К. Леонтьев: гносеология и метод «натуралистической социологии».

Сегодня, слава Богу, стали вспоминать о творческом наследии выдающегося русского мыслителя К. Леонтьева (1831-1891). Для нас это наследие имеет двоякое значение.

Творческое наследие К. Леонтьева: двоякое значение для современной России.

Во-первых, в его работах содержатся выводы и мысли, которые сохраняют свою актуальность и сегодня, в 21 веке. Прежде всего, его мысли, касающиеся либерализма и его различных конкретных проявлений. В ходе и по окончании двух мировых войн 20 века либерализм несколько ослабил свое влияние на человечество, порой даже скрывался «в подполье». Но с конца прошлого века начался «ренессанс» либерализма. Либерализм конца 20 – начала 21 вв. произрастил цветы еще более ядовитые, чем либерализм времен К. Леонтьева. Эффективным противоядием в условиях этого «ренессанса» оказываются произведения Леонтьева. Такое ощущение, что они писались не в 70-80-е гг. 19 века, а вчера. Конечно, актуальность Леонтьева не ограничивается только темой либерализма. Не менее «свежими» оказываются мысли Леонтьева по вопросам национализма (племенизма), социализма, церковной жизни и религии, «вавилонского смешения» народов (интернационализация и глобализация), государства, сословной структуры общества, «технического прогресса», роли науки и знания в общественном развитии и т.п. Все эти вопросы рассматривались Леонтьевым в рамках его оригинальной социологии.

Во-вторых, нам еще более важен метод мировосприятия и миропонимания, которым пользовался К. Леонтьев. Выражаясь, языком философов, нас интересует гносеология (теория познания) этого русского мыслителя. Тема не праздная. Хотя бы потому, что многие мысли Леонтьева оказались пророчествами, реализованными в 20 веке. Вполне вероятно, что какие-то из его предсказаний будут реализованы в 21 веке. Леонтьев был мало известен в России при своей жизни. Сегодня он намного более известен, чем в конце 19 века. А вот многие профессиональные «социологи» и прочие «ученые» — современники Леонтьева были у всех на виду и на слуху. Но их выводы и идеи не выдержали испытания временем, они оказались бесплодными, их имена сегодня знают только узкие специалисты. Таковы парадоксы мыслительной жизни человечества.

Тема гносеологии К. Леонтьева крайне обширна. Обращу внимание лишь на некоторые моменты.

Гносеология К. Леонтьева: Православие.

У К. Леонтьева познание мира, в том числе социального, зиждется на прочном фундаменте Православия. Для него не существует надуманной проблемы «наука и религия». Эта проблема, по мнению Константина Николаевича, совершенно искусственная и даже провокационная. Она вообще появилась на свет тогда, когда человека перестала интересовать Истина (именно с большой буквы), когда люди стали отходить от Бога, когда они стали терять духовное зрение. Христианство не только не отвергает познание окружающего мира и человека, но наоборот считает это непременным условием настоящей, полноценной жизни человека. Познание физического мира, общества, человека – процесс постижения Бога, Который есть Истина. К. Леонтьев убедительно показывает, что окончательный отказ науки от постижения Истины произошел тогда, когда она сознательно взяла на вооружение догматы ложной религии, называемой либерализмом. Во времена К. Леонтьева большая часть науки окончательно выродилась в религиозную секту, агрессивную, влиятельную и крайне разрушительную.

Гносеология К. Леонтьева: сомнение в «очевидном»

Эта псевдонаучная секта, вооруженная догматами либерализма, за время своего существования (примерно с 16 века) сумела внести серьезные повреждения в сознание людей. Многие догмы либерализма для обычного человека стали «очевидными», стали «истинами, не требующими доказательств». С каждым поколением человечество все более утрачивает способность различать, где истина, а где ложь; где правда, а где кривда; где свет, а где тень и даже полный мрак. На фоне этой всеобщей слепоты и неразборчивости Константин Николаевич являл собой редкий пример человека, который не утратил способности различать свет и тень, правду и кривду, истину и ложь. По крайней мере, он обладал удивительной способностью не принимать ничего на веру. Все подвергать сомнению. Такой метод «сомнения» порой давал удивительные результаты: Леонтьев вскрывал либеральную ложь. Даже если она упрятана в красивую упаковку, на которой написано: «научная теория». В Христианстве подобная способность называется «даром различения духов» (1 Кор. 12:10). Под ним понимается дар различения, что от Бога, а что от дьявола.

Гносеология К. Леонтьева: эстетическое зрение.

Конечно, для «различения духов» необходимо духовное очищение человека, духовная трезвость (трезвение) и многое другое, что требует от него непрестанной внутренней работы. К. Леонтьев такую работу над собой вел, по крайней мере, последние два десятилетия своей жизни. Под руководством опытных наставников. В частности, последним его духовником был опытнейший Амвросий Оптинский (1812 – 1891), который сегодня канонизирован в лике преподобного. Некоторые исследователи творчества К. Леонтьева справедливо отмечают, что у него был дополнительный способ «различения духов», крайне редкий. Речь идет о восприятии окружающего мира (как физического, так и социального) через призму эстетики.

Эстеты существовали во все времена, в том числе во второй половине 19 века. Однако подавляющая часть эстетов (как профессионалов, так и любителей) интересовалась лишь «отраженной», или «мертвой» красотой. Т.е. красотой, запечатленной в произведениях искусства (живопись, музыка, литература и т.д.). Такое эстетство получило большое развитие в России в конце 19 – начале 20 вв. Леонтьев являл собой редкий пример эстета, которого интересовала «первичная», или «живая» красота. Он не считал себя не искусствоведом, ни литературоведом, ни художественным критиком. Хотя, тем не менее, он оставил много интересных замечаний о мировой и русской литературе, в частности о произведениях Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого и др.

А вот «первичный» физический и социальный мир был всегда в центре внимания Леонтьева. Константин Николаевич воспринимал его как царство красок, света и тени, контрастов, разнообразия форм, полюсов, борьбы противоположностей, хаоса и гармонии и т.п. Соответственно явления и объекты социальной жизни, события и герои человеческой истории оценивались Леонтьевым по шкале, крайними точками которой были «абсолютно красивое (прекрасное)» и «абсолютно безобразное (уродливое)». Леонтьев считал, что абсолютное красивое (прекрасное) имеет исключительно Божественное происхождение. Абсолютно безобразное (уродливое) явление – продукт деятельности человека, полностью утратившего связь с Богом. Реальная земная жизнь никогда не достигала крайних точек этой шкалы. «Абсолютно красивое (прекрасное)» — свойство рая или Царства Божия, которое на земле построить нельзя. «Абсолютно безобразное (уродливое)» — свойство ада или состояние земной жизни в последние дни, описанное в Апокалипсисе.

Применительно к органическому миру у Леонтьева прекрасное есть олицетворение жизни, а безобразное – признак умирания или самой смерти. Развитие любого органического объекта находит свое внешнее выражение в том, что он становится все более сложным (по Леонтьеву – «цветущая сложность»). А упрощение структуры такого объекта есть процесс умирания. Окончательная смерть – разложение объекта на простейшие элементы, атомы.

Метод К. Леонтьева: «натуралистическая социология».

Общество, цивилизация, социальные институты у Леонтьева также относятся к разряду органических объектов со своими фазами возрастания и умирания. Такое восприятие общества и социальных процессов Леонтьевым, вероятно, можно объяснить тем, что Константин Николаевич имел медицинское образование и в молодости был медиком (в частности, во время Крымской войны работал военным врачом). Леонтьев был к тому же последователем Н. Данилевского, основателя теории цивилизации (культурно-исторических типов). Николай Яковлевич был биологом и в ходе разработки своего учения о культурно-исторических типах также широко пользовался аналогиями из биологии, физиологии и медицины. С учетом сказанного картину общества и истории, которую нам оставил К. Леонтьев исследователи его творчества нередко называют «натуралистической социологией».

«Лирическое отступление». Как наших студентов учат экономике.

Сейчас мне хотелось бы сказать о том аспекте, который я еще никогда не затрагивал. Может быть, глубокого научного обоснования метод Леонтьева, основанный на изучении социальной жизни с помощью натуралистических аналогий, не имеет. Тем не менее, опыт практического использования этого метода нашими и зарубежными социологами показывает, что этот метод «работает».

Утверждаю это, опираясь, в том числе, на собственный опыт преподавания различных экономических дисциплин (он составляет уже четыре десятка лет). В советское время это были в основном такие дисциплины, как политическая экономия и мировая экономика. В постсоветский период – экономическая теория, международные финансы, мировая экономика. Излишне говорить, что и тогда, и сейчас вся наша отечественная экономическая «наука» была и остается по сути «импортной». Тогда, в СССР даже в прикладных экономических дисциплинах в лошадиных дозах присутствовал марксизм, который, как известно, был «импортирован» в Россию из Европы в 19 веке. Политэкономия из такого марксизма состояла на 100%. Сейчас, в «демократической» России преподавание любой экономической дисциплины основывается на таком западном «импорте», как «монетаризм», «экономикс», «институционализм» и прочие «интеллектуальные продукты», трудно произносимые по-русски. Я сейчас не собираюсь раскрывать либеральную ложь всей «импортной» экономической «науки». Речь о другом – о психологии восприятия этих «импортных» знаний.

Прежде всего, используется «птичий язык», который среднестатистическому гражданину нашей страны понять почти невозможно. Это чистая «эзотерика», призванная, с одной стороны, создавать у молодежи комплекс неполноценности; с другой стороны, произвести впечатление интеллектуального превосходства «профессиональных экономистов» над остальной серой массой, непосвященной в тайны мира экономики. Усиливается этот эффект поляризации общества на «посвященных» и «профанов» благодаря тому, что «экономическая наука» неимоверно усложняет самые простые вещи с помощью математики. Рисуются различные графики, составляются таблицы, используются регрессии и корреляции, биномы Ньютона и интегралы. И все для того, чтобы доказать, что 2 Х 2 = 4. Но и это было бы еще полбеды. Чаще всего вся математическая чехарда нужна для того, чтобы студенты поверили, что 2 Х 2 = 3. Или 5. Обычное надувательство с использованием «научных» методов». Вообще все это удивительно напоминает мне сцены из Евангелия, когда фарисеи и книжники выступали в роли «учителей», преподающих простому народу вещи, порой сомнительные и даже вредные для души. Простой народ такие «учителя» воспринимали как «невежд в законе», наводили на простолюдинов страх и ужас. Вспомним, хотя бы евангельскую историю о слепорожденном. Фарисеи допрашивали родителей исцеленного Иисусом Христом юноши, при этом допрашиваемые испытывали панический страх перед Иудейскими учителями.

Сам помню, как в свое время учил и сдавал политическую экономию и «Капитал» Маркса, будучи студентом и аспирантом. Какой религиозный трепет создавали очень глубокомысленные рассуждения классика об «анализе и синтезе», о «восхождении от конкретного к абстрактному», а затем вновь о «возвращении к конкретному», о «единстве логического и исторического», о «метаморфозах капитала», о двойственном характере труда» и т.д. Тратя невероятное количество времени на постижение талмудической логики Маркса (тогда это называлось «грызть гранит науки»), мы, студенты-экономисты, сохраняли весьма смутное представление о том, что такое настоящая экономика. Я отнюдь не утверждаю, что все, что было написано в «Капитале» Марксом, — глупость. Ни в коем случае. Я говорю лишь о том, что найти и тем более распробовать «изюм» в «Капитале» непосвященному человеку было крайне трудно. Студенту приходилось многие вещи просто заучивать. За 40 лет моей преподавательской работы я, конечно, во многом разобрался. Переводить с «птичьего» (или «талмудического») тоже научился. В принципе суть пудового «Капитала» могу объяснить в течение одной академической «пары». Магические чары марксизма, монетаризма и экономического либерализма рассеиваются как утренний туман.

Сегодня студенты находятся в еще более тяжелом положении. Так называемые «знания об экономике» представляют собой груду каких-то формул, графиков, индексов, рейтингов, эзотерических текстов на «птичьем языке», а также разных имен, среди которых нет ни одного русского. Мне есть с чем сравнивать: это похуже марксизма. Тот смахивал на талмудические тексты, нынешние «экономические знания» — на «каббалу» (в той ее версии, которая предназначена не для «посвященных», а для «профанов»). Весь сложный мир экономики у современного студента сводится к бирже и рынку «ФОРЕКС». Никаких понятых из жизни аналогий учащимся не предлагается. В лучшем случае – аналогия из мира механики, где все сводится к движению атомов. А автоматическим регулятором этого хаотического мира атомов является неведомый и непостижимый рынок.

К чему я сделал такое пространное «лирической отступление»? К тому, чтобы читатель понял, что сегодня крайне актуальной задачей является противопоставить талмудической и каббалистической магии «экономической науки» наше национальное понимание экономики. Оно должно быть доступным не только «избранным» специалистам, но и всем людям.

«Натуралистическая социология» К. Леонтьева: опыт применения для объяснения экономики.

Для решения этой задачи крайне полезен метод аналогий. В том числе тот метод, который предлагает Леонтьев, сравнивая общество с органическим объектом, живым организмом. В этом ведь суть его «натуралистической социологии». Признаюсь, я и раньше использовал в некоторых случаях этот метод, только не зная, что это «метод Леонтьева». Представлю некоторые важнейшие фрагменты картины экономики в рамках натуралистической социологии Леонтьева.

1. Экономика – живой организм. Для наглядности ее можно сравнить с организмом (телом) человека. Подобно тому, как тело человека может пребывать в состоянии здоровья и нездоровья (болезни), экономика также может находиться в этих состояниях. С тех пор, когда мир прошел фазу «цветущей сложности» и вступил в фазу «упрощающей нивелировки» (по Леонтьеву), экономика вошла в состояние хронического недомогания.

2. Экономический организм развивается, достигает своей зрелости и умирает. Каждому возрасту такого организма присущи свои правила жизни, труда, питания, свои лекарства и свои методы лечения. Экономические организмы имеют национальную специфику. Не может быть единого эталона экономического организма, равно как не может быть универсальных лекарств и методов лечения.

3. Организм экономики состоит из множества частей, функционально между собой связанных. Жизнь этого организма может представить как процесс непрерывного метаболизма, т.е. обмена веществ. В экономике под метаболизмом понимается обмен различных частей организма производственными ресурсами, полуфабрикатами, энергией, услугами, продуктами конечного потребления.

4. Каковы основные части экономического организма? Костно-мышечная система – производительные силы. Желудок и кишечник (органы пищеварения) – энергетическая система. Сердечнососудистая система – банки и денежное обращение. Мозг – централизованное управление и планирование. Нервная система – информационная система, проводящая сигналы управления и сигнализирующая об отклонениях в экономике. Печень – системы переработки отходов производства и потребления. И т.д.

5. В свое время Маркс в «Капитале» сказал, что для понимания экономики важно понять, что является «клеточкой» экономики (здесь, как мы видим, Маркс не удержался и применил метод биологической аналогии). Что же, по мнению Маркса, является такой «клеточкой»? Применительно к капиталистической экономике он такой «клеточкой» определил товар (и далее пустился в пространное описание товара). В нашей картине экономики мы также используем понятие «клеточки». Но таковой у нас является человек, выступающий в двух ипостасях – как производитель и как потребитель.

6. Большинство болезней экономического организма зарождаются на клеточном уровне. К сожалению, современные экономисты начинают бороться с внешними проявлениями болезней. Т.е. они реагируют на видимые экономические явления. Такие экономисты являются плохими врачами, которые лишь создают видимость деятельности. Они применяют примочки и прикладывают их к прыщикам, язвам или волдырям, которые выскакивают на коже и видны невооруженным глазом. Внутренним состоянием пациента они не интересуются, обследованиями не занимаются, анализы не назначают. Судя по всему, они вообще не заинтересованы в выздоровлении своих пациентов, им нужны деньги пациентов. Непрофессионализм и цинизм – вот главные характеристики современных врачей-экономистов.

7. Поскольку большинство болезней зарождается на клеточном уровне, важно поставить диагноз: что происходит с клеткой (человеком)? – Происходят различные мутации. Клетки перерождаются. В медицине есть наука – цитология, которая примерно так описывает жизнь нормальной клетки: любая клетка – звено длиннейшей цепи клеток, по которой происходит движение питательных веществ и энергии. Условно говоря, из 100% веществ и энергии, которые клетка принимает, она дальше направляет «по эстафете» 99%, а 1% оставляет себе на поддержание жизни. Я не медик, могу в деталях ошибиться, мне главное – объяснить принцип. А что происходит с больной клеткой? Она начинает перехватывать 50 или все 100% входящих веществ и энергии. Как называется такая клетка? – Раковая. Количество таких раковых клеток быстро растет. Возникают метастазы. Именно так можно описать болезнь современного экономического организма. Мы называем это капитализмом. Можно назвать также «раковой экономикой».

8. Когда уже метастазы больного экономического организма становятся «медицинским фактом», лечение примочками (мелкие реформы) кончается. На арену выходят хирурги, которые начинают нещадно вырезать метастазы. Например, врачи-экономисты могут провести национализацию – отдельной компании, отдельного банка или даже целой отрасли. Или даже показательно посадить в тюрьму на три пожизненных срока какого-нибудь крупного олигарха-афериста. Это может дать очень временный эффект. Поскольку клеточный уровень не затронут, злокачественные клетки продолжают размножаться. За одной операцией следует другая. До тех пор пока пациент не скончается.

9. Могут происходить и другие неприятности в экономическом организме. Как известно, здоровый человек имеет подтянутую фигуру, никакого лишнего веса, никаких видимых и невидимых «излишеств». Это явный признак того, что процессы обмена веществ в организме протекают нормально. Что происходит с человеком, у которого возникают сбои в процессах метаболизма? Часто у него начинают расти жировые отложения, нарушается нормальная пропорция между мышечной и жировой частью. То же самое может происходить и происходит в экономическом организме. Гипертрофированные жировые отложения – накопления капитала. Капиталистическая экономика неизбежно нарушает нормальные пропорции в хозяйстве.

10. Одна из наиболее острых проблем капиталистической экономики – ссудный процент. Еще Аристотель предупреждал, что деньги не должны рождать деньги. Тут очень много общего с теми же онкологическими процессами. В современной экономике происходит рост долговых обязательств по ссудам и кредитам по законам математики сложных процентов. Если процесс роста этих «долговых опухолей» не остановить, то они пожрут весь организм. Опять мы приходим к зловещему диагнозу: современная экономика является «онкологической».

О потенциальных возможностях метода «натуралистической социологии» К. Леонтьева.

Думаю, что на этом стоит остановиться. Поскольку главный предмет моего разговора не экономика, а метод «натуралистической социологии». В преподавании экономики он, как показывает мой скромный опыт, оказывается очень эффективным.

Во-первых, студенты лучше начинают чувствовать, что такое экономика. У них появляется желание заниматься осмыслением и моделированием различных экономических процессов с помощью метода К. Леонтьева. Кончается тупая зубрежка, начинается творчество.

Во-вторых, на таких студентов перестают действовать «черная магия» современного экономического либерализма. Они начинают догадываться, что именно этот самый либерализм и провоцирует развитие онкологических процессов в экономическом организме.

В-третьих, их особо начинает интересовать исходная «клеточка» экономики – человек. Ведь о человеке студентам учебники сообщают только то, что это «homo economicus». Более глубокой антропологии экономический либерализм не предусматривает. А в социологии К. Леонтьева, да и вообще в русской традиции – человек уж точно не «homo economicus», а творение Бога. Человек создан по образу и подобию Бога. А это уже выход за пределы чисто материального мира экономики. Осмысление экономики на уровне ее «клеточки» неизбежно приводит к пониманию того, что экономика имеет духовное измерение.

Мне трудно судить о том, как преподаются другие общественные науки – социология, политология, история. Но думаю, что там ситуация не может быть лучше, чем в преподавании экономических дисциплин. Подозреваю, что либерализм использует одни и те же приемы и методы оболванивания нашей молодежи. Не исключаю, что и в других науках использование метода «натуралистической социологии» К. Леонтьева могло бы поставить заслон на пути проникновения либерализма в наше общество.