Интервью «НОВЫМ ИЗВЕСТИЯМ».
— Какой исход выборов в США наиболее благоприятен для России?
— Кто выгоднее для России, трудно сказать, но я больше симпатизирую все-таки Дональду Трампу. Даже будучи жестким нашим оппонентом, он представляется мне более понятным и логичным. У Хиллари же не будет никакой внятности. Я допускаю, что Трамп будет ввести жесткую политику в отношении России, но пусть лучше так, потому что Клинтон будет вести политику подлую.
— Завершились парламентские выборы в России. Кардинально ничего не поменялось, тем не менее, как вам новый состав Думы? Какими преобразованиями, в первую очередь, должны взяться законодатели?
— Меня очень настораживает, что на ключевые должности в комитетах Госдумы назначается все те же люди: Крашенинников, Макаров. В итоге «единороссы» встали во главе 15 комитетов. Такая «стабильность» — первый признак того, что меняться в стране ничего не будет. А менять надо и срочно.
— Что и как нужно менять, по вашему мнению?
— Не устаю повторять, что мы живем в мире, в котором реальная власть принадлежит банкирам. Приобретая казначейские бумаги США, Россия практически беспроцентно и бессрочно кредитует американскую экономику.
Для поддержания экономики нужны инвестиционные проекты, деньги должны направляться в них, а не в казначейские бумаги Штатов для обслуживания интересов ФРС. В этом случае поддерживается баланс денежной и товарной массы. А сейчас принцип такой: лучшее средство от головной боли — это гильотина. ЦБ только и делает, что разыгрывает спектакль под названием «Борьба с инфляцией», и инфляция, значит, избыток денег в экономике. Для сравнения: коэффициент монетизации российской экономики находится на уровне африканских стран и составляет 40-50%, в Китае — 150 %. Коэффициент монетизации – это денежная масса по отношению к внутреннему валовому продукту. Иными словами, это количество денег в экономике, которыми население и предприятия рассчитываются друг с другом. А вся эта пресловутая «борьба с инфляцией» ведет лишь к удушению российской экономики. Собственно, это первое, что нужно изменить.
— Министр экономического развития Алексей Улюкаев утверждает, что скоро мы выйдем на траекторию развития экономики. Для этого есть предпосылки?
— Это тоже спектакль. Для роста необходимо еще одно кардинальное преобразование: нужно ликвидировать офшоры. Это делается быстро одним президентским указом. Если сегодня любая мелкая фирма предлагает создать офшорную структуру за 24 часа, то чтобы свернуть всю офшорную деятельность месяца более чем достаточно. Те организации, которые не примут новые условия, должны подлежать национализации. При этом ограничение или введение запретов на свободное движение капитала ведь не является какой-то радикальной мерой, практически все страны БРИКС за исключением РФ ввели те или иные формы механизмы регулирования движения капитала. После этого мы сможем эффективно пополнять золотовалютные резервы, которые, к слову, нужно использовать не для того, чтобы поддерживать курс рубля, а для того, чтобы сформировать некий физический резерв. Понятно, что утекшие в офшоры миллиарды мы не вернем, но можно остановить отток. Я думаю, именно из-за оттока капитала произошел обвал рубля в 2014 году, тогда из страны было выведено рекордное количество денег — 151 млрд. долларов. Сейчас в России появляется спекулятивный капитал, а это главный признак того, что обвал рубля произойдет снова. По моим оценкам, вероятность нового обвала — примерно 90%.
Следующий этап – выход из Всемирной торговой организации, куда нас втянули в 2012 году. Сегодня ВТО недееспособна просто потому, что США, которые некогда задавали тон работе организации, сами же ее разваливают. Объявляя санкции, под которыми находится половина мира и Россия в том числе, США нарушают принципы ВТО. Кроме того, Америка ведет переговоры о Трансатлантическом и Транстихоокеанском партнерстве, превращая ВТО в некую ширму, которая никому уже не нужна. Для России альтернативой ВТО может стать дееспособная экономическая и валютная группировка стран, что-то вроде Евразийского экономического союза, но не БРИКС – в БРИКС я не очень верю. Создание такой группировки фактически будет означать установление той интеграции, которая некогда существовала в пределах Советского Союза. Если мы решим эту задачу, то можно будет говорить уже и об интеграции с другими соседями, в том числе Индией и Китаем.
Бюджетная политика тоже, безусловно, требует преобразований. Невозможно решить все социальные проблемы с изменением ставки подоходного налога. Должна быть прогрессивная шкала налогообложения, если мы хотя бы мягко увеличить налоговую нагрузку и пополнить бюджет за счет тех, кто получает большие деньги. Тогда и секвестрование бюджета не понадобится.
— В одном из своих комментариев вы сказали, что министр Улюкаев неподконтролен премьеру Дмитрию Медведеву. А тем временем в СМИ муссировалась тема конфликта главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной с Улюкаевым. Как при таком раздрае в правительстве рулить страной?
— Меня часто спрашивают, почему цифры, которые озвучивает Улюкаев, не состыковывается с цифрами, которые озвучивает Медведев. Да потому что ни Улюкаев, ни Медведев даже не представляют себе, как работают ведомства и министерства, в которых, в свою очередь, напрочь расшатана исполнительская дисциплина. Я периодически читаю документы, подготовленные Минфином и МЭР – они даже неграмотно составлены! А мы ждем каких-то интеллектуальных прорывов. Кадры решают все! Но набор сотрудников в министерства и ведомства идет по какому-то непонятному принципу – из целого департамента с численностью в 100 сотрудников хотят и умеют работать лишь 2-3 человека.
Знаете, я каждый год наблюдаю за таким событием как Гайдаровский форум. На нем, как правило, появляются практически все члены правительства. Так вот у меня создается ощущение, что они все впервые друг друга видят на этом мероприятии. И обычно на нем начинаются какие-то разборки, споры, причем не копеечные, а принципиальные. Раньше меня это очень удручало, и я начал задумываться, почему так происходит. А потом пришел к выводу, что, судя по всему, у каждого министра есть свой куратор сверху, перед которым они стараются отличиться и отчитаться, не думая ни о чем другом. При этом я имею в виду не только премьер-министра или администрацию президента, есть подозрения, что кураторы заокеанские.
— Получается, что всем правят заокеанское кураторы и большие боссы, а само правительство ни на что не влияет?
— Зачастую, у министерств, как ни странно, нет даже полномочий на что-то влиять. Своим студентам я даю задание изучить по документам, что такое Министерство экономического развития, посмотреть положение, нормативы, выступление министра и определить, какие обязанности возложены на это министерство и в чем заключаются его полномочия. Оказывается, что никаких полномочий МЭР не имеет, а занимается в основном прогнозированием. Кому нужно это прогнозирование? Ни один прогноз Улюкаева не сбылся. Зато обилие цифр создает иллюзию бурной деятельности. То есть министерство занимается вербальной интервенцией, с помощью которой пытается изменить ожидания участников рынка и не более того. Что касается Министерства финансов, то оно никаких серьезных идей не выдвигает и продолжает работать по кудринской модели: то есть занимается урезанием и секвестрованием расходной части бюджета.
— Бытует мнение, что мы живем в олигархическом государстве. Интересы олигархов власти тоже обслуживают?
— Как ни странно, но мне хотелось бы сказать несколько слов в защиту наших олигархов. На самом деле, они просто транзитные фигуры, поставленные в 90-е годы. А вот за ними стоят олигархи действительно мирового калибра. Приведу один пример. Все мы помним историю ЮКОСа и Ходорковского. Когда началось расследование по делу ЮКОСа, беспрецедентно глубокое и тащательное для того времени, выяснилось, что компания управлялась через цепочку офшоров, а конченым офшором было гибралтарская фирма, бенефициаром которой являлся Яков Ротшильд. Так что Ходорковский был просто пешкой Ротшильда и обслуживал чьи-то интересы. Я работал рядом с Ходороквским некоторые время, и у меня уже тогда начало складываться впечатление, что это так.
То есть все нити в олигархической России ведут далеко на запад, именно поэтому я так серьезно настроен против офшоров. На Западе с ними еще можно жить, в них выводится прибыль с целью уклонения от уплаты налогов, у нас в офшоры выводятся активы в физическом и юридическом смысле.
— Директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард недавно заявила о признаках улучшения в российской экономике. Может быть, и правда все налаживается?
— Мне кажется, ее заявления носят лишь конъюнктурный характер. Никаких структурных изменений в российской экономике не происходит, продлеваются санкции, от которых все уже порядком устали и Европа в том числе. Самой Кристин Лагард тоже не позавидуешь: она постоянно находится между молотом и наковальней. С одной стороны ей нужно обслуживать интересы Дяди Сэма (США ключевой акционер МВФ), с другой – ей нужно сохранять остатки репутации МВФ, изрядно подпорченной за последние два года в связи с Украиной. Не будь этого препятствия со стороны США, она бы более объективно оценивала экономику России и Украины. Самое интересное, по принципам МВФ вообще не должен работать с Украиной, в которой ведутся военные действия.
— Европа устала от санкций, но тем не менее заявила о намерении их продлить. На нее давят США?
— Помимо массы политических причин Европа соглашается участвовать в санкциях по экономическим мотивам. Не зря же Германию называют американской колонией. Я буквально на днях смотрел баланс торговли между США и ЕС и отметил, что Европа имеет большое активное сальдо в торговле что с Америкой. Евросоюз понимает, что, если будет пререкаться, Дядя Сэм может ввести какие-то ограничения по торговле, а это очень серьезная морковка. Кроме того, европейские банки за размещение российских бондов и другие операции нещадно штрафуют – банки уже около 100 млрд. рублей заплатили по штрафам. Европа, конечно, хочет закончить со всеми этими санкциями. Она была зажиревшей и расслабленной на протяжении десятилетий, но теперь медленно приходит в чувства. Начинаются протестные движения против навязанных Америкой соглашений и действий. Недавно была демонстрация против соглашения о Трансатлантическом партнерстве, которое Барак Обама спешил заключить до президентских выборов. А соглашение о Тихоокеанском партнерстве, достигнутое ровно год в Атланте, страны тихо бойкотировали: на сегодняшний день ни одно государство его не ратифицировало. Втянутые в игру США страны, поняли, что вступив в партнерство, они потеряют торговлю с Россией, Китаем и Индией. В общем, следующему хозяину Белого дома придется начинать все с нуля.
— Из-за кризиса в России и мире страдают люди, страдают некоторые отрасли производства, бизнес. А кто, наоборот, выигрывает и зарабатывает на этом?
— На самом деле «винеров» не так много. В России назревает предреволюционная ситуация. А кто выиграл от прошлой революции, 100 лет назад? Никто. А если говорить о победителях в глобальном масштабе, то тут все понятно: Россия – это часть мирового проекта, управляемого хаосом. То есть победители те, кто и управляет этим хаосом, эпицентром которого сейчас является Ближний Восток. Все это ведь заваривают даже не президенты, а хозяева денег — акционеры ФРС. Управляемый хаос им нужен для того, чтобы за счет разницы потенциалов поддерживать статус печатного станка ФРС. Главная задача хозяев денег — стать хозяевами мира.
— То есть деньги – это не цель, а средство?
— Да, одна из моих последних книг называется «Смерть денег» и в ней я пишу, что деньги доживают свой последний век в том виде, в котором существуют. Модель меняется в сторону виртуализации. Сейчас банкиров пытаются загнать в электронно-банковский концлагерь, перевести на безналичный расчет, чтобы приблизиться к конечной цели – мировой власти. А мировой власти деньги будут не особенно нужны. Вместо них могут появиться какие-то условные знаки как инструмент учета и контроля, а сами банки тоже станут такими же инструментами. Как говорил Ленин: «Нам нужен учет и контроль». В этой новой модели есть признаки социализма, но идею равенства, заложенную в нем, можно по-разному понимать. В концлагере тоже существует равенство. Это только на первый взгляд кажется, что банковский капитализм и социализм являются антиподами, оказывается, существуют интересные сочетание обеих моделей.
— То есть нам стоит готовиться к худшему или хуже уже некуда?
— У нас, слава богу, нет войны. Поэтому когда люди начинают ныть, как у нас все плохо и ужасно, я говорю: «Почитайте хорошую книгу по истории России, были времена и намного хуже». Сейчас грех жаловаться, надо трудиться, причем не только физически, но и умственно. Нужно прийти к осознанию, что модель, в которой мы живем, нам навязана. Чтобы избежать соблазнов и искушений, нужны большие интеллектуальные и духовные усилия над собой. Я преподаю в университете и вижу, что даже все образовательные программы настроены на то, чтобы сделать из Homo sapiens Homo economicus, а это такой дурак, которым руководят только рефлексы удовольствия, страха, хватательные рефлексы. Именно на Homo economicus и зарабатывают хозяева денег. Мы должны противостоять этому и оставаться человеком.
-Как разрушить эту навязанную модель существования?
— Нужно образовывать, просвещать, объяснять людям, как все устроено. Власть ведь строится на известном принципе «разделяй и властвуй» и прочно стоит на ногах благодаря тому, что основная масса людей глупее и порочнее, чем сами властители. Поэтому нас развращают и оглупляют. Если не поддаваться оглуплению, власть утратит свою силу и сама уйдет без кровавых революций, которые нашему обществу противопоказаны. Ведь иногда больного можно вылечить не операцией по удалению опухоли, а начать с химиотерапии, которая убьет злокачественные клетки. Политика всегда первична, а мы сейчас на крутом вираже истории, когда политика всегда доминирует над экономикой. После того, как мы решим политические вопросы, можно заняться экономическими проблемами. Пока в наших силах – лишь защитить экономику, ее остатки, которые еще живут и функционируют. Экономика – наш дом и мы должны защитить его от мародеров и спекулянтов, которые каждый кирпичик хотят продать как можно выгоднее. Поэтому все, что я описывал выше — реорганизация Центробанка, устранение офшоров, меры лишь защитные, но не созидательные. Экономика – это позитивный процесс, которым нам пока рано заниматься.
