угасать, заражаться болезнями века. Урбанизация и техногенная цивилизация привели к росту социальных антагонизмов и противоречий. Мир стал плотнее, а значит, враждебнее. Технический прогресс повредил и душе. Знания стали противопоставляться вере, «тянувшей в темное прошлое». Стремление к комфорту и земному благополучию подтачивали духовные начала. Это привело к разрастанию эгоизма, разнузданности, вседозволенности. Разрушились привычный уклад и ритмы русской жизни.

Современный мир стал более универсальным и космополитическим. В России процесс глобализации начал подтачивать национальные ценности. С развитием науки и технологий в большинстве стран, в т.ч. и в России, стало формироваться светское государство, в основе которого рациональное мышление и утилитарное понимание жизни. Человек почувствовал свое всемогущество, а значит и независимость от внешних сил, в т.ч. и от Бога. Наука научилась объяснять ранее неведомые явления, а техника превратила сказку в быль. Нравственную максиму подменил расчет. Шкалой ценностей стало понятие: выгодно — не выгодно. Для сакрального сознания оставалось все меньше места. Дух «мира сего» поработил и некогда Святую Русь.

В России порча нравов началась с ростом еретических учений, подменяющих христианские ценности, вульгарно толкующих Святое Писание. Тяготы земного бремени так же подтачивали религиозное сознание и чистоту человеческих отношений. Даже духовно-сакральная сущность православия все больше начала подменяться формально-обрядовой стороной (поставить свечку, покрасить яйца, подать записочку об усопших). «Треть людей, — пишет священник Валерий Духанин, — считающие себя верующими в Бога, благосклонны к магии, доверяют астрологам и всерьез верят в переселение душ» [3].

Русский человек, как и любой живший на грешной земле, пребывает в пространстве, далеком от справедливости и всеобщей гармонии. Противоречие между должным и сущим, чувствительного к идеалу русского человека, приводит в смятение. В минуты отчаяния он восклицал: «Совсем нет правды на земле!», и его вера начинает колебаться. Сказано: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15:33). Социальные отклонения, безнравственная политика, серьезно повредили коды русской души, она обмирщилась, стала расслабленной и теплохладной. Аномальная для русского человека среда серьезно исказила «родовое начало» (термин А. Пыжикова). Были трансформированы православная и славянская картины мира, сами основы национального бытия.

За многие годы отклонения от Божественных предписаний народ стал превращаться в Иванов, не помнящих родства. Т. Миронова видит выход из беспамятства в очищении от мути своих исконных представлений — архетипов национального мышления [4]. Именно от повреждения нравов все наши беды.

В долговременной перспективе продолжают давать о себе знать рецидивы и инерция язычества, получившее развитие в форме неоязычества, противопоставляющее себя «иудейскому» христианству. Православие постоянно проверяется на жизнеспособность и крепость веры.

Первые признаки религиозного свободомыслия в России начали проявляться в начале XVII века. Именно в это время произошел раскол, возникло движение старообрядчества, появились всевозможные ереси и лжепророки. «К началу 19 века, — пишет В. Аверьянов, — Россия уже утратила собственную идентичность и скатывалась к заимствованию у Запада» [5].

Надо отметить, что на русский национальный характер наложили свой отпечаток и природно-географические факторы. Необъяснимые явления природы вызывали страхи, тревоги и заблуждения: «Велика была зависимость людей от ландшафта, и в первую очередь от таких элементов природной среды, как лес, степь, река. И русский человек делал их объектом страха» [6].

Изгибы и пороги русской жизни

Исторический путь России извилист и полон драматизма. Каждый этап сопровождается взлетами и падениями, победами и поражениями, следованию традициям, и отступлением от них. Реформы сменяются застоем, мирное время смутами и протестами. Такие метаморфозы порождают политическую напряженность и социальную активность граждан, которые своими протестами расшатывали государственные устои.

Для обуздания страстей возникает необходимость в укреплении государственной (мирской) власти. Такие попытки предпринял Иван Грозный, пытавшийся соединить священство и царство. Грозный царь одним из первых реформаторов, жестко устраняющий препятствия и крамолу на пути к самодержавной власти. Разрушив удельные феодальные основы жизни, он заменил их централизованным порядком, построенном на единой государственно-правовой системе. С него началось строительство более высокого уровня государственности — империи [7]. Однако победа царства над священством, государства над церковью, сакрального над светским, разрушила симфонию властей и исказила чистоту русской жизни.

Государственный прагматизм особо проявился в эпоху Петра I, с которого начался синодальный период (огосударствление церкви). В его властвовании технологизм и рационализм стали ведущей линией государственного строительства.

Наступление государства на все сферы жизни, включая духовную, острота и насильственный путь реформ, не могли не разрушить консервативное сознание и соборную психологию русского народа. Что, безусловно, сказалось на дальнейшем ходе русской истории. Ломка ядра русской жизни привела к разрушению национального единства, отчуждению власти от народа, разобщению самого народа. Проникновение идей протестантизма, жесткое администрирование, в т.ч. и церковных дел, вызвали массовые протесты во всех слоях общества. В церковный кругах даже стали говорить о «последних временах», а Петра I называли Антихристом.

Образцы русской святости

В развитии любого государства есть высшие и низшие точки. Состояние государства отражается и на умонастроениях граждан. В тоже время, следует учитывать, что внутренний мир человека формируется не только под воздействием внешних факторов. Люди обладают индивидуальными признаками, имеют собственное мышлением и свою мотивацию. Живя в одних и тех же условиях, они приобретают различные, в т.ч. и противоположные качества. Но все же, существует всеобщая, устойчивая матрица общественного сознания, непоколебимый код нации, придающий ей долговременное и поступательное развитие.

Духовным стержнем, столпом русской святости были молитвенники и подвижники благочестия. Русь (Россия) всегда была богата на такие имена. Причем, своими почитались и выходцы из других земель, например, пророк Илия, в честь которого построено множество храмов. Илия вошел в пантеон русской святости как преемник языческих богов (повелитель грома, небесного огня, плодородия всего рождающегося начала). В народном благочестии Илию почитают как русского Бога. Он стал как бы посредником между языческой и православной Русью. Среди инородцев Русской православной церковью почитались вселенские святые Николай Чудотворец, великомученик и целитель Пантелеймон, Георгий Победоносец и многие другие.

Национальными же святыми, были признаны и канонизированы Александр Невский, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Ксения Петербургская, Матрена Московская. Они, как маяки, и сегодня освящают жизнь народа, удерживают его от падений и соблазнов. При отступлении, православные молятся святым как своим заступникам и получают от них утешение. Благодаря таким подвижникам святость на Руси является эталоном русской жизни.

Глубина проникновения христианской жизни в социальную практику позволила создать великое государство, могущество которого было признано во всем мире. Православная вера, на которой базируется русская жизнь, не раз спасала государство во время испытаний, выводила его из исторического тупика. Торжеством православия заканчивались победы над внешним и внутренним врагом. Смуты, дворцовые перевороты, ереси и расколы, в конце концов, побеждались здравомыслием народа, его преданностью православию и заветам предков.

Даже в богоборческие времена нетленные семена православной веры сохранились в подсознании русского народа, стихийно уповающего на Господа. /И на известку колоколен/ Невольно крестится рука/. Так, в поэтической форме, великий русский поэт С. Есенин охарактеризовал состояние стихийной религиозности.

Россия между пороком и святостью

К добру и злу постыдно равнодушны,

В начале поприща мы вянем без борьбы;

Перед опасностью позорно малодушны

И перед властию — презренные рабы

(М.Ю. Лермонтов)

Печать первородного греха лежит на каждом из нас и излечивается личным благочестием. Естественное стремление к познанию мира приводит к срыву запретных плодов. С дерзновенности познания, вопреки послушанию, началось грехопадение человека. Отрыв разума от веры, абсолютизация знания, положены в основу социального и научно-технического прогресса. Его материалистическая направленность и атеистическое мировоззрение подвели мир к краю гибели.

Вера — самый надежный навигатор, в т.ч. и в науке. Сказано: «Я есть путь, и истина и жизнь» (Ин.14:6). Но несовершенство познающего субъекта не позволяет понять истину. «Истину нельзя знать, в ней можно только быть (или не быть)» [8]. Бытие вне Бога не приводит к познанию истины. Истина — исключительно религиозная категория. Все научные истины относительны и неустойчивы, рано или поздно, они опровергаются накоплением новых знаний. Религия не противоречит науке, а поднимает ее на самый высокий, сакральный уровень, с высоты которого видна вся картина мира, глубина причинно-следственных связей, вплоть до первопричины. Интеграция науки и религии – лучшая методология познания.

Но наряду с верой, существуют и заблуждения, которые по объему оказывают не меньшее влияние на человека, чем религия. Заблуждения сбивают с пути и действуют разрушительно. Это касается и русского национального сознания. Резвая русская душа колеблется между своеволием и святостью. На Руси эти противоположности тесно сочетаются и нередко переходят друг в друга. Даже появилось понятие «святой грешник». Такое прозвище получил, например, Григорий Ефимович Распутин (Новых). Так что в парадоксальной России «святой грешник» не такое уж абсурдное понятие, как представляется на первый взгляд.

Говоря о национальном характере, Р. Соколова видит в русском культурном коде ген непокорности [9]. С этим можно согласиться, когда речь идет о противостоянии врагу. Но непокорность воле Божией предосудительна и опасна, особенно в политической жизни. Все революции, смуты, социальные протесты, с одной стороны, следствие насилия власти, с другой — результат народного неповиновения и природного анархизма. Не потому ли, «русская история колеблется между раем и адом» [10]. И эта синусоида — вечная загадка России, которую «умом не понять, аршином общим не измерить» (Ф. Тютчев). Да и наука вряд ли дотянется до таких высот познания России. Это область сокровенного, непостижимого, как сама Россия.

Что касается пороков русской жизни, то они уравновешиваются совестливостью, которая восстанавливает поруганное и исправляет разрушенное. Глубинная сущность русской души, конечно, повреждена, но есть надежда на ее возрождение. Господь наказывает и милует Россию как своего катехона, Ковчега спасения мира и человечества.

Причины национального неустройства

Бунты, мятежи и революции — часть исторического пути России. В любом обществе накапливаются противоречия, которые не всегда разрешаются мирным путем. Основной причиной недовольства русского народа всегда была попранная несправедливость. Еще Ф.М. Достоевский отмечал: «Высшая и самая характерная черта нашего народа — чувство справедливости и жажда ее» [11]. Чувство справедливости — обнаженный нерв русской души. Справедливость русским человеком понимается не в юридическом (буржуазном), распределительном (социалистическом), а высоком духовном смысле. Выше справедливости только любовь, которая «не ищет своего» (1 Кор. 13:8).

Но безграничная любовь и «вселенская отзывчивость» (Ф. Достоевский), похоже, сыграли с русским народом злу шутку /Забыли вы, что в мире есть любовь, /Которая и жжет, и губит!/ (А. Блок). Вопрос спорный. Т. Миронова, например, подвергает сомнению, признает мифами русский всепрощенческий гуманизм, смирение, бездонную широту и необъятность русской души. Она считает, что эти качества хотели бы видеть в русском народе ее враги для удержания его в повиновении [12].

Несправедливость всегда была в России катализатором напряженности. В древние времена, бунты и народные волнения вызывались усилением повинностей, жесткой сословной структурой, закрепощением крестьян, ограничением их свобод и самоуправления. Историки XVII века даже назвали бунташным веком. Достаточно вспомнить Московский соленной бунт (1648), Московский медный бунт (1662 г.), крестьянские войны (движения) И. Болотникова (1606-1607 г.), С. Разина (1666 -1671 г.), Е. Пугачева (1773-1775 г.). Мутация и колебания общественного сознания от смирения к бунту, от терпения к гневу, во многом объясняются разрушением традиций соборности и вечевого управления, которое, на Руси органично сочеталось с самодержавием. Изменились исторические условия, Русь (Россия) возрастала землями и народами, которые нуждались в защите и государственной опеке. Расширение государственного пространства и народонаселения требовало все более экстенсивного освоения природных ресурсов, необходимости увеличения прибавочного продукта, совершенствования производственных отношений. Но крепостное право, натуральный (преимущественно) характер производства, тормозили общественное развитие. Проблема решалась не за счет усовершенствования орудий и средств производства, улучшения государственной организации, а путем усиления эксплуатации тяглового народа и ограничения самостоятельности хозяйствующих субъектов.

Экономические неурядицы сопровождались политическими проблемами, ломкой традиций, в т.ч. династических. С этим связано и наступление смутного времени, которому, во многом, способствовал династический разрыв. Византийская преемственность сопровождалось сменой элит, а это исторически болезненный процесс [13]. Так, Русское царство (Российская империя) стало разделяться само в себе, а Святая Русь, как национальный идеал, начала меркнуть. Земное начало стало преобладать над небесным. Вместо дел Божиих, на первое место вышли человеческие страсти и амбиции. Пошатнулись государственные и национальные устои, произошел разрыв единого национального тела, опасно трансформировалось христианское мироощущение.

Сегодняшняя Россия продолжает проводить политику исторического отклонения от национальных основ русской жизни. Буржуазный строй не способен обеспечить самобытность страны и ее политический суверенитет, поскольку он транснационален и космополитичен. Его родина там, где прибыль, а высшая ценность — деньги. Капитализм категорически не совместим с Россией и ментальностью русского народа.

Что мешает национальной консолидации?

Национальное сознание в классовом, межконфессиональном и многонациональном государстве не может быть однородным, тем более, в стране с такой сложной исторической судьбой. К тому же, граждане имеют собственное мировоззрение, свои, зачастую противоположные, социально-политические взгляды. При такой разнонаправленности интересов, государству, для сохранения стабильности, необходима национальная консолидация. А она может быть достигнута только за счет баланса интересов всех слоев общества. Между тем, децильный коэффициент (соотношение доходов 10% населения с наивысшими доходами с 10% населения с низшими доходами) в России критически опасен, он составляет 1:14-17. В Европе: 1:5-6. Это свидетельствует о серьезном социальном расслоении в стране. Такой режим может обеспечиваться только силовыми методами. При таком соотношении доходов говорить о развитии страны и национальной консолидации не приходится.

Власть в России всегда подавляла гражданское общество и была абсолютной. Мало того, государственная власть посягала еще и на духовную власть. «При Иване Васильевиче мирская власть достигла безоговорочной полноты. Она уже не нуждалась в опеке духовной власти в такой степени, как это было прежде: «Теперь мирская власть могла не только показать перед духовной властью свою состоятельность, но и покуситься на господство над нею…» [14].

В исторической ретроспективе, национальной консолидации мешали и непрерывные, непоследовательные, до конца непродуманные реформы. К примеру, церковная реформа патриарха Никона. Она носила не только церковный характер, но посягнула на национальную самобытность, «народную религию». В результате никонианских реформ мощной силой выступило старообрядчество, которое скрытно противодействовало государственной власти. Народу было трудно понять, за кем правда, и многие симпатизировали старообрядцам, что подрывало авторитет государства, да и сами начала русской жизни.

Раскол ослабил влияние церкви на общественную жизнь, поколебал традиции, да и сами религиозные основы. Ведь до раскола церковь была единой. В широком смысле: «Раскол обнаружил нашу внутреннюю драму, стремление к оглядке на себя со стороны другого, желание судить себя чужим судом…» [15].

В новейшей истории крупнейшим политическим расколом, разделившим народ на «белых» и «красных» стал Октябрьский переворот. Однако надо отметить, что были периоды национального единения заклятых политических противников, например, перед лицом фашистской агрессии. П. Судоплатов сообщает о контактах со спецслужбами СССР лидера белого движения А. Деникина. Он признает факт того, что иммигрантские круги верно оценили реалии советской внешней политики. «Среди них великодержавные, геополитические соображения защиты глобальных российских интересов доминировали над принципами большевистского интернационализма и поддержки мирового революционного движения» [16]. Значительная часть русской иммиграции стояла за единую и неделимую Россию, даже под властью большевиков.

В постсоветской истории, раскалывающей общество, подрывающие государственные устои силой, являются либералы, целиком и полностью стоящие на стороне Запада, выражающие его интересы.

Влияние внешнего фактора на национальное самосознание

После великих географических открытий, взрывного развития техники и технологий, мир стал более тесным, далекое близким, а недоступное — возможным. Человеческие мечты сбываются, сказки превращаются в быль. Ускоряющая динамика развития создает иллюзию всемогущества человека, его способности управлять стихиями без внешней помощи. В технократической картине мира Бог становится лишним, а разум — демиургом мирового прогресса. Материалистические и атеистические идеи не могли обойти чуткую на новизну и инаковость Россию. Чужеродные ценности сдвинули ее с исторического пути. Пытаясь войти в клуб «цивилизованных государств», Россия потеряла свою национальную идентичность. Так, был включен процесс саморазрушения России.

Кроме внутренних проблем, ослаблению Руси (России) способствовали и внешние факторы. Наложило отпечаток на русский национальный характер монголо-татарское иго (1243-1480). Однако, несмотря на разорение и культурные потери, русский народ сумел сплотиться и не только победил врага, но и взял на вооружение более прогрессивную социальную организацию татар, некоторые формы государственности, приобрел международные связи между Западом и Востоком. Это говорит о большой открытости, гибкости и восприимчивости русских к новым общественно-историческим условиям.

Военные вторжения с Запада начались с эпохи Ливонских походов на Русь и закончились нападением фашистской Германии на СССР. До этого было французское нашествие, на стороне которого участвовал весь европейский интернационал: испанцы, поляки, голландцы, немцы, австрийцы и другие «цивилизованные» европейцы.

Находясь на стыке культурно-исторических разломов /Мы как послушные холопы/ Держали щит меж двух враждебных расс/ Монголов и Европы/ (А Блок). Россия не только выдержала этот двойной натиск, но и оказалась победительницей. Внешнее влияние изменило характер русского народа, укрепило его национальный дух. Христианское смирение, отречение от мира, стали сочетаться в нем с воинственностью, жертвенностью, самоотдачей, терпением, умением преодолевать невзгоды. Восточная созерцательность, полученная от Византии, дополнилась рационализмом, расчетом, прагматизмом, реалистическим восприятием жизни. Эти качества также необходимы для выживания во враждебном пространстве.

Характерно, что ни один из типов мышления (восточный или западный) не стал «ядерым», доминирующим в русской национальной психологии. Но некоторый перекос, все же, произошел в сторону Востока. С Востока взошло Солнце Правды — православие. С Запада же — дух стяжательства, мамоны и своекорыстия. Хотя нельзя отрицать и его положительного влияния в области правовой культуры, государственного строительства, технологических достижений. Однако западные идеи просвещения и гуманизма стали постепенно подмывать христианские ценности. Дух обмирщения, формализма, рационализма глубоко проник даже в православную среду.

Западная общественная мысль в Россию начала активно проникать в конце XVIII века в виде идей материализма и марксизма, основанных на антропологии Ч. Дарвина о борьбе видов. Дальнейшее развитие идеи борьбы и насильственного преобразовании мира привело к классовому пониманию исторического процесса (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин). Это, фактически, сделало насилие «повивальной бабкой истории» (К. Маркс). Идеи же ненасильственного развития в социальной эволюции, даже современные общественные науки не рассматривают, на что обратил внимание известный ученый-физик И.Н. Острецов [17].

В России носителями революционных идей были радикально настроенные интеллектуалы (Бакунин, Каховский, Рылеев, Пестель и другие). Через интеллигенцию (прогрессистов-западников) стала трансформироваться матрица русского сознания. Произошло смещение от духовного к рационализму (материальному), от религиозного к мистическому, от общинного к индивидуальному. Политическим пиком революционного мыслеразвития стало восстание декабристов, а апогеем — Октябрьский переворот. «Прогрессивная» интеллигенция была идеологом всех революций в России и контрреволюции, уничтожившей СССР.

Русская национальная матрица и модели общественного устройства

Характер и направление общественного развития определяются синтезом мировой и собственной истории. Но ведущую роль играют внутренние процессы, окончательно сложившиеся в виде традиций и национальных кодов. Исторический процесс, по сути, един, но разбивается на отдельные этапы, имеющие свои особенности. В русской исторической хронологии можно выделить такую классификацию: Дохристианская Русь, Княжеская Русь, Московское царство, Российская империя, СССР, Российская Федерация. Существуют и другие исторические классификации, оценка которых не входит в предмет исследования.

После крещения, Русь восприняла византийскую (имперскую) традицию. Российская империя базировалась на сочетание веры, силы и мессианства. Политической основой СССР (Красной империи) была идеология социализма (коммунизма), приход которого олицетворял вершину мирового развития («скачок из царства необходимости в царство свободы»), считавшимся неизбежным. Идеология в СССР фактически являлась гражданской религией. Та же убежденность в неведомом, априорное признание доктрины коммунизма, как единственно верного учения.

В области государственного строительства Советский Союз во многом воспринял имперскую национально-государственную модель. Советскому народу внушалось имперское (интернациональное) сознание, как народа — строителя коммунизма в мировом масштабе. «Империя, — считает А.Н. Боханов, — всегда и везде — мировое вселенское устремление. Это — обязательно вселенская миссия» [18]. Но сакральная империя «Москва — третий Рим» и вселенская церковь в Красной империи были подменены братством всех трудящихся. Международной структурой такого сообщества являлся Коммунистический интернационал (Коминтерн), влияние которого на СССР прекратил И. Сталин. Идея Интернационала представляла собой проект левого гегемонизма. И. Сталин почувствовал опасность такой идеологемы, способствующей растворению СССР в интернационализме. Он не поддержал троцкистскую идею левого глобализма. Социал-демократов, все левое движение, И. Сталин считал соглашателями с буржуазией, видел в них угрозу большевизму, ревизионистское отклонение от марксизма.

Трансформация России от святости (власти от Бога) к бюрократическому управлению, диктатуре власти, объясняется многими причинами. Назовем лишь некоторые. Со временем, у России, идущей в ногу со временем, стали убывать ее основные качества: общинность, праведность, нестяжательство. Изменилась сама философия русской жизни, система ценностей, все принципы бытия. Произошел переход от общинного сознания к индивидуализму, от духовного к материалистическому мировосприятию, гибельных для национальной психологии.

О чем говорить, если Конституция России (Основной закон), признает высшей ценностью права и свободы человека. Она построена по модели «западной демократии», возводящей эгоизм (корень всех бед) в ранг высшей добродетели. Из-за смещения с исторической оси, Россия утратила свой суверенитет и основы национальной жизни. В либеральный (постсоветский) период наша страна впервые в своей истории добровольно приняла на себя внешнее иго (западный диктат), отказалась от своего исторического пути и предала заветы предков. Характерно, что перекрыл канал выплаты дани, сам Запад. У действующей власти не хватило мужества, разума и совести сделать это раньше и самостоятельно.

Вывод:

1. Зигзаги и завихрения русской истории, противоречивый характер русского народа, объясняются прежде всего, духовными причинами, повреждением национальной души. Драматургия событий зависит от степени приближения или отдаления власти и народа от Бога и национальных традиций.
2. От православия, основ русской жизни, остались одни осколки, бледные следы пошлого благочестия, в основном, его обрядово-ритуальная сторона. Многие православные и небезосновательно говорят о необходимости втором крещении Руси (России), настолько далеко она отдалилась от своего первообраза и христианской чистоты.
3. Россия может двигаться вперед только очистив национальную душу и исключительно своим путем. Битва за Россию в новых исторических условиях только начинается.
4. Россия может и должна изменить ход мировой истории. Господь сподвиг ее на роль удерживающего. И это не гуманистическое, а сакрально-мистическое предназначение России.
5. Жизненная сила и мощь русского народа прежде всего должны быть направлены на самоочищение, искоренение пороков, обращении к святоотеческим традициям.

Сатлейкин Павел Иванович

к.ю.н., полковник милиции в отставке,
ветеран боевых действий

Используемая литература:

1. Казин А.Л. Великая Россия. Религия. Культура. Политика. Санкт-Петербург. Издательский дом «Петрополис». 2007. С. 25.
2. Сборник «Вехи» в контексте русской культуры. Ответственные редакторы Тахо-Годи А.Я., Тахо — Годи Е.А. Наука. Москва. 2007. С.5.
3. Духанин В. Оккультизм, суеверия, порча. Искушение и преодоление. Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви. Москва. 2017. С. 5.
4. Миронова Т. Русская душа и нерусская власть. Алгоритм. Москва, 2013. С. 8.
5. Аверьянов В. Традиции и динамический консерватизм. Центральный издательский дом. Москва. 2014. С. 72.
6. Шубин В.Н. Исторические предпосылки катастрофизма в России. Страхи и тревоги России. Сборник статей. Издательство Русского христианского гуманитарного института. Санкт-Петербург. 2004. С. 22.
7. Альшиц. Д.Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. Санкт-Петербург. 2019. С. 259.
8. Казин А. Великая Россия. Религия. Культура. Политика. Издательский дом Петрополис. Санкт-Петербург. 2007. С. 19.
9. Соколова Р. О нашем культурном ДНК: ген непокорности и другие коды. Русские коды. Наше завтра. Москва. 2022. С. 114.
10. Проханов А. Вероучения русской мечты. Газета «Завтра». Апрель-май 2024. № 17 (1580).
11. Цит. по: Багдасарян А.Э., Архимандрит Сильвестр. Справедливость NS любовь. Идеалы общественного строительства: историко-культурные и философские основания. Издательство Отчий дом. Москва, 2020. С. 110.
12. Миронова Т. Русская душа и нерусская власть. Алгоритм. Москва. 2013. С.42-82.
13. Соколов Ю. Династия Романовых в контексте проблематики российской исторического времени. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dinastiya-romanovyh-v-kontekste-problematiki-rossiyskoy-istorii-novogo-vremeni
14. Альшиц. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. Санкт-Петербург. 2019. С.14.
15. Ростова Н. Любование историей. Размышление о Сурикове, навеянное его юбилейной выставкой. Газета «Завтра». Март. 2024. № 10 (1573).
16. Судоплатов П. Хроника тайной войны и дипломатии 1938-1941 годы. Алгоритм. Москва. 2023. С. 53.
17. Острецов И. Введение в философию ненасильственного развития. Концептуал. Москва. 2022. С. 14.
18. Боханов А. Российская империя. Образ и смыслы. Издательство М.Б. Смолина. Москва. 2020. С. 18.