Ошибки Мадуро – урок для России
– Валентин Юрьевич, президент Венесуэлы Николас Мадуро доволен введением в стране криптовалюты El Petro, которая обеспечена нефтью, и заявляет, что, начиная с 20 февраля, она успешно скупается. Плюс к этому, Мадуро собирается запустить выпуск ещё одной криптовалюты, на этот раз обеспеченной золотом. Насколько эти шаги являются для Венесуэлы спасительными?
– При всех симпатиях к Венесуэле, которая является на сегодняшний день наиболее антиамериканской страной в Латинской Америке, всё-таки возникает очень много вопросов по проекту El Petro. Понятно, что он готовился в большой спешке и введён действительно в рекордно короткие сроки – буквально за один год. Другим странам, сделавшим заявления о том, что они собираются запустить национальные цифровые валюты, пока не удалось столь быстро дойти до практической фазы. Скажем, об этом делали заявления государственные деятели и чиновники Великобритании, Японии, Саудовской Аравии, Объединённых Арабских Эмиратов, Эстонии, Швеции, но на сегодняшний день Венесуэла оказалась впереди всех.
Введение El Petro преследует две основные цели. Во-первых, по мнению Мадуро, эта цифровая валюта должна прийти на помощь официальной валюте страны – боливару, который обесценивается с космической скоростью. В Венесуэле не просто инфляция, а гиперинфляция. Во-вторых, El Petro позволит прорвать финансовую блокаду, поскольку Вашингтон и его ближайшие союзники уже давно проводят недружественную политику против Венесуэлы: в августе прошлого года были введены экономические санкции, и нет уверенности, что эти санкции не будут и дальше ужесточаться. Но для решения первой задачи требуется один инструмент, а для решения второй – другой. Понятно, что если цифровая валюта выпускается для внутреннего обращения, то она никак не может быть криптовалютой, иначе государство не сможет контролировать её обращение.
– Вообще в новых терминах существует большая путаница. Есть ли какое-то официальное определение, что такое цифровая валюта, чем она отличается от криптовалюты?
– Здесь очень много оттенков. Термин «криптовалюта» появился примерно десять лет назад, с тех пор, как в январе 2009 года был запущен биткойн. Пока речь шла просто о биткойне, эфириуме, лайткоине, то особых вопросов понятийного порядка не возникало – это частная цифровая валюта, а приставка «крипто» означает, что участники транзакций, которые проводятся в электронных сетях, анонимны. Сами транзакции полностью прозрачны, для этого используется технология блокчейн. Каждый участник транзакций видит алгоритм и последовательность всех операций, но при этом он безымянен – участник Х, участник Y и так далее. Когда же государство говорит, что оно собирается выпускать криптовалюту, это выглядит более чем смешно и глупо. Речь может идти только о цифровой валюте, то есть об электронных деньгах. Возникает законный вопрос: а чем, собственно, цифровая валюта отличается от просто безналичных денег? Но в мире финансов без лукавства ни одного шага не делается. Лукавство здесь заключается в том, что фактически под видом цифровых денег государство пытается протащить использование технологий блокчейна, но при этом об анонимности участников можно забыть. Это значит, что с помощью национальной цифровой валюты будет выстроен ещё один важный элемент электронно-банковского концлагеря. Можно, конечно, сказать, что государство примет какие-то законы, которые сделают уголовно наказуемым использование частных цифровых валют, но ведь никто не будет исполнять эти законы, все продолжат действовать в подполье. Хотя на сегодняшний день уже есть достаточно способов для того, чтобы вытащить всех криптовалютчиков из подполья. С эпохой частных цифровых валют скоро будет покончено. Мир перейдёт в новое состояние официальных, или национальных, цифровых валют.
– Непонятно, El Petro – это всё-таки цифровая валюта, или криптовалюта?
– Я бы сам хотел задать такой вопрос господину Мадуро: так что вы хотели сделать, господин Мадуро? Если El Petro создан для того, чтобы он обслуживал внутреннюю экономику, то, конечно, приставку «крипто» надо убрать, это должны быть деньги под обязательным контролем государства. А если использовать эту валюту для того, чтобы совершать расчёты, находясь под экономическими санкциями Вашингтона, то приставка «крипто» просто обязательна. Проект уже запущен, а до сих пор непонятно, как Мадуро собирается решать одновременно две задачи с помощью одного инструмента. Более того, уже сейчас в Венесуэле этот проект вызывает не только энтузиазм, но и гневное возмущение со стороны простых граждан, потому что, оказывается, приобретение El Petro возможно только на иностранную валюту – либо американский доллар, либо евро, либо на две криптовалюты (биткойн или эфириум). Всё. Спрашивается, а как это так? Значит, законопослушные граждане Венесуэлы, у которых на руках боливар, лишены возможности приобретения новой цифровой валюты El Petro? Здесь я не могу не согласиться с критиками Мадуро, которые говорят, что он нарушил сразу несколько статей Конституции, потому что по Конституции единственной законной денежной единицей Венесуэлы является боливар. Правда, Мадуро и его ближайшее окружение частично согласились с этой критикой и уже вместо термина «цифровая валюта» используют слово «токен». Токен – это вроде и не деньги, а что-то вроде «заменителя денег» в цифровом мире. Тут идёт очень тонкая игра в терминологию. Господин Мадуро сказал, что El Petro будет обеспечен нефтью, но по Конституции страны нефть находится в руках государства. Нельзя выставлять на продажу, использовать в качестве залога природные ресурсы, которые принадлежат всему народу, и от имени поручителя которых ими управляет государство. Мадуро не прописал механизмов конвертации чёрного золота в El Petro и обратно. Это тоже нарушение Конституции страны. Предполагаю, что если венесуэльцы не имеют законного основания для приобретения этой валюты, то в первые дни размещения El Petro покупали его прежде всего американцы. Часть американских инвесторов – это конъюнктурные спекулянты, которые, по некоторым данным, уже начали перепродавать эти самые «токены» местному населению, получая на этом быстрые деньги, быстрый навар. Другая часть американских инвесторов – это моя версия, посмотрим, оправдается она или нет – это финансовые стервятники, которые на протяжении многих лет «пасут» Латинскую Америку. Наиболее ярко они проявили себя в отношении Аргентины, доведя её до дефолта. Американские финансовые стервятники – это фонды, которые имеют тесные связи с американскими спецслужбами. Через некоторое время, получив энное количество El Petro, они потребуют конвертировать электронную валюту в чёрное золото. Естественно, Мадуро разведёт руками и скажет: «У нас такой процедуры нет». И тогда держатели этих самых «токенов» побегут в американский суд и будут требовать, чтобы Мадуро удовлетворил их требования. Дальше уже не хватает фантазии предположить, во что всё это выльется. То есть Мадуро, с моей точки зрения, подставился многократно. Я хотел бы ошибаться в своих рассуждениях, но уж больно кондово всё сделано.
Сама по себе идея неплоха и имеет право на существование. Здесь я поддерживаю помощника президента Сергея Глазьева, который говорил о том, что мы ни в коем случае не должны использовать цифровые валюты внутри страны, но мы можем и даже обязаны использовать их во внешних экономических связях, особенно в условиях экономических санкций. Но это всё надо хорошенько продумывать и не продавать цифровую валюту кому ни попадя, как это стал делать Николас Мадуро, а заключать соглашения с соответствующими странами, которые находятся в таком же экономическом положении. Венесуэла должна была договориться, скажем, с Ираном, или Россией, или Китаем. И уже после этого начинать подготовку к эмиссии цифровой валюты. Мадуро, к сожалению, сделал всё наоборот: сначала выпустил El Petro, а потом начали искать, кто её купит? В общем, идея хороша, но исполнена на двойку.
Думаю, что события вокруг El Petro очень полезны в плане негативных уроков и для России.
Беседовала Галина Вишневская
Оставить комментарий