Д. Ю. Афанасьев. Некоторые замечания о становлении капитализма в России: духовно-идейный взгляд

Several notes on the genesis of the capitalism in Russia: an ideological view

В данной статье описывается становление капитализма в России с духовно-идейной точки зрения. Автор считает, что нет смысла привязываться к определениям общественных отношений, которые предлагаются в учебниках; жизнь представляется неизмеримо сложнее. Так, проблемы экономические и политические, а также нравственные болезни следует сначала рассматривать и решать на уровне одного человека — его образа мыслей и действий.

This article describes the genesis of the capitalism in Russia in terms of the ideological development. There is no any reason, to the author’s mind, to be devoted to a certain definitions of social relations as far as a real life (a “real dirt”) is a more complicated phenomenon. So, economic, political, moral troubles are to be studied and resolved for a single person, his way of thought and actions.

Ключевые слова: капитализм, экономическая история, философская мысль, революция, Россия

Keywords: capitalism, economic history, philosophical thought, revolution, Russia

Методология данной статьи зиждется на следующем предположении. Капитализм, на наш взгляд, следует рассматривать как состояние духа отдельного человека и общества в целом, как идею, господствующую в умах и сердцах народа, а не особый тип производства, общественно-экономическую формацию. Общественные отношения – выражение сердечных устремлений отдельных людей: «добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое, ибо от избытка сердца говорят уста» (Евангелие от Луки — 6,45).

Советская историческая наука, по словам известного исследователя Спицына Е.Ю., полагает, что капитализм в России стал формироваться в период около 1760-х годов. Ленин в своей работе «Развитие капитализма в России» писал, что капиталистические отношения в нашей стране получили развитие с момента становления общего рынка в XVII веке[1]. Однако, в нашем понимании, отправной точкой проблемы следует считать период начала царствования Петра I. Именно в это время активно проявилось явление секуляризации общественной мысли и общественной жизни, в первую очередь, высших слоёв общества. Именно Пётр I на государственном уровне стал поощрять всяческие контакты русской знати с заграницей, в том числе, и в сфере культуры, да и сам государь подал более чем однозначный пример своим Великим посольством. До Петра I поездки служилых людей за рубеж были нежелательны, хотя даже Борис Годунов посылал молодых людей учиться в Европу; их дальнейшая судьба неизвестна.

Во время царствования Петра I русская элита постепенно утрачивает связь с народом. И это парадокс. Социальная политика Петра I заключалась в том, чтобы служилое и привилегированное сословие стало как можно более зависимым от престола. Такую же позицию занимал великий князь Иван III, желавший укрепить господство Москвы и ослабить удельных князей. Так, именно личная служба и милость государя являлись определяющим фактором прочного и благополучного общественного положения служилого человека. С одной стороны, каждый мог благодаря своим заслугам и умению вежливо общаться с начальством сделать прекрасную карьеру, но, с другой стороны, прежняя знать, из рода род бывшая аристократией для той или иной местности, стала ослабевать; чин потеснил род. Возникло в дальнейшем всё усугублявшееся противоречие между старой знатью и новой, а также между новой знатью и народом. Как известно, всякое царство, разделившееся само в себе, рано или поздно опустеет.

Историки часто отцеживают комара и поглощают верблюда, говоря о становлении капитализма исключительно с марксистской позиции развития мануфактур и использования наёмного труда. Купеческое сословие представляется ими прообразом типичного капиталиста. Сходство определенно есть, но, во-первых, купцы того времени – не чета нынешним людям дела (бизнесменам), во-вторых, наёмный работник – такой же раб (кто не видит аналогий является либо слепым, либо наёмным работником), в-третьих, мануфактуры, предприятия, заводы – только внешняя оболочка идеи общественных отношений, которая господствует в умах людей.

Реформы же Петра I фактически уравняли в правах крестьян на земле и крестьян на мануфактурах. Кроме того, император нещадно эксплуатировал купеческий капитал, заставляя строить эти самые мануфактуры, в первую очередь, суконные. Об этом хорошо пишет профессор, д.и.н. Павленко Николай Иванович [2].

Что касается внутреннего рынка, то необходимо держать в уме то, что таможенные пошлины внутри Империи как наследие эпохи феодальной раздробленности были отменены только при Елизавете Петровне в 1754 году по инициативе графа Шувалова [3]. До этого момента хозяйственная жизнь была обременена, как бы сказали экономисты-институционалисты, дополнительными транзакционными издержками; чтобы перевезти товар из одной части страны в другую, следовало платить подати на заставах. Сейчас подобное положение сложно представить.

Что касается банков, неотъемлемого и основного института капиталистических отношений, они учреждались еще при Анне Иоанновне, но просуществовали не так долго. Основные банки появились при Елизавете Петровне. Это были Дворянский заёмный банк и Коммерческий банк для купечества. Но тогда они не играли такой разрушительной роли, потому что, во-первых, они не использовали принцип частичного резервирования как сейчас, а в-главных, не образовались настоящие по духу банкиры. Банк – это люди, так же, как и церкви Божии – это, в первую очередь, собрания людей, а не здания.

Дворянский банк, которым напрямую управлял Сенат, поддерживал разорявшееся дворянское сословие. К примеру, это финансовое учреждение выдавало ссуды под залог дворянских имений, чтобы дворяне могли жить в городе, ездить за границу, покупать импортные товары и пр. Эта повсеместная история обыгрывается у Пушкина в «Евгении Онегине»: отец Евгения не мог понять экономических взглядов своего сына, в том числе, почему простой продукт лучше золота, и «земли отдавал в залог». В конце концов, всё имение Онегина-отца перешло в руки кредиторов.

Купеческий банк способствовал развитию международной торговли. В целом, постулаты популярной тогда политики меркантилизма определяли цели этих финансовых институтов: все меры должны быть направлены на защиту внутреннего производителя и поддержание правящего класса с тем, чтобы накапливать богатство в денежном выражении.

Эпоха Екатерины II, правившей с 1762 по 1796 годы, интересна с точки зрения данного исследование не тем, что при ней со всей остротой проявился кризис барщинной системы хозяйствования, а, конечно, изменением общественной мысли. Распространение идей Декарта, Спинозы, Вольтера, Руссо, Гоббса, Локка, Адама Смита, Фрэнсиса Бэкона и других «просветителей», возникновение многочисленных «рыцарских» орденов и масонских лож, развитие секулярной науки говорит о фундаментальных сдвигах духа, во-первых, в Европе, во-вторых, через аристократию в России. Светское общество стало предъявлять всё более изысканные требования к такту, манерам, остроте ума, оригинальности. Как писал Ключевский, “к стремлению украшать жизнь присоединяется стремление украшать ум”. Наша аристократия свой ум и душу и украсила.

Если внимательно изучить идеи английских и французских «просветителей» XVIII века, то можно увидеть, что хотя, на первый взгляд, они друг другу противоречат, но неизменно, по большей мере, они сходятся в одном: ненависти к религии (конкретно христианству), самодержавию и сословности, которые, по мнению русского мыслителя К.Н.Леонтьева, являются несущим каркасом любого развитого общества и устранение которых ведет к угасанию, деградации личности и общественной жизни, усреднению и упрощению. Причем процессы сущностной деградации происходят одновременно с развитием научно-технического прогресса [4]. К слову, о связи разрушения личности на фоне развития науки и техники написаны многочисленные художественные произведения, например, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Бредбери или “Мы” Евгения Замятина [5].

На наш взгляд, изучать исторический процесс как таковой, как цепь фактов, бесполезно в плане понимания смысла событий и формирования мировоззрения. Русский мыслитель Л.А.Тихомиров писал, что «развитие и борьба идей происходят не только в умах людей, а и в самой их жизни – личной, общественной и политической. То, что мы рассматриваем в философском рассуждении как содержание идей, в истории человечества является борьбой наций, классов, государств, культур»[6].

Действительно, в чём польза истинной философии? Не в самолюбивых и тщеславных размышлениях о мироздании, не в понимании социального организма, не в видении несправедливости жизни, не в тихом унынии и саможалении от созерцания суетности бытия и всеобъемлющей энтропии. Но в трезвом взгляде на свою жизнь, на свои мысли, свои дела, отношения с людьми, не в пустом знании без их применения, как бы мертвом теле без присутствия души, но постоянной работе над собой через боль и кровь, отсечение страхов, обретение мужества и душевного мира. Настоящая философия призвана избавить человека ото лжи его жизни, как написано, «и познаете истину, и истина сделает вас свободными»! К такой свободе всех и призываю!

Справедливо с этой точки зрения высказывание Ленина, писавшего что, когда идеи овладевают массами, они становятся материальной силой.

Что касается экономической составляющей,  в 1775 году императрица Екатерина II разрешила свободно открывать предприятия для ведения хозяйственной деятельности, что в контексте современном можно расценивать формально как начало свободного российского предпринимательства. Появилось большое количество мануфактур – к концу XVIII века их было порядка 1200. По составу собственности большая часть из них принадлежала бывшим крестьянам, а ныне купцам – порядка 76 %.  Наибольшее влияние на развитие мануфактурного хозяйства оказывало старообрядческое купечество, что обусловлено их опорой на свою общину, предоставляющую капитал в форме общинного кредита. Интересной точки зрения касательно роли старообрядцев в экономической и политической жизни Российской Империи XIX века придерживается доктор исторических наук Пыжиков А.В. [7].

Что касается промышленного переворота, который экономическими историками определяется как ключевой элемент превращения феодальных отношений в капиталистические, то не существует в научном круге единого мнения по данному вопросу. Условно для России можно определить период, начавшийся реформами Александра II. Следует, однако, понимать, что Российская империя в начале XIX века – это страна крестьян, где более 80% населения жили в сёлах и деревнях. К середине XIX века сельское население потянулось в город, стало пополняться сословие мещан и разночинцев. Этот процесс «урбанизации» способствовал зарождению бунтарского духа среди молодежи, которые видели несправедливость, противоречия политической и социальной жизни, не имели твёрдого мировоззренческого и имущественного фундамента. Постепенно критическая масса недовольства накапливалась.

Изучать общественную мысль данного периода интересней и полезней не по сухим статистическим справочниками, а по художественной литературе: произведениям Фета, Полонского, Каткова, Лескова, Успенского, Помяловского, Щедрина.

В целом, и дворяне к середине XIX века стали вырождаться; разночинцы были задавлены бедностью и неопределенностью; купцы были заняты своими заботами и оборотами;  крестьяне изнемогали под гнётом тяжелого труда и самодурства помещиков. Такая взрывоопасная почва была сдобрена влиянием революционных идей «просвещенной» Европы. Аристократия заболела масонством, интеллигенция ницшеанством и гностицизмом под соусом науки, а рабочие и крестьяне марксизмом. Церковь находилась в упадке, христианство сводилось к обрядничеству, общественный дух уклонился от русских традиций. Неудивительно, что русский народ и мир увидели события 1905 года и 1917 года дважды, несмотря на экономические «успехи» (что спорно), к которым апеллирует часть патриотической братии.

Как любит говорить профессор Катасонов В.Ю.,  в общественной жизни существует один железный закон – закон грабель, и пока урок не выучен, пока общественный организм не излечится, будут бедствия, глады и моры — либо пока смоковница не будет срублена и брошена в огонь. Кстати, непонятно, почему многие думающие люди признают стесненные обстоятельства и трудности как благо для нравственного и физического здоровья отдельной личности и категорически отрицают пользу потрясений для общества.

Император Александр II, конечно, был под влиянием своего либерального окружения и внешнего давления. Его реформы были продиктованы именно внутренними и внешними вызовами (например, поражением в Крымской войне, состоянием общественно мысли etc.). Министр финансов господин Рейтерн был одним из «идеологов» продажи-«аренды» Аляски, строительства железных дорог при непосредственном участии фирмы «Они»[1] и распространения коммерческих банков. При поддержке Рейтерна был создан и Государственный банк – неотъемлемый элемент и итог всех буржуазных революций, означающий начало капиталистического развития в социально-экономическом смысле. Аналогия с современностью напрашивается сама собой.

Со времени правления Александра II началось, как пишут в учебниках, бурное развитие производственных отношений. Речь обычно идёт о развитии нефтяной промышленности, укрупнении железнодорожной сети, усложнении товарно-денежных отношений в противовес натуральным, формировании промышленных районов. Вместе с тем можно обратить внимание и на рост внешней задолженности[2], накопление общественных и личных психозов (феномены Раскольникова, Обломова и пр.), увеличение доли иностранного капитала, как в промышленном секторе, так и в банковской системе. С одной стороны, говоря «птичьим языком», экономический рост, набирающее обороты предпринимательство, с другой стороны – духоугашение, разрушение морали, вульгарность и хамство, возведенное в абсолют бюрократическим классом, накопление взрывоопасных настроений в молодых умах; братская гражданственность теснится формулой homo homini lupus est[3].

Вышеупомянутые признаки колониального развития – самые крупные штрихи общественных «болезней» второй половины XIX века. Справедлива в некотором отношении точка зрения Сталина, считавшего, что революция 1917 года спасла нашу страну от полного превращения в колонию. Столетняя годовщина событий прошлого века сегодня требует осмысления не с целью умозрительного упражнения, беснования ума в беспробудной перегонке мыслей через искусственные конструкции мышления, а для формирования четкого мировоззрения, во многом иррационального, но позволяющего практически поступать верно, как в жизни личной, так и общественной.

Иностранная мысль, к слову, льстила России в ту пору. Неудивительно, полуколониальное положение Государства Российского всегда находило восторженные чувствования в душах «клеветников». Старина Пушкин когда-то не мог терпеть злословия в адрес своего Отечества, хотя реальную опасность несёт как раз лесть космополитической и иностранной братии.

Витте, о незабвенный Витте! Сколько копей поломали о твои дела и твою личность либералы и консерваторы, сколько оттенков видит внимательный исследователь в тебе! В целом, министр финансов, чей бюст стоит ныне в холле одноименного ведомства, считал по примеру своего учителя Вышнеградского, что обществу для индустриализации необходимо затянуть пояса, для «эффективного» распределения нужно развивать финансовый рынок – строить модель биржевого капитализма, где главную роль будут играть естественно банки. Мнение министерства финансов в современной России отличается не сильно. Не будем вдаваться в подробности теорий связи Витте и его окружения с международной финансовой олигархией, но скажем лишь, что как дерево узнается по плоду, так и действия Сергея Юльевича имеют четко выраженного бенефициара в виде международных банкиров. К слову, став министром финансов, Витте стал и фактическим хозяином экономической жизни страны, так как все остальные министерства должны были идти на поклон за бюджетными средствами к нему.

Денежная реформа Витте не только взяла в золотые тиски экономическую машину Российской Империи, но и напрямую вела к усилению роли иностранного капитала в национальном контуре российской экономики. Так, одновременно с введением золотого рубля были внесены поправки в монетный устав, что сняло все ограничения на ввоз капитала в форме иностранных инвестиций. Против данного шага были многие современники. Самым ярким и интересным противником Витте был Сергей Федорович Шарапов, который будучи практиком в многочисленных публикациях критиковал действия министра. Также стали появляться, что называется, “олигархи” из учеников и знакомых Сергея Юльевича. Например, Путилов А.И., который служил под начальством Витте, к 1917 году был председателем более 10 железнодорожных общества, банков и пр[8].

Важную позицию занимал  русский купец (на современном языке трейдер)  девятнадцатого столетия Василий Кокорев. Свои заметки об экономической жизни страны он изложил в книге «Экономические провалы». Основная мысль всей работы сводится к заключению, что «пора государственной мысли прекратить поиски экономических основ за пределами России и засорять насильственными пересадками родную почву: пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях свою силу». Звучит вполне актуально и сегодня.

Подытоживая, отметим, что капитализм – термин весьма условный, который лишь помогает мышлению человека как-то ориентироваться в социально-историческом процессе. В чистом виде вряд ли такая мыслительная конструкция существует где-либо, скорее, и наиболее достоверно, можно говорить о состояния души отдельного человека и, как следствие, общественного организма в целом. Капиталистические отношения внутри общества неизбежно ведут к проблемам экономическим, политическим, социальным, нравственным, психологическим и пр. Данный постулат открывает возможные направления для дальнейших исследований в области социальной психологии. Современные общественные науки недостаточно обращают внимания на выводы, сделанные, например, французским психологом Гюставом Лебоном или русским психиатром Владимиром Бехтеревым. Особенно значимым представляется угол зрения, сочетающий изучение психологического фундамента поведения “знати” (правящего сословия, класса и пр.) и “простонародья” (народ, масса, или толпа, податное сословие – вопрос сам по себе спорный) и исторического процесса в идеологическом, политическом, экономическом и других проявлениях. Об этом подробнее будем говорить в других исследованиях.

Подытоживая, заметим, что неотъемлемым элементом «рыночной» (эстетически не могу писать не в кавычках) системы являются кризисы, что в одном из вариантов перевода с греческого означает «суд Божий».

Суд бывает за что-то. Тема живая и насущная, следует подумать, есть ли нас, каждого из нас лично и совокупно нас как народ, за что судить, и попытаться решить вопрос в досудебном порядке. Далее мысли должны выражаться в образе действия, ибо как тело без души мертво, так и вера без дел.

Пора домой. Vale.

Список литературы

1. Выступление Спицына Е.Ю. на заседании Русского экономического общества им. Шарапова по теме «Развитие капитализма в России», 7 октября 2016 г. – Режим доступа:https://youtu.be/njp5nfnmLFs
2. Например, работы Пётр Великий. М., Мысль, 1998; Полудержавный властелин. М., Современник, 1988.
3. Полное собрание законов Российской империи. Т. XIII. № 10164.
4. Константин Леонтьев. Средний европеец как идеал всемирного разрушения. Собрание сочинений. Т.6. Публикуется по К. Леонтьев «Восток, Россия и Славянство». М., 1996
5. См. подробнее: Катасонов В.Ю. Тайна теории «ножниц», 25.01.2017 – Режим доступа:http://reosh.ru/v-yu-katasonov-tajna-teorii-nozhnic.html
6. Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. 7-издание/ М.: Издательство «ФИВ» — 2015 – 808 с.
7. Пыжиков А.В. Староверы и комиссары. Газета «Завтра». 5.05.2016 – Режим доступа:http://zavtra.ru/blogs/staroveryi-i-komissaryi
8. Витте С. Ю. Воспоминания. Т. I.

[1] См. подробнее: Кокорев В.А. Экономические провалы. — М.: Общество купцов и промышленников России, 2005.- 336 с. (Серия: Экономическая история России).

[2] Об итогах пятидесятилетнего периода развития капитализма в России следует читать эссе генерала Нечволодова «От разорения к достатку»

[3] Лат. человек человеку волк

Фото: литейный цех Режевского завода на Урале, посл. треть XIX в.