sharap

Неизвестная русская экономика. Сергей Федорович Шарапов.

В России хорошо известны труды Смита, Маркса или Фридмана. А вот идеи многих отечественных экономистов зачастую забыты. Будто и не было никогда в России своей экономической науки, а русские учёные хозяйственных вопросов никогда не касались. Бесценный материал вырезан из программы высшей школы и недоступен широким народным массам. Во многом именно этим невежеством и объясняются роковые ошибки в нашей истории, например, крушение Российской империи или Перестройка. И вот из России снова пытаются сделать полуколонию Запада, обосновывая эти действия давно устаревшей даже на Западе экономической теорией. Сегодня мы вспомним Сергея Фёдоровича Шарапова (1855-1911) и его оригинальные экономические рецепты.

Этот человек на многочисленных примерах продемонстрировал ущербность западной финансовой науки и её непригодность для использования в России. Эта «наука» так и не стала точной, несмотря даже на активное применение математики, поскольку основана на ряде спорных допущений. К ним Шарапов относит почти религиозную убежденность европейцев в необходимости внутренней «ценности» денег. На тот момент такой ценностью являлось золото, сегодня это доллар (хотя призывы вернуться к золотому стандарту раздавались в острый период текущего мирового экономического кризиса). Шарапов многократно, научно и образно, в своих работах пояснил, что деньги не должны быть товаром, но лишь измерительной единицей, «идеей эквивалента», математическим знаком, подобно метру, литру или грамму. 

Однако европейцы не смогли избежать этой химеры. При этом уже тогда добычу и перемещение золота и серебра практически монопольно контролировали «цари биржи» – еврейские банкирские семьи Ротшильдов, Барухов, Лейбов, Оппенгеймеров и других «акул капитализма». В работе «Бумажный рубль, его теория и практика» Шарапов писал: «Безграничная свобода и, прибавим, безграничная власть капитала – капитала, не знающего ни родины, ни нравственных законов, таков их миродержавный идеал». 

Шарапов не был первым, кто обосновал стремление банкиров к мировому экономическому господству, однако именно он детально показал механизм закабаления национальных экономик: через принятие государствами «золотого стандарта» и создание системы «национальных» центральных банков, в реальности являющихся частными акционерными обществами. Эта система подмяла под себя в конце XIX мировую торговлю, национальные валюты и, в конечном счете, даже правительства Великобритании, Франции, Италии и других стран, а также их колониальные владения. Дольше всего экспансии золотого стандарта сопротивлялись Япония, Китай, США и Российская Империя, однако и они на рубеже XIX – ХХ вв. по разным причинам согласились на эту кабалу. 

Вместо «товарных» денег наш учёный предлагал использовать в России «абсолютные» деньги, т.е. не привязанные к какому-либо эквиваленту, будь то металл, иностранные валюты или их корзина и т.п. Объем их эмиссии, внутренний курс, платежеспособность на территории России поддерживаются авторитетом государства, а внешний курс отражает платежный баланс: если иностранцы приобрели у России больше товаров, т.е. уплатили нам больше своими платежными средствами, то и курс рубля будет выше и наоборот. При этом внутренняя ценность рубля от внешней зависеть не должна, что опять же гарантируется государством. Так российская экономика может полностью выйти из зависимости от мировой биржи. 

Более того, Шарапов отмечал, что до реформ С. Ю. Витте (1890-1900 гг.) в России всегда имели хождение именно такие деньги: ещё в Древней Руси князь отвечал за «эмиссию» кожаных денег своей печатью. Лишь по накоплению большого количества серебра и золота благодаря активной внешней торговле Русь перешла на них в качестве платежного средства. Но уже в XVIII веке для успешного ведения войны императоры выпускали ассигнации – по сути, государственные долговые бумаги, имевшие чисто формальную привязку к серебру. Никому и в голову не приходило требовать обмена удобных в быту бумаг на серебряные монеты – лишь когда дворяне стали регулярно выезжать за границу, такой обмен стал более частым явлением. В этом Шарапов видел большое преимущество России в сравнении с Западной Европой: русские люди не столь материалистичны, потому и воспринимают деньги именно в качестве расчетной единицы, что очень упрощает обмен и при этом дает огромные возможности национального развития. Бумажные деньги помогли Александру Первому выиграть войну с Наполеоном, при Николае Первом также наблюдался рост национальной, не зависящей от иностранных кредитов экономики. Александр Третий сумел приструнить «молодых финансистов» с их золотым стандартом, что также выразилось в росте нашей промышленности. Очень жаль, что под эту интуитивно ясную русским людям практику не удалось вовремя подвести самобытную финансовую теорию. 

Но что отличало государство Российское от европейских держав? Ведь они тоже экспериментировали с бумажными деньгами, но заканчивалось это часто плачевно. Шарапов дает простой ответ: нравственное начало. Если государство любит свой народ и заботится о нем, то и экономическую политику будет вести соответственную. «Ученым» Европы даже в голову не приходило, что правительство может быть честным и разумным и не выпускать лишних бумажных денег. Поэтому русское самодержавие Шарапов считал наиболее высоконравственной и прогрессивной формой правления. Любопытно, что и в те времена в лице Витте, и сегодня в лице Кудрина или Силуанова государственными финансами заведуют большие знатоки именно западной «науки, поэтому и сто лет назад, и сегодня для Минфина характерны «бумагофобия», неистовая «борьба с инфляцией» и стремление самоустраниться от развития экономики.

Однако как понять, сколько же этих денег экономике нужно? Другие славянофилы обходили данный вопрос стороной или предлагали сложные системы расчетов. Шарапов же выдвинул простое, но на тот момент довольно радикальное и новаторское решение: частные банки упраздняются, государственные же, говоря современным языком, депозитно-кредитные учреждения создают широкие региональные сети рассчетно-кассовых центров, которые и будут снабжать экономику нужным количеством денег в нужное время. Ведь шараповские деньги имеют явно кредитную природу, вот только за этот кредит отвечает само государство, а не индивидуальные ростовщики и тем более не какой-нибудь заморский банк Goldman Sachs или City Group.

Исходя из расчётов Шарапова, получается, что национальное государство имеет право создавать «мнимые капиталы» – денежные знаки, пока ещё не превратившиеся в некий материальный капитал и не оплатившие народный труд. Но так ведь не будет вечно, русский человек весьма трудолюбив, когда знает, что будет вознагражден справедливо. Крестьянин, рабочий, предприниматель получат для своего труда «мнимый капитал», но, создав продукт, вернут его государству уже реальным. Безусловно, государство может оставить за собой право взять небольшой рисковый процент за кредит (Шарапов говорил о 5%), а также предложить населению временно не используемые деньги внести на депозит также за вознаграждение. Таким образом, повсеместно в каждый момент времени в экономике будет ровно столько денег, сколько нужно. Образующуюся разницу государство может использовать по своему усмотрению: строить дороги, социальные учреждения, укреплять обороноспособность и т.д. 

Сергей Федорович искренне верил в производительные силы народа России и многократно в своих выступлениях и в аналитических записках на имя Николая Второго и государственных сановников предупреждал об экономических и геополитических опасностях сохранения «золотого стандарта» и чрезмерных внешних заимствований, указывал не несправедливое положение русских тружеников и предпринимателей, поставленных в зависимость от мировых финансистов. Предвидел он и грядущую мировую войну ещё за семь лет до её начала, чрезмерное распространение как либеральных, так и марксистских идей среди молодежи также вызывало у него серьёзное опасение. 

Учёный вел деятельную жизнь, участвовал в организации нескольких русских патриотических организаций и печатных изданий, в родовом гнезде производил плуги собственной модели, удостоенные наград на российских и зарубежных выставках, создал нечто вроде «барско-крестьянского кооператива», где и он, и его бывшие крепостные получали выгоду от совместного труда. 

Сергей Фёдорович Шарапов не получил, увы, должного признания в веке XX. Однако его идеи, как бы сейчас сказали, национально-государственной экономики, по-прежнему несут в себе множество свежих и разумных рецептов. Часть из них нуждается в адаптации к современным условиям, ведь форма закабаления национальных экономик мировой олигархией немного изменилась. Но неизменной осталась её паразитическая суть. И значит, по-прежнему неизменна наша борьба, оружием в которой служат, в том числе, труды незаслуженно забытых русских экономистов, труды, о которых широкой общественности ещё предстоит узнать. 

Смотрите также