Что написано в польских учебниках истории о Второй мировой войны и роли в ней СССР? Об этом Олегу Назарову для журнала «Историк» рассказала замруководителя Центра исследований проблем стран Ближнего зарубежья Российского института стратегических исследований (РИСИ), доктор исторических наук Оксана ПЕТРОВСКАЯ.
Большую роль в формировании мировоззрения граждан любой страны играют учебники истории. От того, какую информацию о России содержат учебные пособия наших ближних и дальних соседей, во многом будет зависеть то, как именно станут воспринимать нашу страну те, кто сегодня сидит за партой, а завтра будет принимать ответственные (или наоборот) политические решения. Уже одного этого достаточно для того, чтобы внимательно вглядеться в учебники наших соседей. Особенно, в польские: у всех на памяти, как в самом начале этого года — года 70-летия Великой Победы — министр иностранных дел Польши, историк по образованию Гжегож Схетына выступил с целым рядом провокационных заявлений, начав с того, что Освенцим (Аушвиц) якобы освобождали украинцы. Вот и спрашивается: в каких учебниках он это вычитал?
— Как в Польше относятся к памяти о Великой Отечественной и Второй мировой войнах?
— В нынешней Польше не используют термин «Великая Отечественная война» и не считают, что война была отечественной для россиян и других народов СССР, полагая, что это вымысел сталинской пропаганды. Используются термины «Вторая мировая война» (которая началась в 1939 году) и «Советско-немецкая война» (начавшаяся в 1941-м).
В этом году под влиянием событий на Украине антироссийские тренды в оценках событий и итогов Второй мировой войны усилились и достигли своей кульминации. В апреле сейм принял решение о переносе празднования окончания Второй мировой войны в Европе с 9 на 8 мая. По инициативе президента Бронислава Коморовского была предпринята попытка создать альтернативную Москве площадку празднования юбилея Победы на Вестерплятте. Цель очевидна: демонстративно отмежеваться от России, показав, что именно она ставит мир в Европе под угрозу, и сделать в глазах общественного мнения войну на Украине более важной, чем Вторая мировая.
Кроме того, Варшаве очень хочется переместить акцент с окончания Второй мировой войны на ее начало: так Польша оказывается в центре событий. Поэтому и Вестерплятте, где прогремели первые выстрелы Второй мировой, поляки превращают в символ борьбы с фашизмом и трагедии Центрально-Восточной Европы, истоки которой они видят в пакте Риббентропа — Молотова. Историческая политика последних 25 лет, проводившаяся в том числе и по образовательным каналам, СМИ (находящихся под контролем германского капитала) полностью подготовила общество к восприятию антироссийской интерпретации Второй мировой войны. Но, оценивая Советский Союз как враждебное Польше государство, поляки, по сути, лишили себя праздника…
— В одной из статей, проанализировав то, как освещается война в польских учебниках, вы написали: «Складывается впечатление, что масштабы военных событий зависели от того, участвовали в них польские формирования или нет». В чем феномен такого «кривого зеркала»?
— Начнем с того, что все национальные исторические ретроспективы отличаются друг от друга. Поляки особенно чувствительны к прошлому и той роли, которую им приписывают в нем другие народы. Эта эмоциональность ведет к искажениям в восприятии событий. В основе исторической памяти поляков о войнах лежат этноцентризм, мессианизм и мартирология. Они рассматривают процессы с точки зрения интересов народа, а не государства. Для польской ментальности характерен культ иррационального героя, изначально обреченного на поражение, испытывающего радость от самого факта стать жертвой на алтаре родины, героя-безумца, бросающегося с саблями под танки. Со времен разделов Речи Посполитой в конце ХVIII века поляки традиционно рассматривают себя как невинную жертву, необходимую в соответствии с христианской традицией, для очищения истории от зла.
— В чем это выражается?
— Применительно к истории Второй мировой это выражается в том, что фокусируется внимание на страданиях и героизме, проявленном поляками. Главная цель уроков о событиях 1939 — 1945 гг. — это рассказ о польском героизме. Поэтому ключевым событием войны в учебниках выступают оборонные бои осени 1939 года. Им отводится столько же места, сколько описанию войны на всех других фронтах Второй мировой. При этом изложение подводит учащихся к тому, что Польша боролась не за победу, которую невозможно было одержать, а демонстрировала волю польского народа отстаивать до конца свою независимость. Героизируется и сопротивление поляков Красной армии. Таким образом, Польша в сентябре 1939 года выглядит страной, одиноко боровшейся против западного и восточного противников, причем без каких бы то ни было шансов на успех.
Версия Второй мировой войны, которой придерживаются все польские учебники исходит из того, что в 1939 — 1945 годах Польша воевала с Германией и СССР.
— Теория «двух врагов» не нова…
— Конечно. Она опирается на трактовку участия Польши в войне, данную эмиграционным правительством Владислава Сикорского, а также традиции польской историографии, которая еще в ХIХ веке сформировала образы врагов в лице западных и восточных соседей. В ее основе лежит укоренившееся в национальном сознании признание за поляками прав на «Кресы Всходне» — Западную Украину, Западную Белоруссию и Южную Литву.
То, что страдания и подвиги не принесли ожидаемых результатов, позволяет полякам ощущать себя самой большой жертвой войны. В учебниках подчеркивается, что пропорционально численности населения именно они, а не русские понесли наибольшие потери. Сегодня поляки видят себя, выражаясь словами историка Войцеха Рожковского, «потерпевшими поражение в рядах победителей». При этом главным мучителем выступает Советский Союз. Для того чтобы представить СССР главным виновником страданий поляков в учебниках целенаправленно концентрируется внимание на Катынской трагедии и депортациях, но не на преступлениях, например, украинских националистов и Волынской резне.
Вместе с тем сильное желание увидеть своих предков в рядах героев ведет к тому, что даже при политическом заказе на уменьшение значения Восточного фронта некоторые авторы учебников не могут отказать себе в том, чтобы не подчеркнуть: Берлин заняли «марширующие с востока советская и польская армии».
Предметом особой национальной гордости, выделяющей Польшу на европейском фоне, выступает массовое движение сопротивления и отсутствие коллаборационизма. Правда, при этом сотрудничество с немцами в уничтожении евреев в расчет не берется…
— Какие организационные подходы к изучению истории Второй мировой войны и ее преподаванию применяются в Польше?
— Среди традиционных каналов исторической политики, таких как, скажем, СМИ, кинематограф, музеи, важнейшим для формирования в обществе и, прежде всего, у подрастающего поколения образа прошлого является система образования. Данные социологических исследований свидетельствуют, что учебники сохраняют свою роль основного источника знаний о войне. В частности, в 2014 году 73% респондентов указали, что узнали о войне из учебников.
Особенность польского подхода заключается в стремлении вписать польскую историю в европейский и мировой контекст, что выражается в отсутствии разделения учебников на всемирную и отечественную историю. Учебники для основной и средней школы дифференцируются только по хронологическому принципу (история Древнего мира, Средних веков, новейшая история и так далее), а главы польской истории дополняют общеевропейскую. При этом программа для основной школы акцентирует внимание на польской истории, лишь дополняя ее отдельными событиями европейского и мирового значения.
Большинство учебников последнего десятилетия, в отличие от пособий 1990-х гг., лишены отображения различных точек зрения на ту или иную проблему. Каждый автор представляет свое видение процесса, иллюстрирует и документирует изложение источниками и отрывками из монографий, подобранными в соответствии с собственной концепцией. Учебники базовой школы дают жесткие однозначные оценочные установки с минимальным количеством фактов, пособия же для лицеев могут указывать на наличие дискуссионных проблем, но чаще в заданиях, чем в самом тексте.
В отличие от большинства российских учебников, большая часть которых стремится избежать прямых оценок, польские не ограничиваются подбором фактов и формируют у учащихся отношение к событию в соответствии с «европейскими ценностями».
— Отличаются ли между собой концептуально и идеологически учебники, написанные разными авторами?
— Нет. Учебники в Польше не могут различаться концептуально. Они опираются на программу. Если в ней есть требование сопоставления тоталитарных режимов, то оно обязательно должно присутствовать в учебнике. Но форма подачи материала, его объем и стиль изложения зависят от предпочтений авторов.
Кстати, споры среди ученых сохраняют острый характер, единства мнений в оценках многих событий нет. В последние годы в Польше все более отчетливо прослеживаются различия между историками-либералами и историками-националистами, старыми и молодыми учеными. К примеру, попытки Гжегожа Схетины укрепить украинское самосознание не одобрила и часть элит, и часть интеллектуалов, которые понимают, что это вредит польским интересам.
Однако учебная литература неизменно предлагает безальтернативное выраженное антисоветское/антироссийское прочтение Второй мировой войны, что обусловлено целым рядом факторов.
Прежде всего — негативным опытом вхождения Польши в социалистический блок и непростыми отношениями с нынешней Россией. Официальная трактовка истории войны строится на решениях сейма. Большой интерес сейма и сената к истории можно считать отличительной чертой Польши. За прошедшие 25 лет, особенно с середины нулевых годов, польский парламент принял сотни постановлений исторического характера. Важным источником антироссийских мифов о войне является институт национальной памяти (IPN), имеющий органы расследования и хорошее финансирующийся. В его состав входит Бюро публичного образования, занимающееся популяризацией истории, изданием учебников, бюллетеней и журналов, проведением выставок и встреч с учителями. И несмотря на то, что не все налогоплательщики согласны с необходимостью траты крупных денежных сумм на многотиражные издания института в ущерб трудам профессиональных историков, задачи патриотического воспитания ведут к тому, что именно оценки IPN доминируют в историческом образовании.
— А как оценивается в учебниках внешнеполитический курс руководства Второй Речи Посполитой в 1938 – 1939 годах? И как объясняется участие Польши в разделе Чехословакии?
— Учебники дают учащимся возможность осмыслить многие нелицеприятные моменты собственной истории. К таким относится и присоединение Заользья в 1938-м, и трагические события в Едвабне в 1941-м и так далее. Пособия для гимназий и лицеев не обходят стороной болезненного для поляков вопроса об участии в разделе Чехословакии. Авторы пытаются найти обоснования действиям руководства страны. Подчеркивается, что в 1938 году Польша вернула утраченные земли, где большинство населения составляли поляки, а присоединение Заользья встретило поддержку значительной части польских граждан. Непременно указывается, что в разделе Чехословакии участвовали и венгры. Но авторы все же осуждают действия польской дипломатии и считают, что участие в грабеже южного соседа было неморальным, безрассудным и ошибочным. Оно испортило имидж Польши в Европе, которая стала выглядеть агрессором.
Что же касается внешнеполитического курса тогдашнего министра иностранных дел Юзефа Бека, то в учебной литературе он не подвергается критике, хотя в последнее время участились высказывания, что в 1939 году страна сделала неправильный выбор (достаточно вспомнить в этой связи книгу Петра Зыховича «Пакт Риббентроп – Бек, или Как поляки вместе с Третьим Рейхом могли победить Советский Союз», в которой автор сожалел о том, что Польша не стала союзницей Германии в войне против СССР).
Напротив, предметом особой национальной гордости поляков, культивирующейся учебниками, является твердое «нет», которое Польша сказала Германии, когда последняя потребовала Гданьск и разрешение на строительство экстерриториальной автострады. Все учебные пособия помещают фотографию Бека в сейме 5 мая 1939 года и приводят отрывки из его знаменитой речи: «Нам, в Польше, чуждо понятие мира любой ценой. В жизни людей, народов и государств есть лишь одна, ни с чем не сравнимая ценность. Это – чувство чести». Тем самым подчеркивается, что Польша стала первым государством, которое начало противодействие агрессорам.
— Как польские учебники говорят о причинах Второй мировой войны?
— Они формируют понимание, что война явилась результатом столкновения двух агрессивных идеологий и режимов – нацизма и коммунизма. Основная ответственность за развязывание войны возлагается, следовательно, на Германию и СССР. Обеим странам приписываются захватнические планы.
В польской интерпретации истоков войны важная роль отводится пакту Риббентропа — Молотова. Во всех без исключения учебниках присутствует фотография подписания этого договора, который расценивается как помощь Гитлеру. Вина за заключение союза с Германией, и тем самым побуждение к войне, возлагается на Сталина, якобы обиженного на то, что его не пригласили в Мюнхен и давно мечтающего о захватах. Пишут, что он торговался с обеими сторонами, пока не понял, что Гитлер предлагает больше. Заголовки учебников так и звучат: «Гитлер и Сталин делят Европу». В действиях Сталина авторы учебных пособий видят стремление к реваншу, собиранию земель Империи. Вывод их однозначен: действия Сталина указывают на то, что советское государство такое же агрессивное и жаждущее добычи, как и гитлеровская Германия.
Теорию равной ответственности подтверждает и интерпретация польскими учебниками генезиса «немецко-советской» войны. Утверждается, что Сталин и Гитлер не смогли договориться о разделе сфер влияния и Гитлер лишь опередил Сталина, делавшего вид, что верит в дружбу Гитлера, на самом деле интенсивно готовился к гигантскому наступлению на Запад.
В итоге СССР/Россия выступает в роли зачинщика войн, агрессора, оккупанта и насильника. Это позволяет переложить на нас основную ответственность за беды и несчастья, которые обрушились на поляков. Такой подход неизбежно формирует из россиян врагов, провоцирует желание услышать признание вины и получить моральную и материальную компенсацию за страдания. Эта ситуация не может не вызывать беспокойства.
— Красная армия освободила территорию Польши от немецких захватчиков. Этот факт находит отражение на страницах польских учебников?
— Авторы современных польских учебников избегают термина «освобождение». Он встречается редко и только в том случае, если рядом присутствуют польские вооруженные формирования. Например: «17 января советские войска и Первая армия Войска польского освободили Варшаву». Утверждается, что свободы поляки не получили. Подчеркивается, что СССР получил самые большие территориальные приобретения, в том числе половину Польши. Для польской учебной литературы характерно явное недовольство послевоенными границами. Причем, не только восточными, но и западными. Настойчиво проводится мысль, что Сталин намеренно закладывал яблоко раздора между Германией и Польшей, чтобы сохранить зависимость последней от СССР.
Авторы учебников также выражают сомнение в окончании войны для поляков в мае 1945 года, так как на территории Польши расположились войска советской армии. Все борцы с коммунистическим режимом в нынешней, Третьей Речи Посполитой объявлены патриотами и реабилитированы.
Можно сказать, что задача исторического образования – убедить учеников, что Польша не выиграла войну. Новый исторический миф гласит, что окончательная победа поляков наступила только в 1989-м, а в 1945 году началась новая, на этот раз советская оккупация. В предвзятом конструировании из СССР «оккупанта» польские учебники «забывают» упомянуть, что в борьбе за Польшу с Германией погибло 600 тысяч советских воинов, более 1 млн 400 тысяч были ранены и искалечены. И такое переформатирование памяти приносит свои плоды. В 2014 году социологические опросы показали, что только каждый пятый поляк считает Польшу победившей в войне.
— Учебники создают образ врага…
— В том-то и дело! В сознание поляков закладывается образ СССР/России как замаскированного захватчика и угнетателя, военного и политического врага, экспансионистской силы, угрожающей не только Польше, но и всему миру.
Возмущает настойчивое стремление представить СССР главным источником страданий поляков, подвести действия СССР к общему с Германией знаменателю и доказать вину СССР по отношению к Польше, часто вопреки очевидным фактам и здравому смыслу. Ведь жертвами немецкого террора, даже по оценкам IPN, стало 5 млн человек, что несопоставимо с документально подтвержденными данными о советских репрессиях в отношении 150 тысяч поляков. Однако претензии поляков к немцам слабеют, а к русским – растут.
Парадоксально, но на СССР перекладывается и вина за собственные грехи. Агрессия поляков в отношении евреев после прихода немцев объясняется массовым сотрудничеством евреев с советской властью в предшествующий период. На СССР возлагается ответственность и за неблаговидные действия поляков на западных присоединенных землях в конце войны. Во-первых, потому, что выселения были результатом нового передела Европы. А во-вторых, потому, что СССР проводил антипольскую, но благоприятную для немцев политику. Авторы учебников находят оправдания и для зверств украинских националистов, утверждая, что акции «деполонизации» часто подстрекали советские партизаны, руководимые офицерами НКВД.
— Откровенная фальсификация истории!
— Конечно. Такая предвзятость по отношению к СССР/России особенно контрастирует с апологизацией действий США, что свидетельствует о явной проамериканской направленности польских учебников. Речь идет не только о преувеличении роли Соединенных Штатов в победе над фашизмом, но и об оправдании использования атомного оружия. Учебные пособия доказывают целесообразность сбрасывания бомб на Хиросиму и Нагасаки в силу того, что борьба с японцами обычными вооружениями могла продлиться несколько лет, а потери американцев в этом случае составили бы около 500 тысяч солдат. По версии польских учебников, американцы из гуманных соображений продемонстрировали новое оружие, приведшее к гибели «всего лишь» 150 — 200 тысяч человек.
— Если бы речь шла о поляках, они бы вопили о геноциде.
— Избирательный подход к оценкам действий отдельных государств в годы войны не может не удивлять. К тому же если в российских учебниках авторы стремятся компенсировать негативные впечатления о польско-советских отношениях, которые могут сложиться у учащихся при изучении начального периода Второй мировой войны, вычленить то общее, что объединяло советский и польский народы и показать их совместную борьбу против нацизма, то авторы польских учебников ставят прямо противоположные цели: найти противоречия, привлечь внимание к тем несчастьям, которые СССР обрушил на головы поляков, вызвать к нему негативные чувства, которые следует перенести в настоящее.
— Если оценивать польские учебники истории в целом, то каковы их плюсы и минусы? Чему нам стоит поучиться у поляков?
— В первую очередь следует обратить внимание на результативность польской исторической политики, старающейся навязать свою точку зрения всему Евросоюзу. Одним из ярких доказательств является включение в учебники многих восточноевропейских стран, не исключая российских, сведений о Катыни, а также о Варшавском восстании 1944 года с непременным утверждением о том, что Красная армия намеренно остановилась на подступах к Варшаве и этим обрекла жителей города на гибель. Таким образом, частные эпизоды, касающийся только польско-советских отношений, приобрели символическое значение, и приводится в качестве доказательства злодеяний СССР в других странах, что является подтверждением эффективности работы польских историков и чиновников.
Особенный интерес вызывает отношение к истории в польском обществе. Каждый приехавший в Польшу легко может убедиться в том, что среднестатистический поляк знает свою историю значительно лучше, чем среднестатистический россиянин. Прошлое вызывает живой интерес у поляков и поддерживается на семейном и местном уровне. Активно развивается устная история. При желании любой поляк при поддержке государства или общественной организации может издать свои мемуары, и граждане Польши охотно пользуются такой возможностью. И школы, и университеты дают фундаментальное и престижное в обществе историческое образование. Из историков рекрутируется значительная часть польской элиты.
Положительной оценки заслуживает концептуальное единство польской учебной литературы по истории, опирающейся на установки власти, что резко контрастирует с хаосом российских учебников. Такой подход способствует укреплению национального самосознания.
Наконец, явное преимущество польских учебников — их дидактическая составляющая. Тесты продуманы, учебники качественно оформлены. Яркие и разнообразные иллюстрации, живые примеры способствуют лучшему усвоению материала. В университетах есть специальные подразделения, занимающиеся дидактическими разработками учебников по истории. Активно используются современные технологии, появились интерактивные учебники, делающие учебный процесс увлекательным и интересным. С этой точки зрения нам есть чему учиться у поляков.
ЖУРНАЛ «ИСТОРИК». 2015. №10. С.84-89.
