Курс лекций Николая Владимировича Сомина об имущественной теме в Новом Завете.
Сегодня у нас относительно простая лекция: я буду рассказывать о средневековых утопиях.
Дело вот в чём. Запад всё-таки нельзя совершенно топтать ногами. И они когда-то были христианами и там возникало достаточное количество идей, направленных на улучшение жизни, улучшение социального строя. И вот о двух таких случаях я сегодня постараюсь рассказать.
Первый – это «Утопия» Томаса Мора. У меня вообще-то слабость рассказывать о людях. Я считаю, что великие идеи неразрывно связаны с великими людьми. И жизнь этих людей необычайно интересна. И я какое-то время посвящу Томасу Мору.
Итак, Томас Мор, 1478-1535 годы. Сын известного лондонского юриста. Человек, который получил великолепное образование – обучался в Оксфорде. Человек необычайных способностей, знал массу языков, почёл всю древнюю литературу, которую тогда была издана. Есть письмо Эразма Роттердамского о Море, где он рисует совершенно замечательный портрет этого человека. Удивительные знания, полная добросовестность
Мор хотел быть священником. Года четыре он был то ли в самом монастыре, то ли около монастыря. А вы должны понимать, что в то время в Англии было католичество. Однако, желание как-то послужить народу, стране пересилило. Кроме того, священники – народ целибатный. Это его остановило. Он завёл семью. Было четверо детей, которыми он вплотную занимался. Первая жена умерла, он женился на второй, как он говорил, не красивой и не молодой, но которая обещала вплотную заниматься его детьми.
Мор благодаря своим необычайным способностям очень быстро пошёл в гору по государственной службе. Он быстро избирается в Палату общин. После – он становится спикером Палаты общин. Потом начинает служить королю, там тоже быстро поднимается по карьерной лестнице, и становится лорд-канцлером, по-нашему – премьер-министро
Но жизнь превратна. Король Генрих VIII вдруг увидел, что его жена, Екатерина Арагонская, ему не годится. И решил жениться на фрейлине (а там уже ребёночек был от этой фрейлины). Но надо было получить на развод разрешение Папы. Папа этого разрешения не дал, потому что не увидел для развода серьёзных поводов. Тогда Генрих VIII, человек в общем-то сильный, но необузданный в своих страстях, решил всех переиграть. Он вознамерился создать новую религию, где бы он был главой и он бы решал все проблемы, с кем ему и когда развестись. И он так и сделал, сумел это провернуть. И с тех пор в Англии англиканская религия. Новый епископ, естественно, благословил развод, появилась новая королева. А Мор, как человек честный, всего этого не принял. И когда король предложил всем своим подданным некий манифест, по которому надо было присягнуть новой наследнице и одновременно отказаться от католической веры, Мор его не подписал. Король был в бешенстве и вменил ему государственную измену. Мор был посажен в Тауэр, несколько лет там находился, и, в конце концов, король, видя твёрдость этого человека, решил его казнить. Причём его должны были волочить по улицам Лондона, а после, если он остался бы жив, отрезать ему мужское достоинство, вырезать кишки, четвертовать, а после расположить все отрезанные части на видных местах – на воротах Лондона. Но всё-таки король «смилостивился» и заменил такую казнь просто отсечением головы. Мор с необычайной твёрдостью принял эту казнь. Он был человек очень остроумный, всегда шутил, и шутки не оставил даже во время казни. Он говорил палачу, что, милый, у меня короткая шея, ты целься аккуратно, смотри, не промахнись. А уже на плахе он сказал: «Подожди, я поправлю бороду, уж она-то точно не виновата в государственной измене». Потрясающее самообладание.
Но задолго до этих событий, где-то в 1515 году, в начале своей государственной карьеры, Мор исполнял дипломатическую миссию в Голландии. Там он написал книгу – «Утопию». Точнее – вторую её часть. А после, возвратившись в Англию, он написал первую часть. Книга называлась «Утопия», что обычно с латинского переводят как «Нигдея», «Место, которого нет». И вообще, Мор – мастер мистификаций. Он очень старался, чтобы книгу приняли за чистую монету. И сделал он это следующим образом. В первой части Мор рассказывает, что он где-то в Антверпене, в Храме, встретился с интересным человеком, моряком Гитлодеем. Очень учёным, знающим не только латынь, но и греческий, сведущим в философии. И к тому же бывалым, который много повидал. Они разговорились, и Гитлодей стал ему рассказывать, что он видел. Вот встретился он с архиепископом. Речь зашла о том, что сейчас очень много воровства в народе, просто повсеместное воровство в Англии. Кардинал спросил его о причинах воровства, а Гитлодей отвечает: «Ваши овцы», – отвечаю я, – «обычно такие кроткие, довольные очень немногим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и неукротимыми, что поедают даже людей, разоряют и опустошают поля, дома и города». Речь идёт об огораживании. Дело в том, что Мор жил в начале периода огораживания. Это такой известный период начала капитализма в Англии, когда шерстяные ткани пошли в цену, и овцы, и, соответственно, пастбища для овец тоже стали в цене, и держатели земель стали сгонять с этих земель крестьян. В результате – нищенство, бродяжничество и, естественно, воровство. Кстати, переписыванием истории занимаются не только у нас и не только нашей истории. Занимается этим и Англия. Я недавно с удивлением прочёл, что есть современные историки, который считают, что всё это не так. Что механизмы огораживания совершенно другие, и виноват в нём, оказывается, простой люд, который не хотел работать. Обычная песня. Но здесь я больше верю Мору, который был, во-первых, в гуще событий: он одно время был судьёй и разбирал все эти дела. Во-вторых, он был самым настоящим политиком, и знал всё это не понаслышке.
Должен заметить, что самые заветные мысли Мора высказывает в книге не сам Мор, а как раз Гитлодей.
И после речь заходит о государстве, о собственности. И Гитлодей, высказывает такие мысли: «Впрочем, друг Мор, если сказать тебе по правде мое мнение, так, по-моему, где только есть частная собственность, где все мерят на деньги, там вряд ли когда-либо возможно правильное и успешное течение государственных дел. Иначе придется считать правильным то, что все лучшее достается самым дурным. Или удачным то, что все разделено очень немногим, да и те получают отнюдь не достаточно, остальные же решительно бедствуют». А потом Гитлодей продолжает: «Я твердо убежден в том, что распределение средств равномерным и справедливым способом и благополучие в ходе людских дел возможны только с совершенным уничтожением частной собственности. Но, пока у каждого есть личная собственность, нет совершенно никакой надежды на выздоровление и возвращение организма в хорошее состояние». Мор (из книги) начинает ему возражать: а я, мол, думаю, что если будет общая собственность, то никто не будет работать, об этом ещё Аристотель говорил. А Гитлодей на это отвечает: «Вот если бы ты побыл со мною в Утопии и сам посмотрел на их нравы и законы, как это сделал я, который прожил там пять лет и никогда не уехал бы оттуда, если бы не руководился желанием поведать об этом новом мире, ты бы вполне признал, что нигде в другом месте ты не видал народа с более правильным устройством, чем там». И Мор и другие слушатели просят этого Рафаила Гитлодея рассказать им об этой замечательной стране Утопии. Этот рассказ – во второй части книги.
Утопия расположена на острове. По сути дела, это – конфедерация, конфедерация 54-х городов. Каждый город, как пишет Мор, похож на другой. И, собственно, достаточно рассказать об одном городе – столице Утопии Амауроте. Амаурот – имя для знающих латынь переводится как Тёмный, Невидимый. Некоторые считают, что Мор здесь намекает на лондонские туманы, но на самом деле он подчёркивает этим, что это страна — утопическая, несуществующая. Кстати, слово «утопия» у нас осталось в языке именно благодаря книге Мора.
В каждом городе живёт примерно 6000 семей. Семья – это на самом деле некая производственная община, или хозяйство: там от 10-ти до 16-ти взрослых членов, остальное – молодняк, дети. Каждые 30 семей выбирают главу – сифогранта. Каждые 10 сифогрантов выбирают транибора. Таким образом получается 200 сифогрантов, 20 траниборов. А уже траниборы выбирают князя, главу города. И князь, траниборы и 2 сифогранта, которые меняются всё время, образуют сенат, который решает все дела города. Он часто заседает. Все должности — выборные, но вот по такой пирамиде. Правда, у Мора остаётся совершенно непонятным, как образуется верховное правительство всей страны. Почему – не знаю. Он так глухо упоминает, что есть такое правительство, но это не расшифровывает.
В Утопии – общественная собственность. Лучше сказать, общественная собственность на средства производства, потому что у жителей есть личная собственность. Денег и торговли нет. Каждый получает со складов, которые находятся в домах сифогрантов, всё, что пожелает. Но никакого ажиотажа нет, так как все склады ломятся от товаров и вещей, и никогда нет никакого дефицита: в любой момент можно взять необходимое.
Утопийцы трудятся. Причём трудятся все, подавляющее большинство, кроме высших должностных лиц и учёных. Причём рабочий день 6 часов, но и этого оказывается достаточно для полного изобилия. Мор настаивает на этой всеобщей трудовой повинности. И считает, что в современной ему Англии производительным трудом занимается меньшая часть населения (он называет около 20%), а всё остальное – какие-то торговцы, слуги, аристократы; слишком много попов, он замечает.
Вроде бы в Утопии все равны. Нет аристократии. Есть учёные, но их, во-первых, мало. А во-вторых, сам народ видит, что этот человек очень любит заниматься науками, и решает, что ему лучше заниматься не физическим трудом, а вот этими вещами. Однако, имеются рабы. Мор этим нисколько не смущается. Рабами являются либо пленники в войнах, либо люди, которые были приговорены к смертной казни, но в Утопии смертная казнь заменяется рабством. Рабами становятся и за другие тяжкие преступления, в частности, за прелюбодеяние. Князь и сенат могут объявить амнистию, и освободить раба.
Золото в Утопии – самый ненужный и бесполезный металл. Оно мягкое, и никакого оружия и никаких машин из него не сделаешь. Поэтому употребление золота в Утопии такое: из него делают ночные горшки (оно плохо окисляется), и из него делают цепи для рабов, поскольку оно тяжёлое. Лучшего применения золоту утопийцы не находят. Деньги у них есть, но только для внешней торговли с окрестными государствами.
Основой общественного строя являются семья и брак. Это для Мора святое. Матери сами воспитывают своих детей. Как я уже сказал, очень строгие законы за всякого рода грехи прелюбодеяния. Однако, такая любопытная особенность: у утопийцев есть обычай прежде совершения бракосочетания и невесту жениху, и жениха невесте показывать совершенно голыми. Мор говорит: я удивляюсь, почему другие народы так не делают. Когда они покупают себе коня, они его осматривают и сзади, и спереди; не беспокойтесь, всё посмотрят. А в таком важном деле, как женитьба, оказывается, этого совершенно нет. И жених судит о невесте, так сказать, совершенно неадекватно, и отсюда масса проблем, трагедий, разводов в дальнейшем. А в Утопии это редкость. Хотя бывают разводы. Если люди не сошлись характером, они по обоюдному согласию разводятся.
Обычны общие трапезы. Вот эта семья в смысле трудовой общины собирается вместе и трапезничает. Хотя каждый может есть у себя дома. Но утопийцы этого не делают. Зачем, если есть прекрасная готовка, прекрасное качество пищи, беседы со знакомыми, хорошими людьми. Дома это делать бессмысленно.
Интересный момент: каждый может поехать в другой город. Но всё не так просто: только с письменного разрешения аж сената города. Причём, если он уезжает и гостит там более трёх дней, он там обязан трудиться. Но это опять-таки такие меры для того, чтобы люди не были в праздности. Труд в Утопии – главное!
Люди в Утопии занимаются ремёслами. Мор не фантаст, он не придумывает фантастических машин; там все ремёсла на уровне XVI века, не более. Все утопийцы занимаются и сельским хозяйством. Ибо есть поля и деревни вокруг каждого города. Но занимаются они там вахтовым методом: каждый утопиец должен два года отработать в деревне. А вообще утопийцы живут в городе, и каждый занимается каким-то ремеслом, в котором он является специалистом.
Войны утопийцы не любят. Но вынуждены воевать с окрестными народами, которые очень завидуют утопийцам, видя их хорошую жизнь и богатство. Однако – тоже интересно – утопийцы считают вполне корректным поводом к войне, если соседнее государство пренебрегает своими землями: не засевает их, как-то оставляет в пренебрежении. Так что утопийцы наверняка воевали бы и с нами.
Утопийцы очень любят, т.е. ценят жизни своих граждан, поэтому на военное столкновение идут в последнюю очередь, а действуют, прежде всего, дипломатическими методами и не чураются чисто византийских методов: подкупа, организации каких-то раздоров между врагами. И только если всё это не проходит, тогда они покупают за деньги наёмников соседнего государства и с ними воюют. А если и здесь не получается, тогда воюют сами. Причём в армии у утопийцев как женщины, так и мужчины. Ну, в этом Томас Мор солидарен с Платоном, который в своём знаменитом диалоге «Государство» тоже предполагал, что армия должна состоять из мужчин и женщин.
Религия. Очень интересный момент. В общем-то, в Утопии религиозная терпимость, однако там нет атеистов. Все верят в бессмертие души и, в общем, в посмертную жизнь для души. И, более того, людей, которые в это не верят, утопийцы из своего государства просто изгоняют. Ибо они считают, что такой человек – человек «безбашенный», он не будет подчиняться и государственным законам. Такой человек просто опасен для общества. Вот. Они допускают разные религии, но в основном они поклоняются культу Солнца, Солнечной религии. Интересный момент: христианство в Утопию приносят только Гитлодей и его спутники. И, в общем-то, утопийцы, познакомившись с христианством, говорят: «Да, это замечательная религия». Но она там, отнюдь, не превалирует. Такой, в общем-то, понимаете, момент удивительный просто. Дело в том, что сам Мор – это твёрдый, можно сказать, пламенный христианин. Он канонизирован католической церковью, если я не ошибаюсь в 1935 году. Канонизирован именно за религиозную стойкость, за верность католичеству. И вот, представляете, вот этот вот святой в своём идеальном государстве вовсе не выводит христианство не только как государственную, но даже как превалирующую религию. Между прочим, этот момент даёт повод историкам, и в основном историкам католическим, считать всю книгу Мора некоей мистификацией. Они считают, что Мор, человек очень умный, очень остроумный, склонный к проделкам и мистификациям, написал книгу ироническую, книгу – некую тонкую сатиру на социализм. Но это, конечно, частное мнение. И ни я его не разделяю, ни большинство историков-культу
Через столетия появилась другая знаменитая книга, написанная католическим доминиканским монахом Томмазо Кампанеллой, которая называется «Город Солнца». Томмазо Кампанелла. Опять-таки, не могу о нём не сказать. Потрясающий человек, сын простого сапожника. Стал в отрочестве монахом ради образования. Имел какую-то необычайную тягу к чтению, к образованию, к наукам. Глотал книги, в общем, мгновенно. У него обнаружился талант такого, что ли, проповедника, диалектика, спорщика. Он выигрывал все схоластические споры, которые между монахами в средние века были очень часты, и они этим, надо сказать, прилежно занимались. Но понимаете, этот человек был с темпераментом совершенно не монашеским. Он был пламенным патриотом своей Калабрии. Это юг Италии, там Неаполь и ещё несколько городов. В то время они были захвачены Испанией, которая в то время была одним из таких, что ли, сильнейших государств в Европе. Начал организовывать вооружённый мятеж. Подговаривал сообщников, договорился с турецким флотом, который в определённый момент должен был подойти к Неаполю и поддержать восстание пушками. Но как ни тщательно готовилось восстание, естественно, объявился иуда. И всех главных заговорщиков, буквально, за несколько часов до начала восстания взяли, в общем, тёпленькими. Вот. И, конечно, Кампанеллу бы казнили, если бы он не считался еретиком. А он ещё раньше как-то вёл себя очень свободно: написал несколько сочинений, которые в тогдашнюю схоластику никак не укладывались. И в результате он приобрёл статус еретика. Его обвинили в том, что он пользовался без спроса папской библиотекой, когда он был одно время в Риме. И самое удивительное, что именно это обвинение в ереси его спасло. Вместо казни его определили к пожизненному заключению, но с пытками. Его много раз пытали, причём жестоко пытали. Одна из пыток, как он писал, продолжалась подряд 40 часов. А вы представляете, что значат средневековые пытки? Но, правда, и современные не лучше. Он всё выдержал: никого не сдал, ни одного лишнего слова не сказал. Он провёл в тюрьмах 27 лет, был в 50-ти тюрьмах. Всё это он выдержал и перенёс. И вот в тюрьме в 1602 году (вообще, годы Кампанеллы 1568-1639 гг.) он пишет свою знаменитую книгу «Город Солнца». И ему её удаётся переправить из тюрьмы на волю, а она там с помощью его друзей, кстати, протестантов была напечатана. После он сделал латинский вариант этой книги.
Сам Кампанелла действительно увлекался науками. Но увлекался, надо сказать, довольно своеобразно. Он был фанатом астрологии. И в «городе Солнца» – там буквально треть текста посвящена разным астрологическим соображениям. Солярии, жители города Солнца, живут по законам астрологии и, в общем, всё делают по этим законам. Он был большим докой в астрологии и, опять-таки, самое удивительное, что это его тоже спасло. Ни один из пап астрологию не принимает, справедливо считая ее лженаукой. Но один из пап (слаб человек) все-таки увлекался астрологией. И когда он узнал, что есть такой замечательный человек, специалист по астрологии Кампанелла, он сначала перетянул его в свой круг влияния, а после вообще освободил. Ну и в результате Кампанеллу тут же стали снова обвинять в ереси. Ему удалось бежать, причем с попустительства папы: он, так сказать, закрыл на это глаза. И ему удалось бежать во Францию. Там Кампанелла кончил свои дни, в общем-то, в почёте. А Франция XVII века – это уже время мушкетёров, время просветителей, философов.
Книга «Город Солнца», так же как и «Утопия», приобрела очень большую известность. И, конечно, Кампанелла, знаток литературы, «Утопию» читал. «Утопия» была переведена к тому времени на много европейских языков. И самое удивительное, что она была в последнюю очередь переведена на английский язык. Потому что «Утопия» была написана по латыни и, в общем-то, тогдашнее общество интеллигентное, образованное – они все тогда латынь знали. После «Утопию» перевели на французский, немецкий, итальянский. А после, когда уже тучи над именем Мора рассеялись, в Англии перевели на английский язык. Конечно, Кампанелла эту книгу знал. Однако, нельзя сказать, что на Кампанеллу она произвела большое впечатление. Во всяком случае, влияние «Утопии», я бы сказал, просто не наблюдается. «Города Солнца» – книжечка с литературной точки зрения слабая, в отличие от блестяще написанной «Утопии». Но она хороша ясностью изложения. Четкость там, в общем-то, совершенно потрясающая.
Утопия начинается описанием некоего города Солнца, в который попал некий мореход. И вот этот мореход рассказывает гостиннику о своих странствиях.
Город Солнца расположен на высоком холме. На вершине холма расположен замечательный Храм Солнца, удивительный храм. Вокруг этого храма концентрическими кругами вниз располагается город и концентрическими кругами построены стены: 7 колец стен. Стены очень прочные и взять в военном отношении город Солнца очень и очень сложно. Ибо, взяв первую стену, неприятель должен наткнуться на следующую стену, ещё более высокую. Стены расписаны. Так сказать, расписаны граффити. И с помощью этих рисунков проиллюстрирован
Как и в «Утопии», в «Городе Солнца» все трудятся. Но там отношение к труду имеет более религиозный характер, чем в «Утопии». Кампанелла говорит, что там все трудятся с радостью. И для соляриев труд – это одновременно и учёба, и удовольствие. У соляриев нет не только частной собственности, но нет и личной собственности. Все ходят примерно в одинаковых, т.е. не примерно, а в общем-то практически одинаковых одеждах. Самые тяжёлые ремёсла у утопийцев считаются самыми почётными. А рабов в городе Солнца нет. Они считают, что рабы развращают нравы людей. Трудятся они всего 4 часа. Этого достаточно для изобилия. Здесь Кампанелла даже переплюнул Мора. Остальное время так же, как и в «Утопии», жители проводят в приятных беседах, в изучении наук, в общем, в самосовершенство
Семьи нет, а есть функция деторождения. Солярии объясняют, что семья привязывает. Семья – это некий элемент эгоизма. И чтобы полностью исключить эгоизм, семья упразднена. Хотя нельзя сказать, что нравы там строгие, но достаточно своеобразные. Во-первых, всякая женщина может вступать в связь с мужчиной только по достижении 19-ти лет, а мужчина по достижении, я не помню точно, 21 – 23-х лет. И, в общем-то, такое воздержание приветствуется. Но после по решению священников, надзирателей, служителей, которые в городе Солнца – одно и то же, назначаются пары. Это делается исходя из соображений астрологии: у каждого человека считаются гороскоп и каждый сочетается с тем, с кем указали звёзды.
Каждый ребёнок считается общим, никакого нет материнства, воспитываются специальные кормилицы детей. Как солярии всё это объясняют? Они считают, что воспитание это очень важно, и надо заниматься воспитанием. В городе Солнца этому очень много уделяется внимания, но этого не достаточно. Понимаете, всё равно воспитание не всесильно, а поэтому надо, так сказать, производить хороших людей, здоровых как физически, так и морально. И вот, ради этого и существует эта система подбора пар, причём эти пары вовсе не постоянны. Вообще говоря, в этом смысле город Солнца предстаёт, как некий что ли инкубатор, как птицефабрика для производства хорошего здорового человеческого материала. И в этом смысле это, конечно, совершенно чудовищное установление города Солнца. Но что есть, то есть: из песни слова не выкинешь.
Религия в городе Солнца. Там единая религия. Но самое интересное, что это, опять-таки, не христианство. Солярии знают о христианстве, как-то чтут христианских святых, читали Евангелие, апостола Павла. Тем не менее, у них особая религия Солнца и главным священником и главным жрецом является одновременно и правитель всего государства. Там строго теократическая система правления. Нет там и избирательного права и должности назначаются сверху вниз. Ближайший помощник Солнца, как там называется Верховный жрец – это мощь мудрость и любовь – три высших должности, в государстве, каждая из которых ведает определённой частью. Мощь ведает военным делом, а мудрость ведает науками, а любовь ведает детопроизводство
Никакой веротерпимости нет, и верить можно только в религию города Солнца. И всё это замешано, ещё раз подчёркиваю, на астрологии. И сама эта религия, она настолько тесно связана с астрологией, что просто, жуть берёт: всё-таки это написал католик, пламенный христианин, католический монах. Удивительно!
Хочется сделать некоторые выводы. Конечно «Утопия», на мой взгляд, это никакая не утопия, потому что утопия у нас понимается, как нечто несбыточное, невозможное. Но на самом деле нет: это, в общем-то, достаточно реальный проект общества. Мор был трезвым человеком, не фантастом совершенно. И если отбросить некоторые детали, это именно проект христианского социализма.
«Город Солнца» Кампанеллы имеет другой вкус. Какой-то вкус оккультный, вкус фантастический, вкус неприятный. И эта вот чудовищная система деторождения, отрицания семьи – она совершенно неприемлема. Но я должен всё-таки подчеркнуть, что в обеих утопиях труд является основой всего: полная всеобщая трудовая занятость. И та, и другая утопии считают это основой общества и основой благоденствия. Причём, в «Городе Солнца», религиозная составляющая труда – она более подчёркнута. И на мой взгляд, это правильно. У нас, к сожалению, в православии труд обычно рассматривается с точки зрения аскетической. Там в первую очередь наиболее ценными считаются книги, написанные монахами, которые труд рассматривали, как некое аскетическое делание, в общем-то, достаточно второстепенное. И поэтому вот такого религиозного отношения к труду в православии не выработано. Да, работа является некой частностью, неким наказанием, которое Господь дал народу, человечеству в результате грехопадения. Но понимаете, в чём дело – дал в качестве наказания. Лучше сказать, дал это в качестве епитимьи. И человек должен именно трудом эту епитимью отработать. И тогда это наказание снимется. Вот если мы таким образом будем относиться к труду, мне кажется, это будет более правильным. Причём, это вовсе такое не протестантское отношение. Там, в конце концов, благом является не труд, а благом является богатство, обогащение. А труд, – он, вроде, теоретически является средством к этому благу. Вы сейчас сами видите, что средств к обогащению много разных, и труд вовсе не является среди них первым номером. Понимаете, люди стараются не работать, но, тем не менее, обогатиться. Сейчас это норма, сейчас это считается «Вот так и надо! Работают только дураки».
И второй резон, который, по-моему, мы – а под нами я понимаю людей, которые стремятся к новому обществу, которые пытаются составить проект нового общества, которые пытаются его осуществить – второй резон, который мы должны из этих утопий вынести: то, что социализм (обе утопии представляют нам два разных варианта) должен быть религиозным. И только такой социализм устойчив, и только такой социализм благостен. Так сказать, сделать социалистическое общество на базе секулярного гуманизма, в общем-то, можно. Можно, но такое общество будет неустойчивым по очень простой причине, о которой я на наших лекциях много раз говорил. Дело в том, что эгоистов больше чем альтруистов, и индивидуалистов больше, чем коллективистов. А социализм – общество коллективистское
Это всё, что я вам сегодня хотел рассказать.
(Вопрос): Хочу вернуться к предыдущей лекции, где Вы сказали, что справедливое общество может быть только христианским. Вопрос: только ли христианское общество может быть справедливым, или, например, справедливое общество может быть мусульманским, иудейским?
(Лектор): Я христианин, и из меня это уже не выбьешь. Россия – христианская страна. Не только христианство создало Россию, русскую культуру, государственност
(Вопрос): В русской философии эти две книги как-то обсуждались, рассматривались? И у кого?
(Лектор): Мало обсуждались. «Утопия» была переведена у нас в XVIII веке. У нас знала её наша культурная среда. Но нельзя сказать, что «Утопия», тем более «Город солнца», повлияли на русскую религиозную мысль. Скорее наши философы больше занимались Платоном: «Государством» Платона. Можно сказать, что это первая знаменитая утопия, которая приобрела вселенский масштаб. Если бы у нас было время, то я бы об этом рассказал. Древний мир – это очень интересно: мнение Платона о государственном и социальном обустройстве, соображения Аристотеля об этом, об экономике. Это очень интересно и поучительно!
Что касается Мора и Кампанеллы, то я не встречал каких-то статей наших крупных философов, посвященных этим произведениям. Может быть, поэтому я решил в вашей памяти освежить их. Только марксистские мыслители упоминали и Мора, и Кампанеллу. Но в общем они у них ходили в «плохишах». Если вы помните «Три источника и три составных части марксизма» Ленина, то там в качестве составной части упоминается французский утопический социализм, а вовсе не Мор и Кампанелла. Кажется, Энгельс довольно прохладно отозвался об «Утопии», но, может, он почувствовал, что там слишком много христианства?
(Вопрос): Как взаимосвязаны эти утопии с построением государства в Парагвае?
(Лектор): Государство иезуитов в Парагвае – замечательный эпизод человеческой истории, который вам, людям, которые хотят построить социализм, обязательно нужно знать. Есть мнение, что иезуиты, которые организовали это государство, просто буквально начитались «Город солнца» Кампанеллы и решили реализовать это среди индейцев, и это получилось. Они реализовали очень похожую утопию.
(Вопрос): Если я правильно понимаю, то и Мор, и Кампанелла, говорили, что город Солнца и Утопию населял некий народ, который сбежал из Индии. Это веяние великих географических открытий или здесь есть какой-то глубокий смысл?
(Ответ): Я надеюсь, что это веяние великих географических открытий. Дело в том, что сам Мор в предисловии подчеркивает, что он не знает, в какой части света находится Утопия. Там предисловие в виде письма Петру Эгидию – это друг Гитлодея. И Мор пишет, что «мне очень стыдно, что я не успел спросить, где находится Утопия, но может ты с ним спишешься и узнаешь?» В общем, Мор темнит здесь. Кампанелла более определенно говорит, что город Солнца находится чуть ли не на Цейлоне, а Цейлон – это та же Индия.
Я в своей жизни много во что упирался, и упирался в том числе в индийскую религию: был йогом, стоял на голове, читал разные трактаты. Слава Богу, что я в это всё не вляпался по-настоящему, и вам не советую.
Поэтому у меня нет большого пиетета к индийской религии и культуре. Да, где-то любопытно, где-то уникально, но в целом восхищаться-то нечем. Надеюсь, что и у Кампанеллы этого тоже не было.
Оставить комментарий