Экономист и председатель Русского экономического общества имени Шарапова Валентин Катасонов представил общественности серию книг незаслуженно забытых русских экономистов, пытавшихся на рубеже XIX — XX веков уберечь Россию от катастрофы.
Сергей Федорович Шарапов и его труд «Бумажный рубль», Александр Дмитриевич Нечволодов и его книга «От разорения к достатку», Георгий Васильевич Бутми и сборник его статей и речей «Золотая валюта». Эти имена — не на слуху у широкой общественности, эти работы редко цитируют даже в профессиональном круге экономистов, делая предпочтение для англоязычных фамилий. Однако эти люди жили, творили, боролись, в том числе и ради того, чтобы отвести от России ту беду, что настигла ее столетие назад. Тогда у них не получилось, в числе прочего и потому, что к ним не прислушались сильные мира сего.
Сегодня Россия также переживает непростые времена. И экономист и руководитель Русского экономического общества имени Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов, объединив труды вышеупомянутых представителей русской экономической мысли и собственный труд «Золото в мировой и российской истории XIX — XXI веков» в серию «Русские патриоты против хозяев золота», вновь пытается достучаться до соотечественников. Дабы страна в своей уже новой формации вновь не наступала на грабли, поскольку последующий за этим удар может вновь оказаться тяжелейшим. Если не смертельным.
Затея Ротшильдов
По мнению Катасонова, золото среди прочих элементов периодической таблицы оказалось на особом счету не случайно, есть у этого вполне сакрально-мистическая подоплека. Чтобы понять это, достаточно вспомнить ветхозаветную историю о том, что, едва получив через Моисея от Бога скрижали завета, еврейский народ, как представилась возможность, отлил золотого тельца и начал поклоняться ему вместо Всевышнего.
«Конечно, православные относятся к золоту иначе, об этом достаточно подробно пишет святитель Николай Сербский в своей работе «Символы и сигналы», где он говорит о том, что мы используем золото для украшения храмов, икон, для нас это символ, через который мы восходим к первообразу, — рассказал экономист. — Но даже христианские цивилизации не избежали искушения, превратив золото в своего рода идола. Очень показателен в этом плане факт общения знаменитого корреспондента «Известий» Мэлора Стуруа с одним из Ротшильдов, где-то в конце шестидесятых или начале семидесятых годов прошлого века, когда из сейфов их семейного банка были похищены полторы тонны золота. Тогда журналист задал своему собеседнику вопрос: не обескуражило ли того это происшествие, и не намерена ли семья после такого отказаться от своего «золотого бизнеса», на что получил ответ следующего содержания: «Мы не откажемся от своего золотого бизнеса до тех пор покуда будут существовать золотые идолопоклонники».
Именно с семьей Ротшильдов Катасонов — руководитель Русского экономического общества имени Шарапова связывает появление так называемого золотого стандарта. Эта история, по его мнению, началась тогда, когда после наполеоновских войн в руках этого клана оказалось большое количество «желтого металла», и ушлые ростовщики крепко задумались над тем, как это сокровище, которое лежит, радует глаз, но не приносит дохода, превратить в капитал, который «работает» и «прирастает». И тут как бы невзначай партнер Натана Ротшильда, с которым они вместе успешно торговали на бирже, впоследствии классик английской экономической мысли Давид Рикардо, выдвигает теорию, согласно которой настоящие деньги — это только золото…
Ввести золотой стандарт в Англии, где Ротшильды контролировали Центральный банк, оказалось делом несложным, британский парламент проголосовал так, как было нужно. Следом за Туманным Альбионом нововведение было принято в колониях и доминионах, а, как мы знаем, британская корона на тот период времени владела если не половиной, то третью мира уж точно.
Стандарт бедности
«Меня всегда смущало само определение «золотой стандарт», — признается Валентин Катасонов. — Это совсем не означает, что в обращении находятся золотые монеты и слитки. Нет, речь идет о банкнотах, которые обеспечены золотым запасом, и Центральный банк обязуется по первому же требованию обменять их на физический металл. Но это не вполне можно назвать золотым стандартом, потому что мало где покрытие бумажного денежного знака составляло сто процентов. В большинстве стран показатель был меньше ста процентов, где-то даже доходило до двадцати процентов и даже меньше. Поэтому никакого стандарта как такового и не было, все зависело от того, насколько нахрапистыми оказывались лоббисты».
Эксперт отмечает парадоксальную ситуацию, которая сложилась после введения золотого стандарта: экономика должна расти, потребность в деньгах — увеличиваться, но запасы золота в мире — ограничены. Поэтому «желтый металл» превращался в естественный тормоз для экономики. Но при этом, к великому удовольствию Ротшильдов, спрос на золото серьезно возрастал, а оно у них как раз было. Мало того, семейство начало потихоньку прибирать к рукам золотодобычу.
«Наши учебники до сих пор пишут о том, что золотомонетный стандарт возник в 1867 году, я уже устал биться, доказывая, что это не так! — возмущается Катасонов. — В тот год проходила всемирная Парижская выставка, в рамках которой был поднят вопрос о возможности введения золотой валюты. Ротшильды делегировали туда своего мальчика на побегушках Наполеона Третьего, были министры и премьер-министры многих европейских стран, и от России, кажется, был министр финансов, все выслушали аргументы французского императора в пользу введения золотой валюты… и тихонечко разошлись. Набрасывать на себя «золотую удавку» никто не хотел».
Однако через три года случилась Франко-прусская война. Симпатии финансистов переметнулись от проигравшего монарха в сторону канцлера новорожденного Второго рейха. Аргументы нашлись, и победитель ввел «золотую марку», а следом за ним свои золотые валюты и остальные государства Европы. Вот только это решение серьезно ударило по европейской экономике.
«Представьте, у человека было шесть литров крови, а ему оставили всего три литра, и он, естественно, начал себя плохо чувствовать, — объясняет Катасонов. — Произошла демонетизация серебра, осталось только золото, денег просто стало меньше. В дореволюционных учебниках этот период называли «великая депрессия». Мы-то учились уже по другим учебникам, и думали, что «великая депрессия» — это только тот период, что начался в США после биржевой паники 1929 года в Нью-Йорке, и тянулся вплоть до начала Второй мировой войны. Но, нет, так называли и период с 1870 — 1871 годов до конца XIX века. И Россия при этом, несмотря на негативный опыт соседей, тоже хотела вступить в «золотой клуб».
Путь к гибели
Свой золотой рубль Россия ввела в 1897 году благодаря стараниям Сергея Витте, которого Катасонов называет «демонической фигурой русской истории». И сравнивает его влияние на экономику империи с влиянием на экономику сегодняшней России Алексея Кудрина, а сам этот шаг по его последствиям с относительно недавним вступлением нашей страны в ВТО. По его мнению, на путь, который привел российскую монархию к краху в 1917-ом, она вступила ровно за тридцать лет до этого.
«На заседаниях нашего клуба мы обсуждали книгу Василия Кокарева «Экономические провалы», автор умер в 1889 году, а его труд увидел свет в 1887-ом, и уже там было хорошо описано, как власти России готовили введение золотой валюты, эту идею поначалу лоббировали министры финансов Николай Бунге и Александр Вышнеградский, — рассказал Катасонов. — Помните его лозунг: «Не доедим, но вывезем» (прежде всего зерно на экспорт — прим.ред.)?
Ради чего был нужен такой фанатизм? А для того, чтобы золота накопить и золотой стандарт ввести. Видимо, в XIX веке наша элита имела настолько запудренные западными теориями мозги, что не понимала их разрушительности для России. Я уж не говорю о том, что при переходе к золотому рублю произошла ревальвация, и это серьезно ударило по сельскому хозяйству, которое начало просто «заваливаться».
Но в Госсовете вопрос о золотом рубле слушался формально, все голосовали «за», за исключением, быть может, графа Игнатьева, который понимал, какую золотую удавку набрасывают на шею России, и кто такой Витте, но он был один».
Экономист отмечает много мистических параллелей тех роковых дней с недавней историей нашего Отечества. Так, по его словам, Витте устроил подписание решения о переходе к золотому стандарту государем Николаем II в обход существовавшей процедуры, дав ему соответствующий документ на подпись во время охоты… в Беловежской пуще. Катасонов отмечает, что Николай Александрович на тот момент царствовал всего три года, и не успел разобраться во всех тонкостях экономической политики — государственный деятель, по сути, воспользовался природной доверчивостью и злоупотребил доверием царя.
«В России на тот момент золото добывали в основном россыпным способом, и добычу металла за Уралом, а также таможню Витте тотчас же взял под личный контроль. Однако у Нечволодова и других авторов я нашел информацию, что несмотря на то, что объем добычи был велик — 35 — 40, а иногда и 45 тонн в год, этого все равно было недостаточно для того, чтобы быстро, в течение десяти лет сформировать фонд для введения золотого рубля, — рассказывает экономист. — К тому же на Дальнем Востоке процветала золотая контрабанда, металл оттуда шел в Гонконг, Сингапур, а там уже работали ротшильдовские структуры, российское золото попадало в сейфы семьи прямым воровским путем. И Россия шла на поклон к Ротшильдам, брала золотые кредиты, займы. Нечволодов и Бутми очень правильно писали, что золотой рубль России был обеспечен не собственным золотом, а заемом, который нужно было возвращать, и с процентами. В начале ХХ века одних только процентов по кредитам Россия платила почти на 500 миллионов золотых рублей в год, в то время как весь бюджет составлял порядка 2 млрд рублей. Это была серьезная нагрузка!»
Что тогда, что сейчас
Первая мировая война стала для Российской империи критическим рубежом, к которой она подошла с ослабленной экономикой и с большим долгом. Катасонов утверждает, что к тому моменту в мире было две страны, имевшие максимальные долги по сравнению с другими государствами — США и Российская империя. Но если у первой это был, в основном, частный долг, то наше Отечество имело то, что в современной терминологии принято называть долгом «суверенным». Как известно, по итогам войны Америка из крупнейшего дебитора превратилась в крупнейшего кредитора, для России же все закончилось печально.
«Конечно, у трагедии 1917 года были и духовные причины, но мы ведем разговор о финансово-экономических, — продолжает рассказ Валентин Катасонов. — Во время войны считается нормой включать печатный станок, потому что «все для фронта, все для победы!». Но наш Минфин и Центральный банк в те годы повели себя довольно странно. Да, конвертация банкнот на золото была прекращена, но формально процент покрытия сохранялся. Повторюсь, в условиях войны денежная эмиссия должна возрастать в разы, иначе и быть не может, это самый проверенный способ мобилизации экономики. Но в России произошло то, что иначе как предательством назвать нельзя… Сказали, раз все равно золота не хватает, будем брать кредиты!
А у кого брать кредиты? США, как мы говорили, были еще чистым дебитором, а воюющая и целиком не оправившаяся от поражения во Франко-прусской войне Франция оставалась достаточно бедной, во всяком случае, позиционировала себя так. Единственный вариант — Великобритания. И Лондон был готов давать кредиты под военные цели, но только под обеспечение золотом».
Союзников не убеждали никакие доводы Санкт-Петербурга, что мы, вот, воюем за общее дело. Предлагался следующий треугольник: Великобритания кредитует, Россия платит, США поставляет. Естественно, оружие. Для ведения войны. И в том числе для спасения союзников от неминуемого разгрома. Эксперт отмечает, что Россия под разными предлогами оттягивала отправку своего золотого запаса в Туманный Альбион, причем, риторика Лондона смягчалась всякий раз, когда требовалась русская помощь на фронтах. Но едва натиск врага удавалось отбить, как риторика англичан вновь становилась ультимативной. В итоге золото России все-таки было отправлено через Ла-Манш в 1916 году.
Золотая эпопея закончилась для мира в тридцатые годы прошлого века, когда послевоенный и предвоенный мир придумал иную, более эффективную, систему взамен старой. Но это стоило русской державе падения, долгой братоубийственной войны и десятилетий безбожного режима.
Сейчас отдельные высокие финансовые умы, как и сто с лишним лет назад, пытаются втравить Россию в очередные авантюры, выигрывают от которых только держатели больших денег за ее пределами. И у них, к сожалению, пока все получается. А для того, чтобы понять, как не наступать на смертельно опасные грабли, нужно хотя бы иногда обращаться к опыту лучших представителей русской экономической мысли. Неважно, какие это грабли — золотые, бумажные, информационные или какие-либо другие.
Оставить комментарий