Я уже достаточно много говорил о критике святителем Николаем Сербским науки Нового времени. Суть критики заключается в следующем: наука сконцентрировала свое внимание на вторичном — природе, забыв о первичном — Боге и духовном мире. Еще большей критике святитель подверг философию. Дело в том, что философия по определению должна заниматься вопросами метафизики, т. е. постижением тех начал бытия, которые лежат за пределами физического (материального) мира.
Философы на протяжении уже почти трех тысячелетий (с момента зарождения философии) талдычат, что есть форма и содержание, явление и сущность. Форма и явление — то, что человек воспринимает пятью органами своих чувств. А содержание и сущность — первоначала, которые и порождают форму и явления, отпечатывающиеся в материи и чувственном восприятии человека.
Образно выражаясь, есть человек и есть фотография человека.
Мы видим человека на фото и пытаемся делать какие-то суждения о нем. Но чтобы узнать, каков этот человек на самом деле, нам надо с ним встретиться и пообщаться живьем. У философов есть только фотографии, и они пытаются нам рассказывать о тех людях, которые изображены на фотографиях. Особенно безумными оказываются те философы, которые утверждают, что живых людей нет, а есть лишь фотографии. Это философы-материалисты. Их интересуют, образно выражаясь, лишь техника производства фотографий и те материалы (бумага и химикаты), из которых изготовлена фотография.
В своей работе «Символы и знаки» Николай Сербский следующим образом описывает искания философов:
«Что есть сущность вещи? Или: из какой праматерии созданы все творения на свете? Эти вопросы ставили еще философы древности, но ответы на них до сих пор не найдены, и вопросы эти все еще не сняты с повестки дня. Да и решат ли когда-нибудь эти вопросы? Никогда не решат!.. Материя, с точки зрения европейского материалиста, является сущностью всего тварного мира. Однако если его спросить, какова из себя материя, он откроет «Историю философии» и станет перечислять сотни имен философов-материалистов, но ни слова не ответит по существу вопроса. Если вы попытаетесь добиться ответа на вопрос: «Что же такое праматерия?» — то в ответ услышите, как древнегреческие философы считали, что это либо вода, либо воздух, либо огонь, либо земля, либо эфир, а материалисты новейших времен — протоплазма или электричество. Неужели непонятно, что подобная мешанина различных предположений лишь доказывает, что вопрос этот менее всего решили именно те, которые полагают, что они его полностью решили!»
Философы погрузились в изучение видимого (природного) мира, т. е. примерно в то же, чем занимались естественные науки. Они также стали выискивать в природе устойчивые причинно-следственные связи (называемые законами). Стали строить цепочки причинно-следственных связей, которые становились все длиннее. Возникала некая «дурная бесконечность» без финальной цели и смысла. Вот что об этой философской бессмыслице пишет святитель Николай Сербский:
«Для философа-материалиста вообще не существует никаких сигналов свыше, он отрицает всякого рода знамения, проявляющиеся и в явлениях природы, и в снах, и в мыслях, и в событиях. Все, что существует и что случается, с его точки зрения, существует и происходит без смысла и цели. Одно колесо толкает второе колесо, второе — третье и так далее. И если эти колеса кого-то переедут, то в этом не виноват ни он сам, ни колеса, это лишь фатальное стечение обстоятельств. Сны, мысли, слова, события — все это для материалиста «зерно», которое материальная мельница мелет и отбрасывает, мелет и отбрасывает, пока и ее саму не смелет и не выбросит какая-то более мощная и более прожорливая мельница».
Удачное сравнение: философия как мельница, перемалывающая факты и информацию, но непонятно, зачем и для кого она мелет. А то, что на выходе получается «несъедобный продукт», также не вызывает ни у кого сомнений. Философы с упоением отрицают друг друга.
Святитель обращает внимание еще на одну особенность человеческой философии — ее дух пессимизма (что, впрочем, вытекает из философских представлений о бессмысленности, случайности процессов и явлений в мире). Он в этой связи пишет в «Любостыньском стослове» (1942): «<…> Все религии и философии мира до пришествия Христа были сумрачными и расплывчатыми, полными пессимизма и колебаний. Такими они были в Элладе, такими были в Индии, в Египте и в Персии. Такими и в Китае, который уравновесил землю с небом, и в древней Мексике у инков, такими же остались у [нынешних] современных язычников. Ни одна из этих религий и философий не заслуживает звания Благой Вести». Упадничество современной философии еще большее, чем у языческих философов дохристианского периода. Так, французского писателя нашего времени Жан-Поля Сартра (1905-1980) не без основания называют «философом суицида».
Итак, святитель в «Символах и знаках», «Науке закона» и других своих работах, говоря о несостоятельности философии, обращает внимание на следующие моменты:
1) игнорирование первичного, духовного мира, сосредоточение на изучении мира материального (даже если философы называют себя не материалистами, а идеалистами, они все равно ничего внятного о первичном мире сказать не могут);
2) восприятие всех событий и процессов этого видимого мира как случайных, не имеющих какого-то смысла и цели;
3) сама философия достаточно внятно не может объяснить, каковы ее цели; человеческие философии вселяют в людей дух пессимизма;
4) плюрализм философских мнений (сколько философов, столько и теорий, представлений о мире).
О том, что философские мудрования людей, не просвещенных светом христианства, ведут в тупик, предупреждал апостол Павел в «Послании к Колоссянам»: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол.2:8).
Слова апостола Павла были произнесены две тысячи лет назад, но философия, построенная на человеческих мудрованиях, не продвинулась вперед ни на миллиметр. Скорее, она еще больше запуталась. Вот и святитель констатирует: «Тогда где же мы находимся по прошествии трех тысяч лет философствования о сущности мира? Вопрос по-прежнему открыт и не решен». Святитель уверен, что и в будущем такая человеческая философия не продвинется вперед ни на миллиметр. Философы ищут не там, где им положено искать. Некоторые тайны мира знать людям не нужно, потому что неполезно. Так, святитель пишет:
«Между тем о прасущности (в философском смысле) элементов сотворенного Им мира Творец не открыл людям ничего. Несомненно, это было сделано потому, что людям, исполняющим свое предназначение на земле, и не нужно знать этого… Что Библия говорит о сущности вещей? Да ничего, абсолютно ничего! Значит, Творец не счел нужным даже слегка приподнять завесу, скрывающую эту Его великую тайну. Господь Бог, Спаситель мира, не соизволил дать хоть какое-то откровение по поводу тайны творения».
Две тысячи лет назад с приходом в наш мир Иисуса Христа тучи пессимизма рассеялись. Спаситель пришел к людям с Благой Вестью. Она и стала заменой всем философским мудрованиям предыдущих веков. Христианство, по словам святителя Николая Сербского, — единственно возможная философия. Он ее называет Божественной философией (в отличие от философии людской).
В предисловии к работе «Символы и знаки» святитель пишет: «Христианство обладает своим особым понятием жизни и мира, органичным и систематическим, отличным от всех других философий человечества». И чуть ниже святитель продолжает: «Христос сказал: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными». От чего свободными? Да именно от всяческих других религий, от людских философий, от мнений самозванцев о познании мира, от тирании любых заблуждений, противящихся Истине, как бы они ни назывались и кому бы ни служили».
Сегодня слышу среди православных людей постоянную фразу: «Нам нужна книга [учебник] по христианской философии». Действительно, в ней нуждаются высшие духовные учебные заведения, пастыри, миссионеры, просто думающие христиане. Насколько мне известно, на сегодняшний день имеется лишь одна работа, которая так и называется — «Христианская философия». Она принадлежит перу протоиерея Василия Зеньковского (1881-1962). Она была издана за границей (во Франкфурте) в начале 60-х годов прошлого столетия под названием «Основы христианской философии» (в двух томах). Работа богословская, достаточно сложная, не всем по зубам (да и спорная в некоторых моментах).
Но у современных христиан есть другая подмога — небольшая книжица святителя Николая Сербского «Символы и сигналы» — набросок работы по основам христианской философии (менее сотни страниц). Там есть все необходимое, написана она простым, доступным языком.
В предисловии святитель пишет: «Я назвал этот сборник «Символы и сигналы», потому что эти классические слова включают в себя все понятия, воплощающие в себе образы и знамения и выражающие причины и следствия. Эта моя работа и не всеобъемлюща, и не всеохватывающа. Это лишь указатель — я думаю, надежный, — который будет полезен вам, когда вы станете сами читать и размышлять о чудесах Божьего мира».
Работа написана на прочном фундаменте христианской догматики, там нет никакой отсебятины: «Это не моя личная философия, Боже сохрани! Я лишь изложил здесь понятия, которых придерживалась Православная Церковь испокон веков. Могу сказать вам, что здесь поистине мое: весь мой жизненный опыт заставляет меня согласиться с тем, что говорили и писали светила нашей Церкви. Все, что за всю свою жизнь я понял и усвоил, я передаю вам на страницах этой книги».
Работа «Сигналы и символы» отвечает на многие недоуменные вопросы неискушенных христиан. В частности, многих вполне закономерно смущает плюрализм мнений так называемых христианских философов. Святитель Николай Сербский специально заостряет на этом вопрос:
«Много раз вы задавали мне вопрос, есть ли у христианства своя собственная философия. Изучая историю философии, вы узнали, что христианскими философами называют и Декарта, и Канта, и Лейбница, и Беркли, и Соловьева, и многих других. Вы слышали, что римская схоластика называла своим официальным философом Аристотеля, хотя учитель Запада Тертуллиан говорил, что «философы суть патриархи ереси». Вас наверняка настораживали огромные расхождения всех этих философов в главных вопросах о сущности бытия. Как все они могут называться христианскими философами, если не имеют единого учения о Боге, о душе, о природе? Помните, как завещал апостол Павел: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы вы все говорили одно и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1Кор.1:10). Вы знаете, что Христианское Откровение не имеет ни единой ошибки, Христос не ошибается ни на йоту. Как же тогда возможно, чтобы философия, вытекающая из христианской веры, имела множество самостоятельных суждений, да еще таких противоположных, а не была единой и единственной?!»
Святитель показывает, что многие из названных выше (и неназванных) философов только номинально могут называться христианскими. В своих умственных построениях они проявляют себя как философы натурализма, материализма и откровенные еретики. В этом плане очень полезно ознакомиться с работой святителя «Любостыньский стослов». Некоторые христиане занялись «скрещиванием» христианского учения с людской философией и превратились в еретиков:
«В страхе перед миром маловерные, они звали на помощь античную философию, азиатско-африканские мистерии и западное естествознание, чтобы доказать истинность Откровения Христа. Так, в еретических церквах были созданы разные, противоположные друг другу школы. Некоторые из них опирались на Платона, другие на Аристотеля, третьи на стоиков, четвертые на Плотина, пятые на сирийские, персидские и египетские сказочные мистерии, шестые на индийскую теософию и другие виды оккультизма и так далее. В наше время некоторые из этих школ полностью опираются на естественные науки, полагая, что они реальней сказочных религиозных мистерий Востока» (тезис 16).
Приведу еще некоторые тезисы святителя из этого источника:
«Богословы-еретики древних времен соревновались в том, кто в свое богословие вплетет учение наиболее сильного античного философа. Так, римо-католики призвали на помощь Аристотеля, лютеране — Платона. Некоторые протестанты приголубили его же и других неоплатонических мыслителей, смешали и перемешали их учения с Благой вестью Христовой, ослабили и огорчили ее» (21).
«В новые времена все еретические Церкви взялись возводить из научных теорий опорные стены в поддержку Евангелия. Они приняли многие научные теории за некий абсолют, хотя величайшие ученые современности перестали считать даже позитивные знания (не говоря уж о теориях) чем-то абсолютным» (22).
«Воины Пилата облачили Господа в дешевую багряницу, а Ирода — в белый хитон. Подражая им, богословы-еретики одели Спасителя в дешевые одежды языческой философии и ложной науки, якобы стараясь приодеть Его и приукрасить! Но в обоих случаях Христос был одинаково оскорблен и унижен» (23).
«Сказал славный наш Господь: «Я не принимаю славы от людей» (Ин. 5:41). Еретическая точка зрения противоположна мнению Спасителя мира. Еретики ждут людской славы. Они боятся людей, поэтому они хватаются за так называемых выдающихся людей в истории человечества, чтобы человеческим подпереть евангельское и стать угодными людям мира сего. Они оправдываются, говоря: «Это чтобы приобрести их души!» О, как горько они обманываются! Чем больше они льстят миру, чтобы привлечь людей в церковь, тем дальше от церкви бежит обласканный мир. Чем сильней они стараются казаться «просвещенными», «бездуховными», «современными», тем больше презирают их люди. Воистину невозможно угодить и людям, и Богу. Впрочем, всякий опытный христианин знает, что если Богу еще можно угодить истиной и правдой, то людям нельзя угодить ничем — ни истиной, ни ложью, ни правдой, ни кривдой. Ибо Бог вечен и неизменен, а мир преходящ и переменчив» (29).
«Хотя Христос сказал: «Без Меня не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5), — еретики нашли сотни способов выразить такую мысль: без Христа можете творить все. Вся современная культура бросает вызов Христу. Все современные науки соревнуются в том, какая из них сильнее ударит по учению Христа. Это бунт развязных рабынь против своей госпожи — бунт светских наук против небесной науки Христа. Но весь этот бунт завершается в наши дни с небывалой точностью и очевидностью, как было сказано апостолом: «Называя себя мудрыми, обезумели» (Рим. 1:22) (32).
«Теософская идея о том, что истина разбросана по всем религиям, философиям и мистериям, преобладала и в учениях западных еретиков. Следовательно, говорили они, истина должна частично присутствовать и в христианстве наравне с исламом, индуизмом или буддизмом, также как у Платона и Аристотеля, как в тибетских тантрах и мантрах. Если бы так было в действительности, то корабль человечества без всякой надежды, без капитана и компаса блуждал бы по темному океану жизни» (38).
Что же противопоставляет святитель философствующим еретикам, идеологам философско-христианского «синтеза» и философского «экуменизма»? Прежде всего вспомнить славных учителей первых веков христианства, которые, с одной стороны, хорошо знали греческую и иную философии, с другой стороны, были истинными христианскими подвижниками. Они как никто другой могли сравнивать языческую философию и учение Христа и категорически отвергали философско-христианский «синтез». Приведу в этой связи цитаты из того же источника:
«Имея совершенную веру в Христа и Его Благую весть, отцы и учители Церкви решительно отбросили эллинские философии, азиатские и африканские мистерии. Так поступили даже те, кто изучал философию в Афинах, такие как Иоанн Златоуст, Василий Великий и Григорий Богослов, а также и те, кто был по происхождению египтянином или арабом, как святые Антоний, Макарий, Исаак Сирин, Ефрем Сирин и другие» (13).
«Именно эти святые отцы — лучшие знатоки языческих философий и религиозных таинств, зная их из первых рук и на родном языке, были самыми решительными защитниками спасительной веры в Евангелие, в Благую весть Человека с Неба. Они не допускали ни малейшего компромисса ни с кем и ни с чем, что от земли и с земли, что от человека и по плоти, что возникло или произошло вне Христа и вне Его Евангелия» (14).
«Известно, с какой горячностью Иоанн Златоуст критиковал Сократа и Платона, стоиков и эпикурейцев и другие известные эллинские философии. Он не просто не цитировал их в подтверждение евангельского учения, хотя в некоторых из них были отдельные мысли, сходные с евангельскими, но от начала до конца презирал и отвергал, как вредные и губительные для души» (15).
И вот общее заключение святителя: «Православная Церковь — единственная Церковь в мире, сохранившая веру в Евангелие как в единственную абсолютную истину, которая не нуждается ни в опоре, ни в поддержке философии или светской науки…» (24).
Так давайте же оберегать оплот абсолютной истины. Не будем подменять камень веры, являющийся опорой Церкви, песком человеческих мудрований, называемых философией и наукой.
https://tsargrad.tv/articles/o-filosofii-ljudskoj-i-bozhestvennoj_75396
Оставить комментарий