Статья Павла Тяпкина на сайте Русская планета.
Как России навязать миру свою валютно-финансовую игру, используя пример Китая…
/ Фото: Платиновые слитки. Павел Смертин / ТАСС /
«Русская Планета» не раз писала о немалых успехах Китая на золотом рынке — об открытии биржи с фиксингом цены золота в юанях, о получении доступа к определению этой цены.
А что же мы? Россия, увы, даже близко пока не сделала ничего подобного.
Современному финансовому руководству РФ не до борьбы за стабильность и конвертируемость своей валюты. Оно занято другим — получает премии МВФ и других международных финансовых институтов: лучший министр финансов, лучший директор ЦБ… Оценка за границей важнее успехов своей страны, и в этом есть своя извращенная логика.
Но ничто не мешает нам помечтать: если бы у нас было более смелое руководство и патриотичные финансовые власти, что можно сделать в этой сфере, как использовать опыт Китая?
Тут нужен неординарный ход и новый, нестандартный ценный биржевой ресурс.
Добавить к золоту немного платины…
С 1976–1978 годов действует так называемая Ямайская валютная система — мир перешел от фиксированных валютных курсов и золотого содержания валют к плавающим валютным курсам. Рынок золота из денежного рынка превратился в разновидность рынка товарного. Страны — члены МВФ получили определенную долю виртуальной валюты — SDR/СПЗ («специальные права заимствования») в соответствии с их долями в основном капитале фонда. МВФ использует упрощенную котировку СПЗ на основе средневзвешенного курса валютной корзины МВФ для четырех, а затем пяти основных валют мира (они раз в пять лет пересматриваются в соответствии с удельным весом валют в мировой торговле). С октября 2015 года это доллар, евро, юань, иена, фунт.
Суть системы заключается в попытке разрешения известного парадокса Триффина, согласно которому ключевая валюта должна выпускаться в количествах, достаточных для того, чтобы обеспечить увеличение международной денежной массы для обслуживания растущего количества международных сделок. Но рост эмиссии снижает доверие к ключевой валюте и ее ценность в качестве резервного актива. То есть выпуск долларов — плохо, невыпуск — тоже плохо.
Отсюда и возникает идея ограничить эмиссию каким-то мерилом, чуть ли не вернуться к «золотому стандарту». Даже президент Всемирного банка Роберт Зеллик и экс-глава ФРС Алан Гринспен тоже предлагали рассмотреть возвращение к какой-то его форме.
В свою очередь основной проблемой «золотого стандарта» считается то, что увеличение количества золота не поспевает за ростом мировой экономики, а денежная масса должна расти пропорционально росту экономики. Так давайте добавим к золоту другие редкие ресурсы, другие драгметаллы! Пусть это не покроет весь валовый продукт мира, но хотя бы уменьшит разрыв между виртуальными деньгами и реальными резервами.
Что есть в мире на тему альтернативных биржевых и резервных ресурсов?
Серебро
Серебро — тоже объект манипуляций, и, похоже, цены на него искусственно занижены. В земной коре серебра в 17,5 раза больше золота, но, несмотря на падение добычи серебра относительно добычи золота, соотношение цен в последние 100 лет меняется в пользу золота; сейчас эти металлы оцениваются в пропорции 1:67,5. Всего в мире в резервах обращается 520–530 тысяч тонн серебра, некоторые страны хранят серебряные слитки как госрезервы. Таких запасов в мире немного, если сравнивать с золотом по цене, однако их вес впечатляет. Ведущие четыре страны (владеющие 2/3 серебра мира) таковы: Перу — 120 тысяч тонн (что даже по текущей — низкой — цене серебра равно почти 1800 тоннам золота, а если соотношение цен вернется, скажем, к январю 1980 года, то получится, что там содержится эквивалент 7000 тонн золота), Австралия и Польша — по 85 тысяч тонн, Чили — 77 тысяч тонн. И в США государство по-прежнему хранит 25 тысяч тонн серебра.
Серебро, как и золото, нужно промышленности всегда, но в разных количествах, поэтому на серебряном рынке случаются естественные, не связанные со спекуляциями колебания. Но умеренное накопление серебра не вредит экономике, его хранение стоит мало, его можно использовать как госрезерв. Россия одно время добывала 9% серебра в мире, и потенциал для роста нашей серебряной индустрии есть и теперь: в 2015 году РФ поднялась с 6-го на 4-е место по добыче серебра.
Редкоземельные элементы
Отец китайских реформ Дэн Сяопин однажды догадался, что со временем «редкие земли» станут ценным ресурсом. «У Ближнего Востока есть нефть, а у Китая есть редкоземельные металлы», — заявил он в 1992 году, после чего негласно наказал правительству наращивать добычу, чтобы и продавать такие элементы по всему миру, и накапливать резервы. Когда к 2005 году потребление «редких земель» возросло в разы и весь мир «подсел» на дешевое китайское сырье, выяснилось, что Пекин завладел 95–97% мировой добычи многих металлов. И не постеснялся использовать это оружие в дипломатическом конфликте с Токио в 2010 году — прекращение поставок «редких земель» на два месяца поставило на грань многие производства Японии.
Урок пошел впрок: ведущие страны мира, включая Японию и США, срочно увеличили вложения в поиск и добычу таких элементов. Китай тем временем наращивал производство, чтобы продавать не просто элементы, а готовую продукцию из них (отличный пример для наших нефтяников и хлеборобов).
Добыча и накопление «редких земель» стоят дорого, но потребление растет, цены тоже, перспективы спроса уверенные (в 2012 году потреблено 119 тысяч из произведенных 137 тысяч тонн). Неудивительно, что Китайская национальная комиссия по развитию и реформам планирует инвестировать 3 млрд юаней в накопление дополнительных 80 тысяч тонн редкоземельных оксидов.
В переводе на русский
Существуют особенно удобные для России редкие ресурсы: платина и другие металлы платиновой группы (палладий, родий…), цирконий, радиоактивные элементы.
Сейчас в запасах Банка России крайне мало драгметаллов, помимо золота — на 540 млн долларов суммарно. Эта сумма эквивалентна 855 т серебра, или 12 т платины, или 23 т палладия. Надо ли увеличивать размер этих активов?
Платина могла бы стать аналогом, а то и заменителем золота. В мире добывается около 160 тонн платины в год, концентрация ее в земной коре примерно равна концентрации золота. Этот металл в 1970-х стоил на 25–35% дороже золота, а сейчас почему-то примерно на столько же дешевле. Опять манипуляции? Так, значит, самое время его покупать. Но что у нас есть в госрезервах?
Палладия в мире чуть больше, чем платины. Ежегодно в мире добывается около 200 тонн палладия, причем 45% — в России. Увы, расходуют у нас палладий бездумно: в 1990-е российские поставки достигли 70% мировых продаж палладия. Это прекратилось только в августе 2001-го, но было уже поздно: рынок обвалился. 16 июня 2003 года, купив 51% акций американского добытчика палладия Stillwater Mining Company, «Норильский никель» получил под контроль более половины мирового палладия (и до 20% платины). Однако отыгрывать тенденцию падения пришлось долго. С минимума цены (около 170 долларов за унцию) в декабре 2008 года был медленный рост до 2011-го, после чего цена замерла в районе 750 долларов.
В феврале 2014-го цены на палладий вновь начали расти — почти до 900 долларов за тройскую унцию. Только тогда Гохран России объявил о прекращении продажи палладия (в силу истощения советских запасов) и даже о намерении заняться его приобретением. Немного поздновато, не правда ли? Однако конъюнктура неожиданно повернулась к нам лицом: к январю 2016-го палладий упал до 470 долларов, а сейчас торгуется по 675. Это, пожалуй, несколько ниже справедливой цены на данный металл.
Сами добыли — сами продаем
Все эти ресурсы можно и нужно накапливать в госрезервах, но чтобы контролировать цену на них (и даже манипулировать ею), следует торговать на бирже. Торговать со всем миром, но не втихую, по серым схемам, а в открытую, прозрачно устанавливая цены. Здесь может пригодиться опыт КНР по открытию биржи драгметаллов.
К примеру, создается специальная биржа редких металлов России (в Норильске, Омске, Новосибирске или Владивостоке). Все добытые в РФ драгметаллы продаются только на этой бирже. Когда нужно, в торгах принимают участие и Гохран, и ЦБ. Ежедневные котировки в основных валютах, включая рубль и юань, торги + услуги: доставка, перевозка, охрана… Минимальный НДС для своих и чужих, вывозные платежи тоже минимальны, полное содействие местных властей. Своим банкам разрешается аккредитация при бирже и создание банковских резервов этих ресурсов (с ежеквартальным аудитом), продажа сертификатов, обезличенных металлических счетов (ОМС) для частных лиц, как в Сбербанке. Если все идет хорошо, объемы растут, можно переводить котировки драгметаллов ЦБ РФ с лондонских фиксингов на котировки нашей биржи. А саму биржу можно перевести на торговлю только за рубли, если будет желание сделать рубль конвертируемой валютой.
Вопрос: а есть ли к этим драгметаллам интерес? Будут ли их покупать на нашей бирже?
Скрытый интерес есть уже давно: скажем, вокруг «Норильского никеля» с его палладием и платиной кругами ходит мировой капитал в лице Натана Ротшильда-младшего. Он избирался в совет директоров комбината в 2010 году, там же в правлении сидел его друг — российский олигарх Олег Дерипаска. У них близкие отношения с 2002 года, они успели даже поучаствовать в паре отличных скандалов (памятен, скажем, поход в алтайскую баню в 2005 году совместно с комиссаром ЕС по торговле Питером Мендельсоном). Этот прожженный инвестор не скрывает своих целей: «Если евро и доллар слабеют, то золото выстреливает каждый день, палладий, серебро. И это показатель! И если говорить о портфеле, я хочу больше открыться для драгметаллов».
И он далеко не одинок в этом желании.
Хотят — пусть открываются и отрываются, но — на нашей бирже, по нашим законам, в нашей валюте. Можно даже с нашей баней — не возбраняется.
http://rusplt.ru/society/rossiya-birji-dragmetallyi-valyuta-27922.html
