К изложению государственной идеологии России: современная русская мысль о национальной идее…
Продолжу изложение концентрированных мыслей современных русских мыслителей, содержащихся в книге «Вера. Держава. Народ: русская мысль конца XX, начала XXI века», изданной Институтом русской цивилизации, на основе которых, с моей точки зрения, может и должна быть оформлена в ближайшее время национальная идея (проект государственной идеологии) России. Предыдущие материалы представляли видения на эту тему О.А. Платонова и В.Н. Осипова. Сегодня — о мыслях доктора экономических наук, профессора МГИМО Валентина Юрьевича Катасонова, содержащихся в его интервью-опросе по спектру актуальных проблем на стр. 495 — 538 книги «Вера. Держава. Народ…».
В.Ю.Катасонова, безусловно, патриотической общественности представлять не нужно. Если бы он не был заслуженно признанным всеми одним из ведущих экономистов России, то его можно было бы смело называть и философом, и историком, и специалистом во многих иных сферах. На 499 странице указанной книги В.Ю.Катасонов говорит, что для него дилемма: что лучше — быть узким специалистом или универсально-мыслящим человеком, — разрешилась еще во времена, когда был аспирантом. Одним словом, Катасонов — русский мыслитель современности, признанный авторитет экономической мысли и философского осмысления проблем на стыке наук. При этом он обладает ещё и редким свойством писать и говорить о сложнейших материях, в которых разбирается досконально, настолько ясным и ярким образом, что все сложное представляется простым.
Уровень В.Ю.Катасонова и обозначенных им проблем по вопросам, относящимся к национальной идеи России, требует, по-хорошему, развернутого анализа, потому что в его ответах в интервью-поросе даже на вопросы, формально не относящиееся к ценностям Русской цивилизации, можно найти штрихи к той самой «идеи». Формат статей, избранный мною, все эти нюансы отразить не в состоянии. А потому, здесь только об отдельных моментах.
А с другой стороны, в тех местах интервью-опроса, в которых можно было бы ожидать от В.Ю.Катасонова ответов с перечислением необходимых конкретных мер, например, по экономическим вопросам, их не найдешь. Вместо этого — духовные основы для осмысления конкретных мер в экономике, а также рассуждения о сути человеческой вообще и сути современных русских людей. По ряду позиций преобладают пессимистические оценки. С одной стороны это необходимо, чтобы называть вещи своими именами и не обманываться, но другой, думается, — сковывает волю к действию, стремление к приближению идеала.
Так, на странице 507 В.Ю.Катасонов говорит: «По роду своей деятельности мне постоянно приходится участвовать в разных дискуссиях относительно того, какие формы собственности являются предпочтительными. На самом деле спор совершенно бессмысленный, потому что собственником всего является Творец — Господь, а мы — только пользователи, и вот на этом уровне мы и должны рассуждать… Естественно, что идут какие-то схоластические вредные дискуссии относительно того, что допустимо для православного в этой хозяйственной жизни, а что недопустимо, а мы просто утратили некий идеал, некий эталон. Я не говорю, что мы не в состоянии выйти быстро на этот идеал даже в пределах одного поколения, но мы (ужé) утратили этот эталон».
А вот ответ русского ученого на один из главных вопросов по заданной теме: «Какие существуют главные начала русской идеологии?»
— На самом деле идеологией русского народа является Православие, иначе говоря, незамутненное, не мутировавшее христианство. Это и есть идеология. Другое дело, что язык догматов христианской веры, язык тех решений, которые были приняты на Вселенских соборах, язык тех трудов, которые оставили нам Святые Отцы, с моей точки зрения, следует перевести на более понятный традиционный, присущий данной стране, данной культуре язык. В этом смысле идеология — это изложенное в ином виде, иной форме Православие, и ничего другого… В этом смысле я не понимаю, чем занимаются некоторые наши современные философы и мыслители, когда они пытаются создать некую русскую идею, — она уже есть… Я думаю, что по сравнению с нашими предками мы просто умственные пигмеи. Не надо делать этих ненужных попыток! Наша задача более скромная — просто вернуть духовное и интеллектуальное наследие наших предков. Может, тогда и мы сами немного подрастем… Должны быть некие эталоны — в данном случае, я имею в виду людей, — чтобы действительно являли собой пример…, но мой опыт показывает, что такой эталон молодежь, в общем-то, не может воспринимать напрямую, для них это слишком грубая и трудно перевариваемая пища. В этом-то и есть идеология, пока что мы должны давать жидкую пищу. То, что делает Институт русской цивилизации, — достаточно твердая пища, ну а мы — преподаватели, профессора, миссионеры — должны облекать это в уже более понятную, удобоваримую форму и каким-то образом доносить. Олег Анатольевич Платонов делает важное дело, но, мне кажется, второй шаг или вторая фаза не в полной мере, мягко говоря, реализована.
Мысли ценные и, безусловно, верные. Но чего-то в «схеме» Валентина Юрьевича: «Институт русской цивилизации — преподаватели, профессора, миссионеры»,- не достает. Исполнителей «второй фазы» этих задач, «преподавателей и миссионеров», хотя бы отдаленно сравнимых по уровню и охвату деятельности с тем же В.Ю.Катасоновым, совсем немного на фоне продолжающегося разложения системы образования в России и оглупления молодежи, о чем также верно говорит Катасонов в интервью.
А потому, на мой взгляд, чего-то существенного в звеньях, указанных Валентином Юрьевичем, не хватает. Чего именно? А вот изложения национальной идеи и не достает. В четкой, ясной, если угодно, документальной форме, доступной для осмысления, например, чиновнику. В понятной форме изложения, одновременно, и любому человеку, в коем еще не вытравлено «незамутненное, не мутировавшее христианство». Речь и идет о переводе «трудов, которые оставили нам Святые Отцы», на «язык более понятный традиционный, присущий» подавляющему числу современных граждан.
А придумывать национальную идею, действительно, не нужно. И я, например, об этом говорил в первом своем материале по этой теме. Есть непреложные истины Русской Идеи, Русской Цивилизации и явно просматриваемые угрозы современному обществу. Вопрос состоит в изложении, оформлении проекта государственной идеологии и дальнейшем следовании ею для начала хотя бы национально-патриотическим лагерем. А затем — во всеуслышание предложить этот ясный, четкий и относительно небольшой по объему документ для государства. Между тем, государственную идеологию не надлежит придумывать. По большому счету она уже изложена по мотивам заветов Отцов Церкви, трудами великих русских мыслителей XIX — XX столетий, разработавших русскую консервативную идею в самых разных ее формах — А.С.Хомякова, И.В.Киреевского, Н.Я.Данилевского, И.С.Аксакова, других славянофилов, Ф.М.Достоевского, Л.А.Тихомирова, И.А.Ильина, И.Л.Солоневича, многих иных.
Отсутствие национальной идеи (проекта государственной идеологии на основе этой идеи) ведет к бессистемности государственных решений, спутыванию причинно-следственных связей между целями, задачами, показателями и т.д. С чего-то же нужно начинать? С оформления проекта государственной идеологии, принятой для начала национально-патриотическими, консервативными силами. И ее предложить всему обществу, государству. Не тешусь даже надеждами, что в нынешних условиях такой проект сразу будет принят или даже положительно оценен действующей властью. Но начнется диалог. И даже, если власть сделает вид, что никакого проекта государственной идеологии не видит, то и это не должно расстраивать. В этом случае надлежит поступать очень просто — все положительное, что будет делаться властью нужно будет показывать, что соответствует изложенной национальной идее. А по отрицательным направлениям деятельности власти говорить: «А мы предупреждали, что так не стоит действовать, это противоречит национальной идеи России, что это приведет к таким-то и таким-то отрицательным последствиям». «Какая такая национальная идея, где вы предупреждали?» — спросят. «А вот, — ответим, — в проекте государственной идеологии». Таким образом, из раза в раз будет подтверждаться наша правота. И таким методом бить до момента, пока государство не осознает правоту изложенной национальной идеи. А потому вопрос не в «придумывании велосипеда», не в «создании национальной идеи», а в изложении, её оформлении, в переводе «на более понятный традиционный, присущий современному обществу язык».
Но часто эти вопросы («создания» и «изложения») путаются. Как только в национально-патриотической среде ставится вопрос об изложении национальной идеи, так тут же он (вопрос) переводится в режим «а ничего создавать не нужно, все уже создано». Но «современный человек», «умственные пигмеи по сравнению с нашими предками» не видят, не понимают «духовного и интеллектуального наследия наших предков». Нужно в понятной форме это предъявить, изложить. «А зачем «придумывать велосипед», если уже придумано?» — тут же следует обескураживающий вопрос. Круг замкнулся. Но из него нужно выходить.
Беспристрастно говоря о «соборности» на 508 стр., В.Ю.Катасонов отмечает: «Пока соборность существует как некий идеал… Мое твердое убеждение, что в этом смысле надо начинать не сверху, а снизу. Не получится пытаться организовать какую-то политическую партию, какое-то православное движение, если у него нет корневой системы. А снизу — я вижу и даже сам в этом немножко участвую — я вижу, насколько это сложно».
Думается, что сложность эта сводится всё к тому же — отсутствию краткого документа со сводом программных тезисов, на который можно ссылаться, действуя «снизу».
Интересны нелицеприятные размышления русского ученого на 504 странице по вопросу «каковы наиболее характерные нравственные ценности русских?»
— Мне часто приходится спорить, дискутировать с людьми, которые говорят: «Вот, мы русские. А я отвечаю, что русские мы, может быть, только по паспорту, потому что мы давно уже стали меньшинством — этническим, конфессиональным. Поэтому — где они — русские? … Мне легче рассуждать о плюсах и минусах русского человека по книгам Зинковского или каких-то других наших эмигрантов, которые писали про русский характер, про русского человека. Там были свои минусы, скажем, как доверчивость, такие плюсы, как способность к самопожертвованию, терпение, стремление к справедливости — все это было. Но сейчас мне сложно говорить, если отвечать на ваш вопрос не по книгам, а по жизни. Я бы сказал, что сейчас мы превратились в достаточно разномастное нацменьшинство. Мы чувствуем, что мы русские, но у нас столько грехов, столько недостатков, что я даже боюсь говорить о каких-то достоинствах. Я думаю, что сейчас время покаяния, время говорить о наших недостатках… Даже в сравнении с XIX веком — не такие мы! А так, формально отвечая на ваш вопрос, я повторяю, что это чувство справедливости, это готовность пожертвовать ради другого своим благополучием, своей жизнью, это бескорыстие. Иногда говорят, что недостаток русских людей заключается в том, что они не способны самоорганизоваться, они не способны мобилизоваться, но я бы отметил, что это такой политико-организационный… пласт проблемы. А если копнуть глубже, это нежелание чем-то жертвовать, это уже какая-то привычка к комфорту — это как раз проявление тех утрат, которые мы понесли в ХХ веке…
А до этого В.Ю. Катасонов в этом интервью произносит: «К сожалению, сейчас очень много православной риторики, а духа православия очень мало».
Всё достаточно пессимистично. Но, с другой стороны, — оптимизм.
— Есть такие люди, есть соборность, но пока только в рамках малых социумов… Посмотрите, во времена равноапостольного императора Константина Великого, по некоторым оценкам, было всего 3-4% христиан, но это была закваска! Нам больше и не надо. Я не питаю никаких иллюзий, что мы сразу завоюем целые миллионы. Нет, закваска исчисляется тысячами… Нам не нужно 50% плюс один, а достаточно нескольких тысяч человек, но с закваской, про которых Серафим Саровский говорил: «Стяжите дух мирен и тысячи вокруг вас спасутся».
Вспоминаются слова В.Н. Осипова из этой же книги: «Главное, чтобы было православное «малое стадо», которое бы жило этими идеями монархии, Православия, русского национализма, идеей восстановления империи. Если будет существовать такая неославянофильская среда и она будет расширяться, то Господь попустит восстановлению Российской империи».
В конце интервью В.Ю. Катасонов говорит о том, что с его точки зрения в первую очередь нужно сделать для улучшения жизни русского народа.
— Приоритетом должен быть иной подход к нашему образованию. Можно сказать короче: надо спасать молодое поколение, чтобы не было разрыва поколений. Если говорить конкретнее, то нужна коренная перестройка образования. Сегодня, хотим мы того или нет, но мы фактически взращиваем каких-то янычар. Может быть, резко сказано, и я специально драматизирую историю, но наше поколение еще не является русофобами, но оно уже стыдится, а следующее будет ненавидеть. Этого мы не должны допустить. Это главный приоритет, хоть я и экономист, и я знаю, что мы ежегодно теряем сотни миллиардов долларов по разным каналам. А если мы потеряем народ, то мы все потеряем…. На сегодняшний день даже так называемые специальные дисциплины, скажем, экономические, это, по сути дела, идеология. Это промывка мозгов и формирование такого религиозного сознания, которое я называю религией денег. Естественно, студенты не сознают, что у них происходит формирование религиозного сознания, но я им объясняю.
Еще некоторые утверждения В.Ю. Катасонова, полезные, с моей точки зрения, для изложения национальной идеи (государственной идеологии) России.
— Последний отрезок жизни Николая II, по сути дела, показал, что наш император проявил истинное мужество, проявил истинное христианское смирение, понимание воли Божьей… Я понимаю, что Николай II не мог до конца понимать всех тех игр, которые вел его министр С. Ю. Витте. Понял, конечно, но не сразу… В целом я думаю, что любой другой, окажись на его месте, мог бы принимать еще менее адекватные решения… Достаточно вспомнить завещание монаха Авеля, с которым, как указывают достаточно авторитетные источники, Государь ознакомился, кажется, в 1903 году. Значит, в этом смысле Государь уже понимал, что он, в общем, должен уже идти на свою Голгофу. Царь обладал таким мистическими умом. Но повторяю, что я даже воздерживаюсь от оценки Государя императора Николая II как государственного деятеля, потому что на самом деле тогда государственное управление совершалось уже помимо него и даже вопреки ему. Сложилась такая невероятная модель управления, когда Государь царствовал, но не правил… Видимо, Николай Александрович это понимал, но ничего не мог сделать. Он чувствовал свое одиночество, и не потому, что в Российской империи не было достаточно достойных людей. Просто эти достойные люди не могли пробиться через этот слой бюрократии, которая обратила свои взгляды на Запад, которая тратила свои ворованные деньги на Западе. В общем, то же самое, что мы сегодня наблюдаем в Российской Федерации. Если сравнивать денежную реформу с нынешним вступлением в ВТО, то это откровенно внешнее управление, то есть решения принимаются извне, а от российских властей требуется четкое исполнение, а всякое неисполнение карается.
— Надо иметь в виду, что и большевики не с нуля начинали: они задействовали интересные наработки, которые почему-то царское правительство не использовало… Изоляция внутреннего денежного обращения от внешней валютной системы — фактически некий намек на государственную валютную монополию — все это было у нашего русского экономиста Сергея Федоровича Шарапова. Когда смотришь, что делали большевики, видишь, что многие эти идеи они восприняли. Не знаю, буквально они читали эти книги, то ли эти идеи витали в воздухе, но я думаю, что наработанное в советский период, особенно сталинский период, может и должно быть учтено в будущем. А я верю, что будущее будет.
— Мне трудно говорить о проекте той альтернативы, которую обдумывал Сталин в последние годы своей жизни, но он явно не был удовлетворен той моделью, которая сложилась до войны и которая существовала во второй половине 40-х годов. Сталин постоянно думал, постоянно искал, он чувствовал эти противоречия реального социализма. Он понимал, что марксизм — это идеология, которая должна быть заменена чем-то другим. Но, думаю, сказав, что Сталин пришел к пониманию того, что идеология марксизма должна быть заменена Православием, я бы выдавал желаемое за действительное. Но все же, проживи он еще несколько лет, думаю, он мог бы прийти к пониманию этой «страшной и крамольной» истины. Естественно, крамольной для тех, кто его окружал… И не оказалось в его окружении людей, которые могли бы подхватить эту эстафету. В лучшем случае это были носители идеологии ленинизма-сталинизма, а в худшем случае — носители идеологии ленинизма-троцкизма, как Н. С. Хрущев… Смотрите, когда Хрущев съездил в США, он заявил: «Догоним и перегоним Америку!» Разве это цель? Естественно, это цель, которая сориентировала общество на движение к пропасти…
— Думаю, что Брежнев — более позитивная, чем негативная фигура. А вот человек, который был близок к Брежневу и которого обычно оценивают более позитивно, А.Н. Косыгин. У меня нет уверенности, что его надо оценивать положительно, потому что именно Косыгин затеял так называемую хозяйственную реформу, а это была бомба замедленного действия. Эта реформа и перевод предприятий на хозрасчет… Это фактически ориентация предприятий на главный показатель в виде прибыли. Был запущен вирус, который начал разлагать нашу экономику и наших людей. Вот сталинская модель экономики не была ориентирована на прибыль как на главный показатель… Эта модель была сломана косыгинской реформой, потому что было понятие нормативной прибыли, и естественно, чем больше прибыль, тем больше издержки. Появилась мотивация наращивать издержки. Цены начали расти. Но дело даже не в этом, а в том, что у людей появилась ориентация на деньги как мотивацию своей трудовой деятельности. Там можно разбираться, насколько сам Косыгин был инициатором, но, скорее всего, ему просто подбросили «дохлую кошку» и через не очень разбирающегося в экономических тонкостях Косыгина начали внедрять эту реформу. Она довольно быстро захлебнулась, чего можно было ожидать. Говорят, истинный инициатор этого проекта сейчас уже в Америке живет — какой-то экономист из Харькова…
— К Горбачеву и Ельцину исключительно негативное отношение. Для меня только остается секретом то, каким образом Горбачев оказался у власти. Для меня наиболее темной фигурой «позднего социализма» является фигура Андропова. Понятно, что на кресло генсека Горбачева посадил Юрий Владимирович Андропов…
— Опыт плановой экономики СССР был использован другими странами. Может быть, в несколько иной, более мягкой форме. Японцы практически перешли на среднесрочное планирование, Франция перешла на так называемое программирование экономики. Безусловно, они у нас заимствовали, а не мы у них. Если уж говорить по большому счету, то Европейский союз и Еврозона — это подражание Совету экономической взаимопомощи, опыт которого почему-то никто не вспоминает. А переводной рубль? Этот опыт намного более интересный, чем опыт евро…
— Где-то на апогее перестройки я работал в московской Высшей партийной школе. Это достаточно серьезный уровень, и меня поразило, что все так называемые научные дискуссии в московской Высшей партийной школе велись вокруг дилеммы: капитализм или социализм. Вот это переливание из пустого в порожнее, непонимание профессурой того, что есть серьезная угроза, которая может поставить под вопрос суверенитет нашей страны, и тогда у нас вообще не будет возможности обсуждать: социализм, капитализм или еще какой-то вариант. Поэтому уже в те времена я публиковал статьи, а в 1991 году в издательстве «Молодая гвардия» у меня вышла книга, которая вызвала большое недовольство в средствах массовой информации. Книга называлась «Великая держава или экологическая держава?», и в ней я уже четко определял возможные наши риски, возможно ли продвижение по этому пути, который назывался ускорением, пере- стройкой и т. д. Я тогда предупреждал, выступая против отмены государственной монополии на внешнюю торговлю, государственно-валютной монополии. Все тыкали в меня пальцем и говорили: какой замшелый ретроград!… Наш враг рассчитывает только на то, что следующее поколение забудет или просто изначально не будет знать про эти грабли.
— В целом масонство, как термиты, проело весь наш государственный аппарат, и в результате государственное здание все обрушилось. Масонов было очень много во всех структурах и ведомствах. Конечно, степень посвящения была разная, но ключевые фигуры, с моей точки зрения, были тесно связаны с мировым масонством, с западным масонством. В данном случае я могу говорить о С. Ю. Витте: для меня очевидно, что он являлся масоном на 33 градуса…
— Все-таки Россия — это понятие не географическое и даже не геополитическое. С моей точки зрения, Россия — это там, где русский дух, а русский дух там, где Православие. Поэтому, если немножко поразмышлять, мы даже в своей собственной стране оказались как бы в условиях внутренней эмиграции… Сказать, что мы можем завтра потерять Россия, я даже не могу, потому что мы уже сегодня наполовину ее потеряли, находясь в оккупированной стране. Но при этом я считаю, что даже если Россия сузится географически, а этого я не исключаю, Россия останется… То есть мы меняем наши границы, но потеря каких-то территорий — это еще не смерть России. Однако я не склонен драматизировать ситуацию. Вспоминаю беседы с нашей русской эмиграцией, и даже там, за границей, они считали себя частью России, то есть, находясь на чужой территории, они считали себя частью России.. Я думаю, что русский народ — народ-богоносец, поэтому в том или ином виде он будет существовать до Второго пришествия Христа. Уж, в каком количестве и в каких границах — на этот вопрос я не готов ответить, но эсхатологически мы предопределены для того, чтобы быть до последнего дня земной истории.
Андрей Сошенко, публицист, Калуга
Если В.Ю.Катасонов великий мыслитель и авторитет экономической мысли и философского осмысления проблем на стыке наук, что же он прозябает в наставниках малолетних отпрысков состоятельных граждан, о существовании которого мировая наука даже не догадывается? Великие как Ньютон, Дарвин, Маркс, Эйнштейн — влияют на судьбы человечества, а В.Ю. ни на что никакого влияния за пределами институтских стен, а посему такие дифирамбы в его адрес воспринимаются как подхалимаж и характеризуют их автора. «На самом деле спор совершенно бессмысленный, потому что собственником всего является Творец — Господь, а мы — только пользователи, и вот на этом уровне мы и должны рассуждать». Всё созданное на… Подробнее »
Вероятно, В.Ю.Катасонов в этих эпитетах хочет поддержать наше русское начало, которому тяжело противопоставить нахрапистому беспорядку на земле русской. Спасибо. Хочется верить в будущее России, но это будущее как-то плохо видится на этом холсте перемен. Краски стали тусклые и жёсткие.