t37_29

Непиррова победа. К 75-летию советско-финляндской войны

Либеральные публицисты любят называть победу Советского Союза в Зимней войне (как именуют советско-финляндскую на Западе) «пирровой». В 1990 году Борис Соколов опубликовал статью «Пиррова победа (новое о войне с Финляндией)». Он утверждал, что победа в этой войне не усилила безопасность Ленинграда и всего СССР, «а, наоборот, ослабила».

В 1990-е годы прозападные трактовки причин, хода и итогов советско-финляндской войны перекочевали в некоторые учебники истории. Их тиражировали и 20 лет спустя. Например, в «Истории России, ХХ век: Курс лекций. 2-е изд. / Отв. ред. В. В. Минаев / Российский государственный гуманитарный университет. М.: Каллиграф, 2010» читаем: «Победа в «зимней войне» стала для СССР поистине пирровой. Цена за квадратный километр финской территории была несоизмерима с полученными выгодами. Главное же было в том, что исходные цели «поглощения» Финляндии достигнуты не были. По сути это было первое поражение в процессе советской экспансии. И ещё одно: совершенно шокирующее впечатление на Запад произвела демонстрация военной слабости Красной армии. На фоне ошеломляющих успехов вермахта в Европе это выглядело особенно разительно. Наконец, самым значимым военно-политическим итогом этой войны стало то, что взамен потенциально нейтральной страны на северо-западной границе вблизи стратегически важного центра страны – Ленинграда – СССР получил реального противника, буквально обречённого на скорый реванш».

Вот и всё, что сказано о «незнаменитой войне». Впрочем, всё познаётся в сравнении. В главе о Великой Отечественной войне авторы пособия даже не упомянули Сталинградскую и Курскую битвы, операцию «Багратион» и другие грандиозные сражения. Быть может они считают, что современному студенту не обязательно знать о главных битвах, определивших итоги Второй мировой войны?

Но не будем гадать и вернёмся к трактовке советско-финляндской войны 1939 – 1940 гг.

 

А Сталин торговался!

Авторы пособия уверяют студентов в том, что исходной целью советского руководства было «поглощение» Финляндии. Возникает вопрос: если Иосиф Сталин изначально замыслил «поглощение» (захват) всей территории северного соседа, зачем было тратить уйму времени на переговоры с неуступчивыми финнами, добиваясь их согласия на аренду полуострова Ханко и перенос советско-финляндской границы от Ленинграда?

До Второй мировой войны граница проходила всего в 32 км от города на Неве, что делало его достижимым для артиллерийского обстрела с территории Финляндии. Авиации противника требовалось всего несколько минут, чтобы начать бомбить Ленинград и пригороды. Подобная ситуация была терпима до марта 1938 года, когда вермахт двинулся на восток и при выразительном молчании Лондона, Парижа и Вашингтона захватил Австрию.

Через месяц после этого печального события финскому министру иностранных дел Рудольфу Холстипозвонил второй секретарь советского посольства в Финляндии Борис Ярцев и попросил о личной встрече.

«Встреча произошла 14 апреля 1938 года. Ярцев предложил министру обсудить некоторые конфиденциальные вопросы, поскольку он получил для этого от правительства СССР самые широкие полномочия… Он особо подчеркнул, что советское правительство всегда уважало независимость Финляндии и её территориальную целостность, но в Москве убеждены в том, что Германия вынашивает агрессивные планы против СССР. В соответствии с этими планами перед левым флангом германских армий поставлена задача произвести высадку на территорию Финляндии и с этого плацдарма произвести вторжение в Россию. Поэтому возник вопрос об отношении Финляндии к этим намерениям Германии. Если Германии будет позволено осуществить эти операции, то Россия не станет пассивно ожидать подхода немцев к Раяйоки, а введёт свои вооружённые силы на территорию Финляндии», — так изложил сказанное Ярцевым Вяйнё Таннер, позже принимавший участие в переговорах со стороны Финляндии.

Холсти заметил, что Суоми придерживается нейтралитета. Впрочем, оба собеседника прекрасно понимали, сколь мало нацисты с этим считаются.

Немного позже СССР поднял вопрос о переносе границы и обмене территориями. Финляндия отклонила предложение Москвы, вновь сославшись на свой нейтралитет. Хотя от обмена территориями он никак не страдал. Полтора года ушло на бесплодные препирательства. Тем временем вермахт продвигался восток, захватывая одну страну за другой.

А когда 12 октября 1939 года делегация Финляндии наконец-то прибыла в Москву, то выяснилось, что её возглавляет посол Финляндии в Швеции Юхо Кусти Паасикиви. Если Советский Союз представляли Сталин, председатель СНК и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, первый заместитель Молотова в НКИД Владимир Потёмкин, то у президента Финляндии, у её премьер-министра и министра иностранных дел Эльяса Эркко нашлись дома гораздо более важные дела, и участвовать в переговорах все трое сочли излишним!

Можно только гадать, как повёл бы себя президент США, если бы сегодня для переговоров с ним из Мексики прибыли бы не первые лица южного соседа, а посол Мексики в Никарагуа? Сталин же, не дал волю эмоциям и сразу преступил к делу, изложив Паасикиви главное пожелание СССР: «Поскольку Ленинград нельзя переместить, мы просим, чтобы граница проходила на расстоянии 70 километров от Ленинграда». Взамен Финляндии предлагалась вдвое большая территория (5528 кв. км) в Восточной Карелии. Переговоры продолжались месяц и завершились безрезультатно.

Когда критики Сталина обвиняют его в агрессии, они игнорируют тот факт, что войну с Финляндией он начал вынужденно, исчерпав все возможности договориться с финнами. Примечательно и то, что по вопросу о побудительных мотивах Сталина критики расходятся. Одни считают, что всему виной идея «мировой революции», другие говорят о «великодержавных амбициях» советского лидера.

Аргументы тех и других подверг обоснованной критике историк Александр Шубин. По его справедливому замечанию, содержание советско-финских переговоров осенью 1939 года свидетельствует о том, что эти мотивы не играли существенной роли при решении вопроса, быть или не быть войне. «Если бы Сталин держал в голове только интересы «мирового коммунистического движения», — заметил Шубин, — ему не следовало торговаться из-за километров границы. Всё равно всё потом достанется коммунистам… Другое дело – великодержавные претензии. Но торговаться из-за километров опять глупо. А Сталин — нате — торговался, теряя драгоценное время, оставшееся до зимы».

Эту мысль высказал и Таннер: «По всему поведению Сталина нам казалось, что он настоятельно заинтересован в соглашении. Не напрасно же он посвятил так много своих вечеров делам маленькой Финляндии. Более того, он пытался найти компромиссы, говорил об уступке Руссарё, которую мы были обязаны отклонить».

«Поглощения» Финляндии не произошло и после того, как через три месяца боёв Красная Армия преодолела «линию Маннергейма». Последний направил правительству доклад командующего армией на Карельском перешейке генерал-лейтенанта Акселя Эриха Хейнрикса, в котором признавалось то, что «состояние армии таково, что дальнейшие военные действия могут привести только к дальнейшему её ослаблению и новым потерям территории».

И тогда руководство Суоми стало слёзно просить СССР не добивать армию Финляндии, а возобновить переговоры. Сталин был так любезен, что удовлетворил это пожелание горячих финских парней.

 

Красная Армия всех слабей?

Авторы пособия уверяют, что «совершенно шокирующее впечатление на Запад произвела демонстрация военной слабости Красной армии. На фоне ошеломляющих успехов вермахта в Европе это выглядело особенно разительно».

Говорить о том, что война выявила много недостатков в оснащении и подготовке Красной Армии – ломиться в открытую дверь. Всего через три недели после окончания войны, 5 апреля 1940 года Особый отдел НКВД Ленинградского военного округа подготовил подробный анализ допущенных просчётов:

«Оценка противника была произведена исключительно пренебрежительно, силы противника и естественные условия недооценивались... Оперативные приказы передавались по телефону в части открытым текстом… За время войны много секретных и совершенно секретных военных документов попадало в руки финнов. Начальники штабов частей учету личного состава должного внимания не уделяли. Потери убитых, раненых и пропавших без вести не учитывались. Опыт прошедших боёв показал, что наши стрелковые части по своей организации и структуре не были в достаточной степени приспособлены к маневрированию в данных условиях театра военных действий. Страдала подготовка комсостава пехоты в вопросах: управления боем, неумения полностью использовать тяжёлое оружие пехоты, неумения ориентироваться на местности, неумения вести разведку… В строевых частях имелись красноармейцы, никогда не служившие в армии и не умеющие стрелять. Танки действовали преимущественно мелкими группами совместно с пехотой в одном направлении и главным образом по дорогам. Связь артиллерии с танками, как правило, отсутствовала. Опыт войны требует немедленного пересмотра конструкций современных танков. Отсутствие четкой аэродромной службы, организации руководства стартом и нарушение наставления по производству полетом руководящим составом частей приводил к большому количеству летных происшествий… Во время больших морозов часть красноармейцев ходили в пилотках. В мирное время не были заранее подготовлены для проведения операций театр военных действий 8-й армии: дороги, рубеж развёртывания, были явно недостаточными сведения о противнике; прибывающие в состав армии части и соединения матчасти укомплектованы не были; наличие преступной халатности организационно-мобилизационных органов, производивших укомплектование частей; штабы танковых частей к таким боям не были подготовлены; неподготовленность частей к действиям в суровых метеорологических условиях; бросание гранат из танка слабо отработано; существующая бронировка танков не обеспечивает защиту экипажа в условиях слабых маневренных возможностей при обстреле их с дистанции действительного огня; слабое, а часто неграмотное использование бронетанковых частей и т. п.».

Командующий 7-й армией Кирилл Мерецков, наступавшей на выборгском направлении, вспоминал: «Танки того времени, не имея мощного орудия, не могли сами подавить доты и в лучшем случае закрывали амбразуры своим корпусом. Выяснилось также, что нельзя начинать атаку издали: требовалось, несмотря на глубокий снег, приблизить к дотам исходное положение для атаки. Слабая оснащённость полевыми радиостанциями не позволяла командирам поддерживать оперативную связь. Поэтому различные войска плохо взаимодействовали. Не хватало специальных штурмовых групп для борьбы с дотами и дзотами. Авиация бомбила только глубину обороны противника, мало помогая войскам, преодолевавшим заграждения».

К словам советского военачальника остаётся добавить лишь то, что, несмотря на все ошибки и недостатки, победа в Зимней войне осталась за СССР. В ходе неё были и выдающиеся успехи. Ведь прежде мир не знал примеров взятия таких долговременных укреплений как «линия Маннергейма». Да ещё в тяжелейших условиях в 40-градусный мороз! Жаль, что об этом и других подвигах советских воинов всё ещё не принято вспоминать. А ведь наши солдаты и офицеры проявили массовый героизм. Мы должны и вправе знать имена этих героев!

Примечательна и оценка боевых качеств красноармейцев, данная «независимым экспертом» Адольфом Гитлером из Третьего рейха. В письме Бенито Муссолини он констатировал: «Принимая во внимание возможности снабжения, никакая сила в мире не смогла бы, или если бы и смогла, то только после долгих приготовлений достичь таких результатов при морозе в 30 — 40 градусов и на такой местности, каких достигли русские…»

Поразительно, но факт: в данном случае Гитлер был более объективен, нежели некоторые отечественные историки и журналисты!

А шокирован Запад в 1940-м был не слабостью Красной Армии, разгромившей финнов за три месяца, а тем, как вермахт за шесть недель поставил на колени французов, а англичан заставил бросить всю бронетехнику и в панике бежать через Ла-Манш.

 

Реальный противник

Авторы пособия уверяют, что «самым значимым военно-политическим итогом этой войны стало то, что взамен потенциально нейтральной страны на северо-западной границе вблизи стратегически важного центра страны – Ленинграда – СССР получил реального противника».

Прежде всего подчеркнём то, что не верно вырывать переговоры и войну между СССР и Финляндией из контекста Второй мировой войны. Назвав Финляндию «потенциально нейтральной страной», авторы пособия не стали анализировать шансы «Страны тысячи озёр» остаться таковой в течение всей Второй мировой. Между тем упомянутые ими «ошеломляющие успехи вермахта» делали такой сценарий абсолютно не реалистичным. Гитлер, наплевав на договора и нормы международного права, захватывал одно государство за другим. Затем они либо исчезали с политической карты мира, либо превращались в сателлитов Германии, территорией и ресурсами которых по-хозяйски распоряжались «истинные арийцы».

«Прощупывать» финнов Гитлер стал ещё до начала Второй мировой войны, отправляя в Финляндию не последних людей Третьего рейха. Например, в июле 1939 года посетил страну начальник генерального штаба сухопутных войск Германии, генерал Франц Гальдер.Внимательно наблюдавший за его визитом английский посол в Финляндии Томас Сноу сообщил в Лондон, что во время него велись переговоры о создании баз военно-воздушных сил Германии на Карельском перешейке, в Хельсинки и Петсамо (Печенге).

В апреле 1940 года нацисты захватили Данию и Норвегию. Это произошло всего через месяц после окончания Зимней войны. А если учесть тот факт, что в руководстве и элитах Суоми было много ориентированных на Берлин людей, то не остаётся никаких сомнений в том, что и без «незнаменитой войны» в июне 1941 года СССР получил бы Финляндию как реального противника, которому до Ленинграда было бы рукой подать.

«Непиррова победа», одержанная Красной Армией в начале 1940 года, предотвратила развитие событий по этому, без преувеличения, катастрофическому для ленинградцев и всего Советского Союза сценарию.

PS. В ноябре 2014 года латвийская газета «Latvijas Avize» сообщила о том, что в Национальном архиве Латвии выступил Борис Соколов. Автор статьи «Пиррова победа» не первый год колесит по государствам Восточной Европы, где впрямую занимается антироссийской пропагандой, не гнушаясь провокационных заявлений. На этот раз он предупредил латышей о нависшей над ними угрозе: «Если Путин на Украине победит, то я более чем уверен, что он попытается повторить нечто подобное в Латвии, Эстонии и Литве. Латвия будет первой целью, потому что здесь самое большое по численности пророссийское нацменьшинство и самая сильная пророссийская партия — «Центр согласия» Нила Ушакова… Затем последует Эстония». Нагнав страху на латышей и эстонцев, об аналогичной угрозе Финляндии и другим странам российский историк (так представляют Соколова в Латвии) ничего не сказал. Не исключено, что такую информацию он обнародует в другом выступлении за пределами ненавистной ему России.

http://www.ruvek.ru/?module=articles&action=view&id=9405

Оставить комментарий

avatar

Смотрите также