Каждое серьезное «ЧП» в жизни государства и общества должно подлежать расследованию. Не только для того, чтобы найти виновных и наказать их, но и для того, чтобы упредить повторение подобных случаев в будущем.
Вот, в конце февраля-начале марта прошлого года произошла заморозка валютных активов Банка России на сумму около 300 млрд долл. Они вряд ли будут разморожены. Скорее, будут безвозвратно экспроприированы. Я об этом «ЧП» уже писал неоднократно. Печальная история. Но она печальная не только потому, что мы понесли такие потери. А еще и потому, что никаких «разборов полетов», по моим сведениям, не было. А раз так, значит в будущем мы можем еще раз наступить на те же самые грабли.
И сейчас я не собираюсь погружаться в обсуждение вопросов ответственности тех или иных конкретных должностных лиц за происшедшее. Этим должны заниматься правоохранительные органы. Не собираюсь также обсуждать вопросы того, как грамотно управлять валютными активами и не допускать их блокировки. Это тема для профессиональных финансистов.
Сейчас я хочу акцентировать внимание на таком немаловажном аспекте, как правовой статус тех валютных активов, которые заморожены в прошлом году. Если анализировать российские СМИ, то в большинстве случаев в публикациях говорилось о «валютных активах Банка России». Также о «валютных резервах Банка России». Изредка сообщалось, что заморожены «валютные резервы Российской Федерации», также «международные резервы Российской Федерации». Многим казалось (и до сих пор кажется), что особой разницы нет. Что, мол, приведенные термины являются синонимами. Но это только на первый взгляд. Правда, когда я задаю интересующимся вопросами санкционной войны людям вопрос: так кто стал жертвой заморозки резервов – Банк России или Российская Федерация? – многие теряются с ответом. Или отвечают, что, мол, это по сути одно и то же.
В Центробанке обычно говорят: «валютные активы Банка России». Чиновники Минфина и правительства чаще используют термины «международные резервы Российской Федерации», а также «золотовалютные резервы Российской Федерации». Чиновники любят козырять показателями «международных резервов». До «заморозки» Россия занимала ведущие в мире позиции по величине таких резервов. Скажем, на начало 2020 года Россия занимала четвертое место после Китая, Японии и Швейцарии (за Россией на пятом месте следовала Саудовская Аравия). Чиновники применительно к международным резервам часто применяли местоимение «наши».
Определения международных резервов РФ в российском законодательстве нет. Но можно заключить, что международные резервы принадлежат государству, ибо в статье 1 нашей Конституции под Российской Федерацией понимается государство, в котором живем мы все, граждане России. А дальше уже можно домысливать: резервы принадлежат народу, от имени народа и по его поручению российское государство накапливает международные резервы и использует их в интересах России, т.е., в конечном счете, в интересах нас с вами.
А Банк России тут причем? – Он, как объясняют некоторые эксперты, по поручению государства управляет международными резервами, которые размещаются на балансе ЦБ. Это те же самые «международные резервы»; только с точки зрения бухгалтеров с Неглинки (адрес Центрального банка), они уже выступают в качестве «валютных активов Банка России».
На сайте Banki.ru мы находим следующее определение: «Международные резервы Российской Федерации (часто ошибочно их называют золотовалютными резервами Центрального банка РФ) – высококачественные внешние активы в иностранной валюте, доступные и подконтрольные Банку России и правительству». (https://www.banki.ru/wikibank/mejdunarodnyie_rezervyi_rossiyskoy_federatsii/). Видите, здесь специально подчеркивается, что резервы принадлежат не Центральному банку РФ (мол, ошибочное мнение), а Российской Федерации. Правда оговаривается, что они «подконтрольны» и правительству, и Банку России. Такая оговорка означает, что права государства на резервы в какой-то степени урезаны, ограничены. Это как на современной листовке любого медицинского препарата: крупными буквами написано о положительных эффектах лекарства. А затем мелким (микроскопическим) шрифтом – о побочный действиях. Итак, вроде бы валютные резервы принадлежат государству РФ, но…не совсем. А насколько «не совсем», из определения не ясно. В общем, определение из разряда «казнить нельзя миловать».
Но в еще большее смущение приводит статья 2 Федерального закона о Банке России (принят в 2002 году). Она гласит: «Банк России осуществляет полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России, включая золотовалютные резервы Банка России. Изъятие и обременение обязательствами указанного имущества без согласия Банка России не допускаются, если иное не предусмотрено федеральным законом». Итак, есть, оказывается понятие «золотовалютные резервы Банка России». И это имущество Банка России, которым он распоряжается без каких-либо оглядок на ту же Российскую Федерацию, которая вроде бы и является владельцем международных резервов.
Отмечу также статью 4 указанного закона, в которой перечисляются основные функции Банка России. В ней под седьмым номером значится следующая функция: «…осуществляет эффективное управление золотовалютными резервами Банка России…».
Думаю, что те, кто готовили и протаскивали через Думу федеральный закон о Банке России были тонкими психологами и понимали, что вставить в закон термин «золотовалютные резервы Российской Федерации» нельзя по той простой причине, что тогда бы это слишком контрастировало с положением статьи 2 указанного документа: «Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России — по обязательствам государства». При таких правилах игры Банку России вообще страшно передавать в траст или иное управление любое имущество. И уж тем более золотовалютные резервы, исчисляемые сотнями миллиардов долларов.
Попробую выступить в качестве адвоката Банка России. Предложу рабочую версию: мол, есть два вида золотовалютных резервов – одни принадлежат Российской Федерации, а другие принадлежат Банку России. Но и эта версия отпадает. По той причине, что Банк России на целом ряде своих страниц на официальном сайте использует термин «Международные резервы Российской Федерации». Вот, например, страница под названием «Международные резервы Российской Федерации. Еженедельные значения на конец отчетной даты» https://www.cbr.ru/hd_base/mrrf/mrrf_7d/ «Международные резервы Российской Федерации. Ежемесячные значения на начало отчетной даты» https://www.cbr.ru/hd_base/mrrf/mrrf_m/ «Динамика международных резервов Российской Федерации» https://www.cbr.ru/statistics/macro_itm/svs/int-res/ И это не просто слова. На этих страницах уже многие годы приводятся статистические данные по величине международных резервов, из которых следует, что все 100% резервов – это «Международные резервы Российской Федерации». Себе Центробанк не оставляет ни копейки, ни цента. Все резервы исключительно принадлежат государству.
А где же тогда прячутся «золотовалютные резервы Банка России», о которых говорится в статье 2 Федерального закона о Банке России? Или их величина равна нулю? Но тогда возникает новая серия вопросов. Так, если в феврале-марте прошлого года были заморожены «валютные резервы Банка России», коих в статистической отчетности Банка России не значилось, то возникает вопрос: где он их прятал? Ведь накануне заморозки все резервы числилась как принадлежащие Российской Федерации?
Я могу еще долго продолжать перечисление многих «несостыковок», которыми должны заниматься юристы, а, может быть, прокуратура и прочие правоохранительные органы. Статус международных (золотовалютных) резервов до сих пор не определен. Думаю, что это сделано в свое время с умыслом. Чтобы можно было ловить рыбку в мутной воде.
Сейчас денежные власти России (Центробанк и Минфин), придя в себя после санкционных шоков, заявили о возможном возобновлении накопления международных резервов. У меня есть серьезные сомнения в необходимости такого возобновления. Но даже если накопление все-таки начнется, необходимо четко определить статус тех резервов, которые будут аккумулироваться в активах Банка России. Это вопрос не праздный. У государства должны быть гарантии того, что в случае необходимости оно будет иметь доступ к таким международным резервам института, демонстративно позиционирующего себя «независимым от государства».
Были уже прецеденты в новейшей истории, когда Центробанки отказывали государству в таком доступе. Приведу один яркий пример. Речь идет об Аргентине, 14 лет назад. Тогдашний президент Аргентины Кристина Киршнер решила взять из международных резервов ЦБ примерно 1/7 часть (6,6 млрд. долларов) для выплат по внешнему государственному долгу. С экономической точки зрения это было совершенно правильно, т. к. международные резервы ЦБ обеспечивали чисто символическую доходность: от 0,5 до 1,0 % в год. А Аргентине на международном рынке предлагали займы под 14–15 %. При покрытии государственных долгов за счет внешних займов страна все более погружалась бы в зависимость от мировых ростовщиков. При использовании резервов ЦБ Аргентина в короткий срок могла бы полностью избавиться от внешней долговой зависимости. Не трудно представить, как «финансовый интернационал» отреагировал на подобную попытку смелой женщины. Эта реакция была озвучена тогдашним президентом ЦБ Аргентины Мартином Редрадо, который отказался выполнять приказание Киршнер. Президент страны в ответ подписала указ об увольнении Редрадо. Кстати, для вступления в силу указа президента необходимо его визирование всеми министрами правительства страны. Все министры поставили свои визы на документе. Тем не менее, Редрадо подал исковое заявление в суд Буэнос-Айреса и уже через пару дней (какая оперативность!) аргентинская Фемида отменила указ президента страны. Конкретно судья по имени Сармьенто, которая вела дело, мотивировала свое решение тем, что «президент не имеет полномочий для принятия решения об отставке главы Центрального банка». Я не буду подробно рассказывать эту острую историю, которая имела своим продолжением вмешательство во внутренние дела Аргентины и организацию травли женщины-президента страны. Эта драма описана мною в книге: Катасонов В. Хозяева денег. 100-летняя история ФРС (М.: Алгоритм, 2013).
Телеграм-канал «Шарапов» https://t.me/REOSH_Sharapov
(Блумберг) — Зимбабве использовала около 140 кг золотых резервов для обеспечения первой продажи своих цифровых денег.